Андрей Шопперт - Колхозное строительство 8 [СИ]

— Не можу бильше.

— Да вы что! Тут вам детский сад, что ли? — рыкнул мент. Потом осмотрел пацанов и скомандовал:

— Давайте мне его рюкзак — а вы двое, — он указал на Кота и Ваську, — под руки его, и пошли быстрее.

Успели! Подошли к железной дороге, лейтенант взглянул на часы и облегчённо выдохнул. Минут пять-десять есть.

— Так, вы вон к тому холмику дуйте. Как дверь в вагоне откроется — со всех ног бегите, мой человек поможет вам забраться. Тут подъём и поворот, так что машинисты сильно ход сбавляют. Всё, удачи! И за этим присматривайте, — он было развернулся, но, глянув на лежащего пластом Кренделя, передумал.

— Ладно, помогу вам забраться. Передайте Михаилу Соломоновичу, чтобы этого больше не было, — мент кивнул на тяжело дышащего пацана.

Есть такая восточная поговорка: «Из кувшина в чашку можно налить только то, что в нем было». То есть, если там вода, а тебе ХОЧЕТСЯ, чтобы лилось вино, одного желания будет мало. Так и с людьми… Ты напрасно порой ждёшь от человека каких-то поступков — а он просто наполнен не тем содержимым, чтобы оправдать твои ожидания…

Пётр этих хроноаборигенов решил добить пословицами. Оглядел и, осуждающе покачивая головой, выдал:

— У страха глаза велики, да ничего не видят.

— Простите, Пётр Миронович, что вы имели в виду? — Суюмбаев Ахматбек Суттубаевич, Председатель Совета министров Киргизской ССР, снял очки и стал их интеллигентно платочком протирать.

— Говорю: «Комар лошадь не повалит, пока медведь не подсобит».

— Это какая-то загадка? — второй руководитель Киргизии, ну, в смысле Киргизской ССР, Кулатов Турабай Кулатович — Председатель Президиума Верховного Совета Киргизской ССР — очков не носил, потому просто потеребил галстук.

— Загадка для меня в другом. Почему вы не хотите принять беженцев из Китая? Они же — киргизы, насколько я знаю. Население Киргизской ССР — чуть больше двух с половиной миллионов, а вы отказываетесь от целой сотни тысяч! Ладно, не отказываетесь, — успокоительно поднял руку, — а саботируете.

— А как построить дома? Где взять столько земли, сельхозтехники — они ведь все крестьяне? — водрузил заблестевшие чистотой окуляры на нос предсовмина — «премьер».

Пришлось и третью пословицу Тишкову выдать:

— Я — не я, и лошадь не моя, и я не извозчик.

— Сто тысяч — это очень много. Столько лошадей не найдём, — по-своему истолковал пословицу «президент».

Не получилось и со второго захода.

— Хорошо, товарищи коммунисты, — решил воззвать к совести руководителей братской республики Пётр. — Сколько?

— Ну, хотя бы тысяч тридцать-сорок.

И тут Петра осенило. Со злости на этих, наверное. Он, организовывая немецкую республику, запросил статистику по СССР — где, сколько компактных немецких анклавов. Получил и удивился: почти сто тысяч немцев жило во Фрунзе и его окрестностях! Получалось, что в Киргизии титульная нация — немцы, если ориентироваться по столице.

— А давайте так. Я пошлю в, как это у вас называется, районы республиканского подчинения — ну, вы поняли, в вашу Фрунзенскую область — представителей Немецкой республики. Пусть они поуговаривают своих переселиться в Павлодар и другие города новой республики. Хотя, почему только в города — и в колхозы по всей республике, если это крестьяне. А взамен получите такое же количество беженцев. Немцы ведь дома и квартиры освободят, — посмотрел на непроницаемые восточные физиономии и добавил: — А с ними поедут несколько сотен работников КГБ, прокуратуры и милиции. Проконтролируют, чтобы в эти освободившиеся квартиры и дома въехали именно беженцы, а не родственники какого председателя колхоза. Если обнаружится хоть один случай… Даже если он будет правомерен, ну, например, переедет дважды герой Советского Союза — то лишитесь партбилетов со всеми вытекающими.

Товарищи, наверное, внутри поскучнели — но лица остались теми же. Не проступило разочарование, и волосы не стали рвать на голове, и…

— Пётр Миронович, но многие немцы работают на предприятиях, причём на ключевых должностях. Это станет проблемой.

— Сколько?

— Чего сколько? Сколько немцев на руково…

— Сколько примете своих соотечественников, кроме обмена на немцев?

— Сорок тысяч. В крайнем случае — пятьдесят.

Ну, вот так по чуть-чуть и набралось. А то — тридцать!

— Договорились. Пятьдесят забираете и равномерно распределяете по кишлакам и городам, и пятьдесят меняем на немцев, — хотел подытожить Пётр, но Суюмбаев, он же «премьер», вылез:

— Думаете, пятьдесят тысяч немцев согласятся бросить налаженный быт, дома, квартиры, и поехать в неизвестность?

— Думаю. Им соотечественники, в отличие от вас, построят дома, и квартиры выделят в строящихся сейчас в республике сумасшедшими темпами многоквартирных домах с улучшенной планировкой. И даже уверен, соберут, если надо, детям тёплую одежду, игрушки, учебники и тетрадки к школе. Немцы Краснотурьинска пришлют ранцы школьные.

— Киргизы тоже это сделают! Вот во время Великой Отечественной войны… — начал с пафосом Ахматбек Суттубаевич.

— Тогда я полностью спокоен за переселенцев. Товарищи руководители, вы неправильно понимаете процесс, который происходит. Это не обуза на ваши плечи — это сто тысяч работящих и не очень избалованных благами цивилизации ваших соотечественников. Это помощь республике. Конечно же, на всех этих людей будет дополнительно выделено финансирование. На дома, на школы, садики и больницы, на строительство перерабатывающих заводов, на создание рабочих мест на уже действующих предприятиях. Думал, вы обрадуетесь.

— Мы обрадовались, — с каменным лицом произнёс «премьер».

Косыгин, оставшийся, можно сказать, в одном лице рулить страной после госпитализации Шелепина, решил вопрос с беженцами просто.

— Принять всех — и расселить в Казахстане. Сколько у вас населения, Пётр Миронович?

— Чуть не хватает до тринадцати миллионов.

— А процент казахов? Небольшой ведь, уверен?

— Около трети.

— Среди беженцев ведь есть казахи? — потеребил нос.

— Есть. Сколько — пока не знаем.

— Посчитайте — потом доложите. Министерству обороны обеспечить совместно с республикой создание временных лагерей. Месяца два у нас есть — август и сентябрь там ещё тёплые. Можно в палатках ночевать. Полевые кухни, медсанбаты и патрулирование — за вами, Андрей Антонович. Пётр Миронович, вам — людей переписать, и определиться с расселением. Увеличивать старые колхозы и совхозы, или создавать новые — сами решите. Городское население тоже равномерно по городам распределите. И всё это делать нужно срочно. Всех, кого можно, на перепись беженцев отправьте. Нужно попытаться увеличить строительство жилья. Миллион человек — это очень много, — Косыгин задумался. — Там ведь сколько-то русских есть?