Ивар Рави - Прометей: владыка моря

Алолихеп стояла и хлопала глазами, словно не веря своим ушам. Два месяца ее носили на руках: вначале, потому что ослабла от обезвоживания, потом, потому что не знала языка, еще какое-то время спустя, потому что она не умела ничего делать. К ней привыкли, как к предмету мебели. Однако девушка не торопилась выполнить мое поручение, и это следовало учесть.

— Алолихеп, что я тебе сказал? Быстро в трюм и приготовь мне еды! — На мгновение глаза девушки сверкнули, но вовремя положенная на плечо рука брата, привела ее в чувство.

— Конечно, Макс Са, — девушка повернулась и направилась к трюму.

Проследив за ней взглядом, я обернулся к Келадонхепу:

— Садись вместо гребца, нахлебников здесь нет, — в отличие от сестры, парню не пришлось повторять. Крайний кормовой гребец уступил ему место, стоял полный штиль, и «Варяг» уже полчаса шел на веслах. Келадонхеп старался, даже очень, но тяжелое весло отказывалось ему повиноваться. На парне моментально промокла туника от пота, вены на руках вздулись от непривычной и тяжелой нагрузки.

Тиландер молча наблюдал, как я размазываю по стенке брата и сестру, но даже в его молчании сквозило одобрение. Оно же прямо-таки написано на лицах остальных, видимо только я один не замечал, влюбившись в Алолихеп, что их безделие всем порядком надоело. Будь она в статусе моей жены, у русов не мелькнуло бы даже намека на осуждение.

Вернувшись, Алолихеп чуть не выронила из рук медный поднос, на котором лежало нарезанное мясо и рыба с лепешками, что приготовила Нел в дорогу. Ее руки мелко задрожали, борясь с тяжелым подносом, брат бросил на нее ободряющий взгляд, и девушка справилась с собой, поставила поднос передо мной прямо на палубу полуюта и застыла, пока я собирался приступить к трапезе.

— Спасибо, Алолихеп. Можешь идти, есть будешь вместе с братом и гребцами, сегодня ты заслужила, — я приступил к трапезе, краем глаза наблюдая, как посеревшая девушка медленно отходит от меня. Но добило ее не это, а моя следующая фраза: — Миа, садись откушай со своим мужем. — Тиландер, Бер и Санчо, также получили приглашение разделить со мной поздний завтрак. На такую ораву еды маловато, но, как говорится, дорог не подарок, а внимание.

Дальнейшее плавание проходило без приключений, ночью мы встали на якорь, чтобы дать отдых гребцам. С утра задул попутный ветер, и ближе к обеду показался гористый берег.

— Кипр, адмирал, — по-военному доложил Тиландер, разглядывая землю на горизонте.

— Отлично, капитан, выбирайте место высадки, пора нам начинать расширять свои владения, — я поискал глазами египтян, обнаружив их у мачты. Стоило мне вчера один раз выказать легкое недовольство, как их авторитет рухнул ниже уровня ватерлинии. Теперь либо я узнаю всю правду о них, либо им придется начинать жить, поднимаясь с самого дна.

Огромный безымянный залив, куда мы сейчас входим на двух кораблях (в моем старом мире располагался город Лимасол), формой напоминал подкову. Расстояние между двумя мысами, что выдавались в море, по атласу равнялось двадцати пяти километрам. Тиландер направил «Варяг» к мысу по левому борту, где береговая линия образовывала несколько мелких бухт, отгороженных от залива длинной песчано-каменистой косой. На расстоянии километра от первой косы, почти навстречу ей тянулась вторая коса, но уже с севера на юго-восток. Эти две косы не доходили друг до друга несколько сотен метров, образуя великолепную внутреннюю гавань.

Мы на веслах миновали проход между косами и очутились внутри: эта внутренняя гавань позволяла свободно разместить еще десяток кораблей, а если установить баллисты на оконечностях обеих природных песчаных волнорезов, ни одно судно не попадет в наш порт-поселение. Пожалуй, это место по расположению даже удачнее Плажа. В глубине острова виднелись покрытые лесом горы, на нескольких пиках, белели ледяные шапки. Полоска песчаного пляжа здесь была шире и доходила до двадцати-двадцати пяти метров, за ней сочным зеленым ковром росла трава. Лес, преимущественно состоящий из кедров, насколько я мог судить с такого расстояния, начинался в паре сотне метров от береговой линии.

Тиландер остановил «Варяг» в пяти метрах от берега: вода здесь чистая, пологое дно просматривалось в мельчайших деталях. Адмиралу и властителю земель всегда следует первым ступать на берега новых владений. По пояс в воде побрел к берегу, сопровождаемый неизменным Бером и Санчо. С кустов у берега взметнулась в воздух стайка оранжево-красных птичек, парочка довольно крупных зайцев лениво грызли какие-то растения, абсолютно не боясь нашего приближения.

Так, наверное, чувствовал себя Колумб, высаживаясь на первом острове у берегов Америки: в груди неистово колотилось сердце, а очертания окружающего мира расплывалось из-за слез счастья.

— Здесь заложим новое поселение, которое назовем… — я замолчал, лихорадочно перебирая варианты, но всё всплывали в памяти названия из старого мира, а именно это место требовало своей, особой идентификации, в то же время хотелось не забывать, кто я и откуда.

— Мы назовем его Кипрус! — я даже улыбнулся от удачного названия, и практически следом пришло озарение: все новые поселения в этом мире называть с окончанием «рус». Так сами Русы будут иметь постоянное напоминание о том, кто они. Названия поселений и через века напомнят об идентичности народа, его заложивших. И даже если создаваемая мной цивилизация исчезнет, названия останутся, как осталось имена Трои, Атлантиды, Гипербореи. Пусть они и овеяны мифами, но люди помнят их, значит, будут помнить и те, что дам я в этом мире.

— Герман, выгружайтесь, — прокричал на корабль, сопровождая слова жестами. Один за другим будущие жители Кипруса покидали корабль и брели к берегу. Мычащих от голода животных пришлось оставить, пока не сделаем временный пирс. Отдавая четкие команды, американец сразу приступил к постройке пирса для выгрузки животных и грузов и закончили его уже через два часа, с большим трудом вывели животных, которые почувствовав твердую почву под ногами, рванули по берегу. Пробежав около ста метров к северу, буйволы, а вслед за ними и козы остановились. Даже с моего места видно, что животные жадно пьют воду. Напившись, скотина начала неторопливо пастись, разбредаясь по береговой зоне.

— Герман, начнем с загона для скота, ему отсюда не убежать, но не хочу, чтобы они дичали, — американец кивнул, и, вытерев пот с лица, приказал группе лесорубов рубить молодые деревца для загона. Людей на берегу становилось больше и больше. Последним на берег сошел капитан «Акулы» Каа, оставив на кораблях по дежурному гребцу. Парень неплохо говорил на русском, периодически вставляя слова из родного языка.