Андрей Шопперт - Колхозное строительство 8 [СИ]

После разговора откинулся на подушки, глаза прикрыл, чтобы мысль не упустить. Нужно заключить договор с Ким Ир Сеном о поставке в специально оговорённых кедровых ящиках чего-то скоропортящегося, как масло — что там есть в Корее, и, главное, недорогого? Не выдумал ничего. Не морепродукты же — тут рефрижераторы нужны. Есть пара вещей, на которые обратил внимание — но они недешёвые. Хотя ведь, что с чем сравнивать! Сколько стоит такая коробка для сигар, или гитара, и сколько там дерева? Две вещи есть, которые Северная Корея делает как бы не лучше всех в мире. Заставил их вождь научиться. Первая — это памятники и статуи. Они там на каждом шагу, и выполнены очень мастерски. Нам Кимов много не надо — а вот животных? Пусть стоят по городам. Или сценки бытовые. И упакованы в толстенную кедровую опалубку, да набить почаще. Зарубочку сделаем.

Вторая — это женьшень. Тоже в ящиках. Весь надо скупать! Пусть в институте у Фрейдлиной научатся выделять из него активные вещества — часть туда, часть в клинику к Кашпировскому. Александр Романович Довженко там всё наращивает инфраструктуру — ещё пятнадцать теремов и большой корпус требует. Пусть. Это и стране, и Петру только на пользу. Ещё один эксклюзивный товар — лечение алкоголиков и наркоманов. Берём женьшень. Ещё зарубочку.

— Пётр Миронович, правительственный, — ну вот. Как тут планы построишь, когда опять воевать надо!

Пока ехал в Кремль по будущей Воздвиженке, а сейчас по Калининскому проспекту — погрузился в мысли о таких вот интересных способах зарабатывания денег. Ничего не лезло под кепку, пока про Мавзолей не подумал. Тадам! Ещё одна байка или быль? Сам не видел, но от народа слышал. Так вот. Во времена молодости Штелле, цыгане на рынке продавали китайские ковры. Это было точно — а вот дальше… Их домой приносишь, вешаешь на стену. Днём вроде ничего, а ночью ковёр зелёным начинал искриться — и на нём портрет Мао Цзедуна в гробу появлялся. Чёрт с ним, с Мао, хоть и гад редкостный — Таня вон смурная ходит всё время. А вот про зелёный-искрящийся нужно тоже Фрейдлину озадачить. У нас ведь сейчас полно ёлочных игрушек делают с использованием этого фосфора, и часы тоже — «Командирские». Почему нельзя и нитки? Олешки там на ковре, а ночью тигр. Ну, или наоборот. Товар будет настолько эксклюзивным, что очередь из Брюсселя выстроится. А для партийных бонз всех стран развивающихся и недоразвитых — портрет Ленина. Но за много кило необработанных алмазов. Портрет-то волшебный!

Ехал не на Политбюро — ехал по вызову Шелепина. Чего-то опять «Железный Шурик» плохое замышляет. Ну, это думал так — нет, оказалось иное. После позавчерашнего звонка Чан Кайши и его сыну Цзян Цзинго Китайская Республика, она же Тайвань, нанесла «Материку» два удара.

Взбешённые американцы вбомбили по своему обычаю базу флота на острове Хайнань в каменный век — ну, в смысле, только крошёные камни-кирпичи от самой базы и близлежащего городка моряков и остались, захватывать там было нечего. Всё, что осталось от построенного владевшими этим портом раньше французами, больше прекрасную Францию ничуть не напоминало. Флот Южного Моря со штабом в Чжаньцзяне перестал существовать. Вот туда и высадили бригаду морской пехоты «настоящие» китайцы. Они тоже не отличались миролюбием — глава партии Гоминьдан события двадцатилетней давности не забыл.

10 декабря 1949 Сун Мэйлин — жена Чан Кайши каким-то чудом сумела прислать самолёт, и Чаны — отец и сын — улетели на Тайвань из осаждённого Чэнду. Через полчаса после взлёта этого самолёта аэропорт захватили танки НОАК.

Вообще, массовое бегство с континента на Тайвань сторонников Гоминьдана продолжалось почти весь 1949 год. Остров был забит беженцами. Со дня на день ждали вторжения коммунистов. Опасность представляли ещё и тайваньские сепаратисты, которые в феврале 1947 года захватили и несколько недель удерживали существенную часть острова.

Чан тогда сел на скамейку в саду и задумался, а встал другим человеком. В первые выходные после прибытия генерал плюнул на все проблемы и поехал с сыном рыбачить на горное озеро. Поймали с лодки большого карпа — китайский символ богатства и удачи. Чан Кайши поверил, что жизнь наладится.

И действительно, ситуация начала улучшаться. Японцы драпая оставили на Тайване развитую инфраструктуру, практически не тронутую войной. Из континентального Китая бежало около двух миллионов человек, в основном бизнесменов с деньгами и квалифицированных кадров. Чан Кайши сумел вывезти большую часть золотовалютного запаса Китая. США накачивали свой «непотопляемый авианосец» у берегов Китая финансами. Что ж, настало время сделать ответный ход.

Второй удар тайваньские генералы нанесли с юга. Чан Кайши призвал своих соотечественников продолжать осуществлять три народных принципа Сунь Ятсена — и в первую очередь добиваться оздоровления и возвращения к жизни континентальной части Китая. В 1949 году, после окончания гражданской войны в Китае, некоторые солдаты Гоминьдана бежали и заняли опорные пункты в Северном Таиланде и Мьянме при поддержке США, однако вскоре под давлением КНР Мьянма обвинила Китайскую Республику во «вторжении» и обратилась с призывом к ООН. После долгих переговоров все гоминьдановские солдаты, обнаруженные в Мьянме, были переправлены в Северный Таиланд. Эти ребята помогли стране в борьбе коммунистическими повстанцами и предотвратили левую революцию. В результате королём Таиланда стал Пумипон Адульядет, который объявил гоминдановским солдатам специальную амнистию и дал право остаться там жить. Вот с севера Таиланда Чан Кайши и нанёс второй удар. Общей границы нет — потому моторизованная бригада Тайваня пересекла в самом узком месте по единственной дороге территорию Лаоса и ударила по городу Мынла в провинции Юньнань.

Лаос и Северный Вьетнам забросали нотами ООН и просьбами СССР — всё же Китай нёс существенную часть ноши в войне Вьетнама с США.

— Что думаешь? Ты же кашу заварил, — так и хочется Шурику клюнуть Петра, хоть даже и не за что.

Об этом и напомнил.

— Вроде на Политбюро решили — и вы, товарищ Генеральный секретарь, тоже руку подняли, «за» голосуя.

— Делать-то что?

— Соберите по аэродромам все старые МиГи, 17-е и 21-е, и отдайте. Один чёрт, устарели — на металлолом пойдут.