Ивар Рави - Прометей: Неандерталец

Не прошло и полминуты, как от ближайших хижин повалил народ. Навстречу нам бежали мужчины, женщины и дети. Их лица светились счастьем, они громко скандировали мое имя, так что мне на секунду даже стало не по себе.

Встречающие лезли верблюдам под ноги, пришлось остановить Дрома и заставить его лечь, чтобы не задавить особо ретивых. С этого момента я попал в руки своего народа. Вначале меня просто обнимали, хлопали по спине и становились на колени, прикасаясь к моим ногам. Но потом я внезапно взмыл вверх. Всё увеличивающаяся толпа подняла меня на руки и понесла к дворцу, скандируя мое имя. Находясь на руках толпы, я видел не все, но даже увиденного было достаточно: люди бросали все, чем занимались и бежали мне навстречу. Толпа увеличивалась, слышались отдельные выкрики, но общий голос толпы, скандирующий мое имя, перекрывал эти голоса.

Когда до дворца оставалось около двухсот метров, в дверном проеме показалась фигурка Нел. Секунду спустя она метнулась нам навстречу. Как в замедленной съемке я видел, как облачко пыли поднимается от ее ног, видел застывший в немом крике рот.

— Опустите меня на землю! — закричал я.

Шум толпы заглушил мой голос, пришлось снова крикнуть во всю силу своего голоса. Шум мгновенно затих, и меня опустили на землю. Люди расступались перед бегущей Нел словно кегли, сбитые шаром. Время тянулось бесконечно долго, казалось воздух застыл и стал вязким, а Нел словно продиралась через желе. Но это только казалось, потому что сила, с которой Нел кинулась в мои объятия, чуть не сбила меня с ног.

— Я знала, я знала, я знала! — закричала она. — Макс Са, Макс Са…

На большее Нел не хватило, уткнувшись мне в грудь, она зарыдала.

— Все хорошо, Нел, моя прелесть, все хорошо, — гладил я её рукой по волосам.

Тело девушки содрогалось от рыданий. Несколько сотен человек молча стояли вокруг нас. Было слышно, как шелестят пальмовые листья. Я прижимал к себе жену, и в это время мой взгляд упал на фигуру, которая направлялась от дворца в нашу сторону. Солнечные лучи блестели в ее волосах.

Миа!

Она шла медленно, держа в руках ребенка, который на таком расстоянии показался мне слишком большим. Я отсутствовал полгода, Мие еще предстояла доносить ребенка два месяца, но на ее руках был ребенок, которому смело можно было дать около двух лет.

Наконец рыжеволосая бестия дошла до меня и улыбнулась, протягивая ребенка:

— Твой сын Урр, Макс Са.

И все…

Словно я только утром пошел на охоту и вернулся с добычей. Ни слов, что ждала, ни слов, что не верила в мою смерть… Мягко отстранив Нел, я взял голозадого малыша в руки, который тут же обмочил меня, вызвав смех у всей толпы.

— Урр, ты здоровяк Урр, сколько же ты весишь великан? — улыбнулся я.

На мой взгляд, в мальчике было не меньше десяти килограммов. «Не патология ли у него с нарушением обмена веществ?» — пронеслось в моей голове. А в следующую минуту, не выдержав, мне на шею кинулась Миа. Крепко обняв меня, она успела шепнуть, прежде чем я обрел способность возразить и обрести равновесие от ее объятий:

— Сегодня спишь со мной.

— Так, все занимайтесь своими делами, — распорядился я. — Сегодня я отдохну, а завтра поговорю со всеми, идите в свои хижины.

Моё указание стали дублировать для тех, кто был в задних рядах.

Я поручил Беру, чтобы он охранял Санчо и никого к нему не подпускал. Неандерталец никогда раньше не видел такого скопления народа и очень нервничал: его мышцы вздулись, и было видно, что он сдерживается, чтобы не сорваться.

— Бер, Санчо, за мной, все остальные — по своим хижинам! — снова отдал я распоряжение и с двух сторон обнимаемый своими женами зашагал к дворцу.

Бер и Санчо следовали за нами.

— Это Канг? — Нел неприязненно покосилась в сторону неандертальца.

— Канг. Но он хороший Канг и будет жить с нами.

— Хороших Кангов не бывает, — отрезала старшая жена под одобрительное кивание Мии.

— А этот хороший, и вообще, жены, вы, похоже, от рук отбились. Мне надо повторять дважды? — полушутливо изобразил я недовольство, которое жёны приняли за чистую монету.

— Нет, Макс Са, это хороший Канг и он будет жить с нами, — торопливо согласилась Нел, а Миа добавила:

— Наверное, это самый лучший Канг, если так говорит Макс Са.

— Его зовут Санчо, и он мне как сын, запомните.

Обернувшись, я подозвал Санчо. Указывая на Мию, Нел, ребенка и дворец с поселением, я поставил точку:

— Ха! (это все мое, нельзя никого убивать или обижать).

— Ха (я понял, я тоже твой, ты вождь).

— Хаа? (ты точно все понял?)

— Ха (никого не убивать, все твое, только ты вождь и больше никто).

— Макс Са, о чем вы говорили, ты знаешь язык Кангов? — Нел смотрела на меня в изумлении.

— Я сказал ему, что вы мои жены и что вас трогать нельзя. Но, если вы будете много болтать, я разрешу ему вас наказать, — отшутился я, поудобнее перекладывая мальчика на руках. «Ух и тяжелый, зараза, и как она такого гиганта выносила»? — подумал я.

Когда мы пришли во дворец, я первым делом взял кусок чистой ткани и искупался прямо за домом, обливаясь водой. Это конечно не банька, но на сегодня сойдет. Баньку строить начну сразу же и привью Русам любовь париться.

Когда я зашел в дом, Санчо уминал рыбу, но не тронул чечевичную похлебку. Пришлось показать личным примером, какая это вкусная и полезная еда. Потом я послал за Рамом. Всем остальным, даже американцам, я велел передать, что сегодня неприёмный день.

Когда радостный Рам влетел в комнату, то на время остолбенел, увидев Санчо. Но агрессии не проявил, по моим наблюдениями неандертальцы к представителям своего вида относились куда терпимее, чем кроманьонцы.

— Макс Са, как хорошо ты дома, — Рам раз пять повторил эту фразу, боясь, что недостаточно сильно выразил свои чувства.

— Рам, это Санчо. В нем течет кровь твоего народа, даже больше чем в тебе. Пусть он побудет и поживет с тобой, чтобы ему было легче привыкнуть. Санчо, это Рам, в нем есть кровь народа Ха.

Затем я добавил на неандертальском наречии:

— Ха, Ум (он из твоего народа, будьте братьями, слушай его).

— Ум, Ха? (Моего народа? Выглядит не очень похоже), — переспросил Санчо, разглядывая Рама.

Они были примерно одного роста и комплекции, хотя Санчо все же смотрелся здоровее. А ведь он еще подросток пятнадцати лет, в какую глыбу он превратится через пару лет?

— Рам, идите, мне надо отдохнуть, — я откинулся назад и прислонился к стене.

Рам посмотрел в глаза Санчо, и тот встретил его взгляд. Секунд двадцать они смотрели друг на друга. Второй сеанс телепатии состоялся на моих глазах. Полукровки признали свою кровь: их лица посветлели, морщины на лбу разгладились. Не сговариваясь, они одновременно вышли в дверной проем, оставив меня с семьей.