Ивар Рави - Прометей: владыка моря

Наа и Тиландер поспешили мне навстречу, на лице старого вождя было написано такое отчаяние, что мне даже стало его жалко. Тиландер на правах зятя уступил слово тестю, сразу начавшего с причитаний:

— Макс Са, Макс Са, ничего не осталось, мы лишились хижин, мы все умрем с голоду. Сеть унесло, кемы (лодки) угнало в Соленую воду.

— Наа, успокойся, никто не умрет с голоду, я вам помогу, — не давая старому вождю благодарить себя, спросил у Тиландера:

— Жертвы есть?

— Пока знаем, что двоих детей унесло ветром. И одну женщину скинуло в море, спасти ее не удалось. Точнее скажу после полной проверки.

— Хорошо, Герман, я боялся, что жертв будет намного больше, — я уже повернулся, чтобы направиться в основной поселок, оценить ситуацию с пострадавшими, когда меня остановил голос американца.

— Сэр, корабль.

— Что с «Акулой»? — я похолодел, подходя к причалу, видел «Варяг», а вот «Акулы» не заметил.

— С «Акулой» все в порядке, я вчера вытащил ее на берег, чтобы почистить дно от ракушек и водорослей. Корабль немного занесло песком, но ничего не случилось. Я говорю про «Варяга».

Я оглянулся: корабль стоял у причала в сорока метрах от нас, мачта на месте, свернутые на рее паруса на первый взгляд не пострадали.

— «Варяг» стоит, с ним вроде тоже порядок? — я не понимал волнения американца.

— Нет, сэр. Как ветер утих, я первым делом осмотрел корабль и спустился в трюм. Сила ветра была такой, что, несмотря на швартовы и якорь, корабль так прибило к причалу, что треснул один шпангоут и две доски наружной обшивки ниже ватерлинии, в трюме вода.

— Говори яснее, Герман, — силюсь, чтобы не накричать на американца. Даже мне, сухопутной крысе, слова «в трюме вода» говорят о многом. Прежде всего, о том, что переезд на Кипр придётся отложить.

— Мне придется заменить шпангоут и часть обшивки, — Тиландер старается не смотреть мне в глаза.

— Так замени, подумаешь проблема, заменить пару досок, работа на несколько дней.

— Макс, — Тиландер крайне редко обращался ко мне по имени, — это не так. Придется вытащить судно из воды, почти полностью снять обшивку с поврежденной стороны, заменить шпангоут и снова собрать борт. Потом несколько раз его просмолить. Но главная задержка не в этом. У нас нет готовых шпангоутов и досок для обшивки. Сделать шпангоут и доски можно за неделю, но минимум месяц их придется сушить, прежде чем приступить к ремонту. С учетом наших возможностей и моих требований к качеству, я прошу два месяца.

Я лихорадочно думаю, случившееся нарушает все планы. У меня сложился четкий алгоритм предстоящих действий: перевезти семью и часть людей на Кипр, обустроить их там, направиться в морскую разведку к берегам Египта и вообще исследовать берега Средиземного моря. Два месяца, конечно, не критично, но все же лучше дать немного меньший срок, чтобы Тиландер торопился. С другой стороны, поспешив, он может что-то упустить, а это упущенное вылезет боком в самый неподходящий момент.

— Хорошо, два месяца. Бери рабочих сколько потребуется и любое количество инструментов, — уже отойдя на десять шагов, не выслушивая благодарностей американца, резко останавливаюсь. — Герман, выйди мы в море как планировали, на каком расстоянии от берега оказались бы в момент урагана?

— Думаю, в милях десяти от берега, если бы держали прямой курс.

— Скажи мне, — я приблизился к американцу, — окажись мы в открытом море в момент урагана, каковы были наши шансы, что «Варяг» выдержал бы этот ураган и волны?

— Я размышлял над этим, сэр, — американец даже икнул от волнения, — матросы еще нерасторопны, а учитывая, как внезапно начался ураган, мы не успели бы убрать паруса.

— И? — я подстегнул Тиландера.

— Три варианта: судно могло опрокинуться из-за гигантских волн в борт и бокового ветра, нас могло разбить о рифы, ибо я знаю лишь часть фарватера. И третий вариант: нас могло даже скинуть за борт, потому что лееров на «Варяге» нет, а часть такелажа еще не установлена.

— Мы все обязаны жизнью Санчо, он инстинктивно почувствовал опасность. Этот дикарь, как ты выразился, Герман, спас и твою жизнь, — Тиландер дернулся от моих слов, словно получил пощечину. Покраснев, он подошел к неандертальцу и благодарно протянул ему руку.

— Спасибо тебе, Санчо! — от ответного рукопожатия неандертальца Тиландер охнул и принялся растирать онемевшие пальцы.

— Герман, приступай к ремонту и доложи мне чрез час о потерях, — я повернулся и зашагал к основным хижинам, сопровождаемый Бером и Санчо.

Следы разрушений виднелись повсюду: местами песок и пыль, устилавшие пространство между пальмами, сдуло полностью, обнажив твердую как скалу землю. Люди не теряя времени без криков и причитаний восстанавливали свои хижины. Показался Зик, успевший проверить целостность школы и «больницы», размещенных в одном здании. Бревенчатое строение не пострадало, как и моя банька, построенная ближе к ручью. Мы даже умудрились углубить дно в одном месте, превратив его в бассейн для ныряния. В обычные дни там плескалась молодежь, которая с грехом пополам училась плавать.

— Зик, обойди все поселение вместе с отцом и составь мне подробный доклад о потерях, — парень кивнул, как заправский референт, и побежал выполнять поручение. Увидев, что ко мне спешит Лар, вспомнил, что следует ему поручить проверить дозоры и послать гонца в Форт, чтобы узнать ситуацию там. Лар заграбастал меня в объятия, радуясь, что я не пострадал во время урагана. Он знал про предстоящую прогулку на «Варяге» и боялся, что мы все утонули. Радость этого увальня была так искренна и велика, что я на минуту даже забыл про катастрофические разрушения.

Почти несколько часов понадобилось Зику, чтобы вместе со своим отцом, старостой Хадом, обойти все поселение и составить полную картину потерь и разрушений. Когда они явились для отчета, я как раз сидел над листком самодельного папируса, стараясь нарисовать аверс и реверс будущих денег. Надо было еще придумать название деньгам, наверняка русские «копейки» и «рубли» дикарей не смогут выговорить.

Доклад вышел коротким, но достаточно неприятным, хотя внутренне я приготовился к жертвам и разрушениям. Погибло восемь человек, из них пятеро детей. Трупы троих так и не смогли найти, вероятно, ветер унес их в сторону моря. Одну погибшую женщину я видел своими глазами, еще двое погибли, не успев спрятаться и оказавшись на открытом пространстве. Ветер с такой силой обрушился на них, что одну из них пронзило колом от разрушенной хижины, а вторая просто задохнулась в песке и пыли, не найдя укрытия.

разрушений: три четверти хижин пострадали частично, почти четверть — Очень много полностью. Животные уцелели: при первых порывах ветра они просто сбились в кучу и так переждали непогоду. Ячменные и чечевичные поля, где проклюнулись и пошли в рост озимые, засыпало песком и пылью, но в этом нет ничего страшного. Сами поля разбиты на продуваемом месте, и через пару дней ветерок просто выметет излишки песка с полей.