Андрей Шопперт - Колхозное строительство 8 [СИ]

Генерал был старенький. Ни мундира, ни орденов. Оказывается, успели наши на пятнадцать лет посадить в благодарность за все его подвиги. Ну, это в те годы всех почти так благодарили. Скрыл якобы товарищ Лескин Фотий Иванович пять пудов золота. Спросил: «Почему»?

— Почему? Не знаю. Конечно, безделушки у жены были — серьги, и даже с бриллиантами, у всех членов семьи часы с браслетами. Даже машина «Додж» — Мао подарил. Там была тёмная история. Во время войны на территории Китая были наши прииски… Добытое золото, запакованное в ящики, с усиленной охраной… Я отправлял в Союз. Где-то около шести десятков ЗИСов с золотом. Говорят, пять ящиков пропало.

— Ордена-то вернули?

— Дождёшься от… — дедушка смутился. — Нет, не вернули. Дали пятнадцать лет — отсидел пять. И за то спасибо жене, оббивала пороги.

— Я поразбираюсь, Фотий Иванович. Найдём и зачинщика, и ордена, и золото.

— Серьёзно? — почти смеётся.

— Конечно.

— А я-то так и не понял — вам вообще зачем?

— Будем вашего друга из ссылки доставать.

— Дэн Сяопина?

— Дэн Сяопина.

— Ну, я на десяток лет от жизни отстал.

— А ещё будем вашу Вторую республику вновь создавать. Подскажете ведь, к кому обратиться?

— Давно пора…

Тут невпопад вспомнил Пётр, откуда ему знакомо слово «Кульджа». У садовода одного знакомого, там, в будущем, яблоня росла — странная. Яблоки на ней — смех один, размером с ноготок, безвкусные, только и интересно, что мякоть красная. Зато как цветёт!!! Целый месяц мелкими розовыми цветочками сплошь осыпана, целое облако. Очень красивая штука, а называется — «кульджинка». Так и не додумался бы, откуда такое слово смешное, а теперь понятно. Ну, значит, сам Бог велел кульджинку себе заграбастать, вместе с Кульджей. Или Кульджой. Служителей своих прислал. Пускай самые красные яблоки растут в самой красной стране. А потом, видимо, на самой красной планете посадить — обещали же, что будут там цвести? Интересный он мужик, этот Бог.

Овальный кабинет в Белом доме — место для деловых переговоров абсолютно неприспособленное. У окон стоит древний стол, тот, который потом раскурочит Николас Кейдж. А поодаль, друг напротив друга — два мягких и неудобных дивана. Сидеть и переговариваться неудобно — а вот откинуться с сигарой кубинской в зубах… Даже столик журнальный есть с пепельницами.

Сидят себе жентельмены (удачи), покуривают, пуская в потолок перекрученные ароматные кольца дыма, наслаждаются жизнью, и в это время Моника Левински делает им по очереди ми…

Фу, занесло. Тем не менее, сейчас жентельмены собрались на переговоры именно здесь. Почти в том же составе, что и на борту авианосца «Рейнджер». Был генерал Эрл Уилер, председатель объединённого комитета начальников штабов, был советник по национальной безопасности Генри Альфред Киссинджер, был президент Гарольд Эдвард Стассен. Не было министра обороны США Мелвина Лэрда — воевал. Моники тоже не имелось. Вместо этих двоих сидел, пытаясь держаться прямо на предательском диване, министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко, и тоже пытался подражать шефу Чрезвычайный и Полномочный посол в США Добрынин Анатолий Фёдорович.

Атмосфера была прозрачна. Никто не курил — не до того. Принимающая сторона нарушила договор, хоть и устный. И самое главное, принимающая сторона обгадилась! Три самолёта, которые летели бомбить заводы по обогащению урана в городе Баотоу, исчезли. Никаких взрывов. Взлетели, вышли на связь, доложили, что они «Танго фокстрот» — и сплясали в ящик, скорее всего. Где-то сейчас лежат три ядерные бомбы. А ещё армия и флот США получили знатный подзатыльник, чуть ли не с ноги. Практически уничтожена база на Окинаве, а китайский Флот Северного Моря, хоть и понёс ощутимые потери, раздолбал американский аэродром в Южной Корее у города Кёнсан, и в придачу потопил пару линкоров и кучу всякой мелочи. Не сильно успешно повоевали «партнёры» и на базе военно-морского флота НОАК Юлинь, где у них подлодки. База расположена на северной окраине Южно-Китайского моря, на острове Хайнань — и туда ломанулись самолёты с Тайваня. Улетело много, базу разбомбили, но почти никто не прилетел назад. За пару дней США потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести чуть ли не больше, чем за всю вьетнамскую войну. Счёт идёт на тысячи — ну, хоть не на десятки тысяч. Шестнадцать за три дня.

И никакого просвета впереди! Все флоты и самолёты со всех баз США движутся к Китаю. Ещё дойти надо — как и долететь. Истребители из Европы до Тайваня нужно перегнать. Нетривиальная задача без помощи русских «друзей». Даже по территории СССР — и то несколько посадок с дозаправками. О переброске же вокруг Азии даже думать страшно.

— Мистер Громыко, — Киссинджер осмотрел сидящих на противоположном диване, — так легла карта. США не может позволить макакам сбивать их самолёты. Вы как представитель второй великой державы должны понимать это. Не ответишь раз — и авторитета нет.

— Руководство СССР хотело бы получить ответ только на один вопрос. Задать? — Громыко повернулся к Президенту и подождал перевода.

Стассен кивнул, посмотрел на переводчика и махнул рукой.

— Ваше право. Только не спрашивайте, когда это закончится.

— Ну что вы. Вы же знаете: после того, как китайские товарищи попытались разбомбить Алма-Ату, они нам больше не товарищи. Эта капля была последней. Ну, или соломинка. Делайте своё дело. Вопрос такой: что с Баотоу?

Помолчали. Повздыхали. Неожиданно прорезался голос у генерала Эрла Уилера, председателя объединённого комитета начальников штабов:

— Раз вы, ваше превосходительство, спросили, то у вас, должно быть, есть предложение. Сами разбомбите?

— Ну зачем же. Там люди живут — больше миллиона человек. Наш добрый друг, Монгольская Народная Республика, претендует на часть территории Китая. Город Баотоу — самая южная точка этих претензий. Эдакий треугольничек.

— Ха-ха, — прямо весело рассмеялся товарищ Киссинджер, — редкоземельные металлы и предприятия по обогащению урана. Молодцы они, ваши добрые друзья монголы.

— Это их право. Вы же знаете, как называется эта область Китая? Внутренняя Монголия. Ключевое слово — «Монголия».

— Договор о нераспространении ядерного оружия был открыт для подписания 1 июля 1968 года. Да, подписали далеко не все — но…

— Монголия войдёт союзной республикой в СССР, как и Болгария. В следующем году, после всенародного референдума в нашей стране и в этих государствах.