Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

Дану загоняю в её каморку. И, пожалуй, выпускать её уже не буду. Она давно ничего членораздельного выдать не может. Отвечаешь за реакции тела? Вот там и сиди!

Мне, Катрине, особо переживать нет причин. Через несколько дней я окажусь на столе у Семёна Григорьевича? Да ничего подобного, это тело Даны там окажется. А я вернусь к своим, к моему патриарху. И у меня уже есть трофеи. Я не всё нужное вычерпала из этого мира, но и то, что узнала, сильно поможет нашей вымирающей расе. Так что я не всё теряю, только часть трофеев.

У нас есть проблема… нет, не так. Проблемища! Огромные сложности с воспроизводством. Я – первая, кто за несколько сотен лет смогла родить. Овуляция у нас не как у людей, а раз в пять лет. По-видимому, издержки долгого срока жизни. Беременность стандартно заканчивается выкидышем или мертворождением. Что-то с нами не так. Обращение получается далеко не всегда. Некоторые просто умирают. Конечно, надо всё проверять, но гипотеза у меня уже есть. Несовместимость групп крови. Надо нашу кровь исследовать, что у нас там с ней. И некоторые методы исследования я уже знаю.

Есть вероятность, что я исчезну бесследно и никуда не вернусь. План патриарха может дать осечку, но тут ничего не попишешь, уйду в плановые потери. Сколько раз я сама так планировала, значит, придёт и моя очередь. И ещё неизвестно, чем кончится. Я внимательно наблюдаю и жду прокола с их стороны. Им только стоит нож оставить в пределах доступа, тогда я смогу сильно их удивить. Или шило какое-нибудь. Мне и его хватит, чтобы глазки выковырять. А пока притворимся тихой овечкой.

– Алекс, а это ведь ты тот самый маньяк, которого полиция больше года ищет?

Алекс, возящийся у стола в отдалении, награждает меня долгим взглядом. «Смущённо» отвожу взгляд, мне так неудобно за нетактичный вопрос, ага. Алекс – средне высокий парень, подтянутый и симпатичный шатён. Намного старше меня, но, пожалуй, тридцати ещё нет. В деньгах, судя по всему, не нуждается. Интересненько. Видать, для полного счастья ему надо прикончить партнёршу. Чёрный вдовец, сука!

– Ты не слишком много знать хочешь? И откуда тебе моё имя известно?

– Так слышала, как к тебе приятель обращался. Не хочешь – не отвечай. Кто ж тебя заставит?

Ой, он подходит, поигрывая длинным узким ножом. Да-да, я пугаюсь…

– Что-то ты слишком много болтаешь, – проводит кончиком лезвия мне по животу. Плашмя. Потом ниже…

– Нет-нет, вдруг я дёрнусь, поранишь мне самое чувствительное место.

Ухмыляется и водит мне лезвием по груди, плечам. Немного щекотно и металл приятно холодный.

– Алекс, а можно просьбу?

– Чего?! – страшно удивляется, нож убирает.

– А что? – с ответным удивлением распахиваю глаза, – разве приговорённые к смертной казни не имеют право на последнее желание?

– И чего ты хочешь? – отходит к столу, употребляет ножик по назначению, режет бутерброды.

– Ну, это… – надо помяться и посмущаться, – ты же у меня первый мужчина будешь… хотелось бы узнать, чем так хорош секс.

Кто молодец? Я – молодец! Мне даже покраснеть удалось. А теперь можно и оторваться.

– Ну, а что? Родители запрещают, все вокруг твердят «нельзя!», но теперь-то мне всё можно!

Моего будущего первого мужчину и по совместительству палача пробивает на хохот. Смотри-ка, у него и чувство юмора есть! Он почти нормальный человек.

– А-ха-ха-ха! Ты как персонаж из анекдота! Ха-ха-ха! Знаешь такой? – давясь смехом, рассказывает:

– Изнасиловали монашку четверо. Она встаёт, отряхивается и говорит: «Хорошо-то как! И удовольствие получила и без греха», ха-ха-ха!

Кривлю губы, смеяться мне не обязательно. Это надо мной смеются.

– Бутерброд будешь?

А буду! Есть хочется и контакт надо выстраивать. И, натурально, ем с рук. Только один.

– Не хочу больше. Сухо.

Напоил. Причём не из заготовленной для меня бутылки. Открыл при мне бутылку минеральной, налил стакан. Мимоходом погладил грудь, от неожиданности слегка дёрнулась и чуть пролила воду, когда он не больно ущипнул за сосок. Замираю. Есть возможность поиграть.

– Сделай так же. Нет, с другой.

Долго упрашивать не пришлось.

– Ладно, хватит, – отгоняю и вот странность, он слушается, – мне надо подумать и прочувствовать.

Ощущения действительно интересные. Похожие на мои, в ранней юности, так-то Катрина склонна к более острым ласкам. Мне сейчас всё можно, и если получится, он свои касания собственной кровью смоет.

Мой партнёр по схватке, – надеюсь, он не доберётся до роли сексуального, – не понимает и не может понимать, что драка между нами уже идёт. На настоящий момент в фазе осторожного и внимательного изучения противника. Кто и когда запрещал улыбаться врагу? Не принято, да, но никто не запрещает. Обычно все наносят мощные удары с руганью и страшным лицом, но кто мешает нанести смертельный удар, нежно улыбаясь супостату.

Он ошибётся, обязательно ошибётся. Я уже вижу, насколько непозволительно он беззаботен. Разбаловали его предыдущие жертвы, сильно разбаловали. Наверняка, многие из них, а может и все, имели возможность нанести тяжёлый ущерб насильнику. Или даже убить его. Девочки приучили его не ждать особого сопротивления, самые крепкие быстро ломались и видели только один путь к спасению: полное повиновение в глупейшей надежде на милосердие насильника.

– Интересная ты девушка, – обращается из своего угла с бутербродами, – никогда таких не видел. Пожалуй, я отпущу тебя. Если хорошо себя будешь вести.

Ага, вот оно. Даёт надежду и предлагает хорошо себя вести. То есть, прыгать под его дудочку со всем старанием. Угу, высоко, часто, с максимальным подъёмом коленей и широким разведением их в стороны. Только ты меня этим не купишь, я точно знаю, что ты мне приготовил. Последнюю твою девушку я сама до последнего сантиметра со скальпелем исследовала. Так что девочки-лапочки ты не получишь.

– А если ты будешь себя хорошо вести, то я от тебя никуда не уйду, – между прочим, искренне хохочу. Уж больно у него вид озадаченный. Моя стихающая головная боль окончательно меня покидает. Смеюсь так, будто он один из моих парней, с которыми я иногда кокетничаю. Слегка. И на самом деле я уже отношусь к нему, как к другу, с которым мы затеяли весёлую игру. Почему нет? Война и схватка это тоже игра.

Первый раунд за мной. Давно поняла одну вещь в сложнейших межполовых отношениях людей. Мужчина не может сделать ничего плохого кокетничающей с ним женщине. Если она ему хоть немного нравится. Исключения бывают, но на то и правило, чтоб были исключения. Если кокетство усилено искренней симпатией со стороны дамы, то противостоять этому мужчина не сможет. Есть ещё один мужской рефлекс. Мужчина никогда не откажет в посильной помощи красивой девушке, беспомощно хлопающей глазами и глядящей на него с надеждой. Характерный случай читала у кого-то из классиков русской литературы. Хорошо его помню, потому что долго думала над ним.