Алексей Янов - Княжич [litres]

Несмотря на все тяготы заводского строительства, я регулярно выкраивал время и выезжал раз в две недели в Гнёздово – наблюдать за ратной учебой моих пехотинцев, консультируя между делом их командиров.

Вот и сейчас, при приближении к казармам был слышен ставший недавно сиплым, из-за чрезмерных нагрузок, голос ротного. Он как раненый зверь орал:

– …левый, левый, раз, два, три…

Ратникам уже удается маршировать в ногу, левую с правой, слава богу, перестали путать! Раньше команда звучала иначе – «сено – солома, сено – солома».

От валенок с кожаной подошвой исходит звук глухих ударов ног об утрамбованный снежный плац. К счастью, удалось наладить с боярином Борисом Меркурьевичем войлочное производство, пусть пока еще и работающее в «ручном режиме».

Я наблюдал, как еще весьма немногочисленные арбалетчики суетливо, излишне напрягаясь, вращали ворот, который медленно тянул тетиву вверх по цевью. Зажмурив левые глаза, они долго прицеливались, затем громыхали растянутые во времени щелчки выстрелов, и десятки болтов вонзались в мишени, еще столько же летели мимо, перепахивая огромное поле. Одарив арбалетчиков скептической улыбкой, я в сопровождении ротного и Перемоги поскакал к учебным целям, расположенным в двухстах метрах от стрелковой позиции. Специально пересчитал пробитые ростовые мишени – их оказалось одна треть от общего числа. Многозначительно глянул на сопровождающего меня наставника арбалетчиков, он лишь махнул рукой.

– Учатся! Седмицу назад на таком расстоянии поражали только каждую пятую мишень. При щелчке выстрела глаза, аспиды, зажмуривают, сбивая прицел! Хоть веки им приклеивай!

– Ротный, я тебя сегодня не ругать приехал. Привезли из Смоленска специальные надоспешники для арбалетчиков. У них в районе груди и живота специальные петли – патронташ.

– А на кой он нужен? – свел брови вместе дружинник.

– Патронташ будет хорошим подспорьем! Послужит для удобства ношения, дополнительной защитой, а самое главное, он специально приспособлен для быстроты извлечения арбалетных болтов. Я уже распорядился, зайдешь на склад, получишь и сам потом удостоверишься в моих словах!

– Ладноть, княжич! Десятник! – он выкрикнул из строя молодого рекрута. – Бегом на склад за надоспешниками с патронташем…

На коне, в сопровождении Перемоги, которого с наступлением совершеннолетия я поставил главным в Гнёздове над всеми своими здешними проектами, мы подскакали к следующей группе. Она тренировала удар, что есть силы лупцуя палками по стволам деревьев.

Руководивший занятием гридень, заметив нас, склонил голову.

– По здорову, княжич!

– Как успехи, ротный?

– Учатся правильно бить, а заодно и дрова заготавливают, – ехидно прокомментировал увиденное наставник. При разговоре он то и дело покрикивал на своих подопечных.

– Сильнее бейте! Деревья все размочалили, а повалить не можете! Где вас только таких криворуких набрали!

Его бойцы, прислушиваясь к нашему разговору, практически прекратили всю свою учебную деятельность, уставившись на меня. Я махнул дружиннику рукой.

– Продолжай.

– Чего на княжича вылупились! – заорал дружинник, обнаружив не санкционированное им прекращение тренировки. – Приказа «отставить» не было! Хватайте дубины и дальше «рубите». Ворог вам на бранном поле передыха не даст!

Неподалеку отсюда располагалась еще одна группа обучающихся. Другой бывалый дружинник показывал внимательно внемлющим ему новобранцам приемы обращения с бердышом. Заметив нас, он было подобрался, но я лишь махнул рукой, чтобы он не отвлекался и продолжал занятие.

– Ежели вам выпадет биться с ополченцами, то энто проще пареной репы, – произнося инструктаж, дружинник принялся свои слова демонстрировать в лицах, выбрав напарником десятника, вооружив того топором. – Замахнулся ворог топором, а ты ему замах еще дальше отведи – вот он и упал, не хочет падать – возвратным движением полосни лезвием хоть по голове, хоть по руке – уже поранил, вывел его из боя. Если опоздал к замаху, видишь, что на тебя топор летит, отведи его бердышом в сторону и убивай супротивника. Понятно?

Новобранцы закивали головами.

– А ну, разбиться по парам, счас я гляну, кому, как и что понятно! – с усмешкой на лице приказал своим подчиненным наставник.

Полюбовавшись с немалой долей иронии на понятливых, но мало что могущих на деле рекрутов, орудующих несуразными деревянными макетами бердышей, я показал дружиннику большой палец и подмигнул, а затем мы молча тронулись дальше.

Луки-однодревки мои стрелки-лучники изготовили себе самостоятельно, но под присмотром оторванных от сердца Изяславом Мстиславичем десятка лучших княжьих лучников из сотни Фёдора. Именно эти профессиональные лучники, разделив меж собой весь контингент, наставляли моих неумелых стрелков в правилах лучного боя, тренируя у них не только соответствующие мышцы, но и глазной дальномер.

Стрелки, в большинстве своем хорошо знакомые с охотничьим луком, быстро прогрессировали.

Кроме того, я предложил не дожидаться, пока на пальцах лучников естественным образом нарастут мозоли, а использовать при натяжении тетивы специальные кожаные мешочки, надеваемые на пальцы. Вначале собирался использовать для этого дела перчатки, но вовремя отказался от этой идеи, так как они оказались дороже и сложнее в изготовлении, нежели предложенная мной облегченная перчатка, представляющая собой мешочек, закрывающий рабочие пальцы, и фиксирующаяся на запястье при помощи шнуров. Слава богу, кожано-костяные наручи, защищающие руку от обратных ударов тетивой, додумались использовать и без меня, здесь мне ничего дополнительно внедрять и как-то новаторствовать не потребовалось. Результат внедрения облегченной перчатки не замедлил сказаться – темп и дистанция стрельбы резко возросли!

– Глядишь, еще через месяц-два твои ученики в настоящих лучников превратятся? – с надеждой в голосе я обратился к Улебу – княжескому десятнику и по совместительству моему комбату.

– Обиходить лук и стрелять из него смогут! Мясо на их руках и плечах нарастает, жилы крепнут. И тетиву все стали до уха дотягивать, но… – особо выделил Улеб, – настоящие лучники из них еще не скоро получатся. В этом деле не токмо сила потребна, но и глаз наметанный, и чутье особое, не каждому даденное.

– Я тебе уже говорил, комбат, для меня главное в лучнике сила, чтобы они могли часто и далеко стрелять, по большим площадям, накрывая их тучами стрел!

Опять двадцать пять, подумал я. Большинство местных старперов не понимают или не хотят принимать моих идей. Дескать издревле повелось так воевать, значит, ничего лучшего уже не найти и искать незачем. От добра добра не ищут. И с такими, по-своему верными рассуждениями ничего не поделаешь, таков у большинства здешних людей менталитет. Вздохнув, я лишь в который раз заметил: