Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

Юля выпрямляется и удивлённо осматривается. Около её стола собрались смеющиеся молодые люди. Очень заинтересованные. Смотрит на нас, вспыхивает и...

– Данка! Убью! – бросается на нас, размахивая кием. Мы врассыпную. Вика сразу ускользнула в дверь, а мне ещё пришлось побегать вокруг столов.

Потом пришлось долго ныть у дверей в комнату. Разобиженная Юляшка не хотела пускать. Сломалась только тогда, когда я пригрозила, что уйду к Вике. Ревность – двигатель женских поступков. С грозным видом Отелло она нависает над испуганной мной, сидящей на попе у стеночки.

– Заходи уж…

Небольшую истерику на тему «Как ты могла так подло поступить со мной?» пришлось стерпеть. Какая же она всё-таки милашка! На этот раз я к ней в постель залезаю. Деваться той некуда. Прощает.

Никому её не отдам, сама буду мучить.

17 сентября, понедельник, время 8:20

Лицей.

– Только не говори про этот розыгрыш никому, – предупреждаю Вику. – Юльку буду приглашать на открытые мероприятия. Будет стесняться, не придёт.

– Хорошо, – от Вики этого ответа достаточно. Если сказала, значит всё. Королевы держат своё слово, на то они и королевы.

Математику в Лицее дают серьёзно. Удивительно, что даже мне приходится напрягаться. Та самая Ирина Аполлинариевна наверчивает на доске формулу за формулой. Скрипит о доску мел, скрипят от натуги мозги. Но, слава небесам, успеваю. Вика, и без того всегда серьёзная, предельно собрана и сконцентрирована.

Переходим к практической части, и сразу становится легче. Мне. Вика слегка хмурится и кусает губы. Затык у неё. Склоняемся друг к другу и начинаем тихонько совещаться. Через пару минут лицо Вики светлеет.

– Можешь поцеловать у королевы ручку, – это она поощряет меня так.

– Для принцессы слабо.

– Тогда я тебя поцелую, – слегка касается губами моего виска. Глупость, а почему-то очень приятно.

– Девочки, вы чем там занимаетесь? – одёргивает нас Апполинариевна.

– Делом, Ирина Аполлинариевна, делом, – не смущаюсь я. Математичка заглядывает в наши тетрадки, удовлетворённо хмыкает.

– Сделал дело, целуйся смело, – веско замечает кто-то сзади.

Не давая себе труд повернуться, бросаю через плечо:

– После урока ко мне. Полный подход.

Шёпоток по классу. Частично злорадный, но больше завистливый. Вика медленно поворачивает голову, и по классу почти явственно стелется метелью её замораживающий взгляд. Аж меня пробирает. Тишину нарушает только лёгкий шорох и шаги математички.

Аполлинариевна, убедившись, что почти все справились, быстро рисует следующее задание. А так как урок близится к финалу, пишет на доске номера домашних задач.

На перемене класс с наслаждением наблюдает, как Артёмка, – тот самый, что ляпнул про поцелуи, – неумело, но старательно кланяется и подпрыгивает. Паша, изобретатель торжественного менуэта, страдальчески обхватывает руками голову. Позорное зрелище на его взыскательный взгляд.

Народу и нам с Викой, тем не менее, нравится. Класс покатывается со смеху. Наконец парень замирает в поклоне. Величественно протягиваю руку и слегка дёргаю его за ухо.

– Свободен.

– О, вашсочество! – в экстазе шипит парень и пытается совершить те же действия, но в обратном порядке. Запутывается в ногах и падает. Народ стонет в пароксизмах смеха.

– Утверждаю! – громовой королевский вердикт приводит всех в состояние полного непонимания. Догадываюсь первая и складываюсь пополам от смеха.

– Утверждаю в качестве необязательного варианта отхода. В качестве особого шика, – поясняет королева.

Поясняет и вознаграждает правом поцеловать королеве ручку. Артёму снова приходится отплясывать менуэт. Туда и обратно. Класс воет от зависти и восторга. Так весело у нас проходит почти каждая перемена.

Что-то меня начинает немного беспокоить. Цирк и кино с конями это здорово, но чего-то не хватает. Сидим с Викой после обеда на стадионе. Болтаем ни о чём, а заодно и ножками, сидя на брусьях. Порученцы поодаль.

– Надо бы изменить порядок дежурств, – сбивает меня с мысли Вика, – а то от мелькания их лиц уже в глазах рябит.

Молчу, слушаю. Слегка тяну руки. Энергия требует выхода.

– Изменим, – решает Вика, – с этого дня будут дежурить по неделе.

– Немного неправильно, – встреваю я, – пусть сначала весь класс до конца прокрутится, а потом…

– Я не выдержу, – морщится Вика. – Королева я или нет. Могу я немного посамодурствовать?

– Можешь, можешь…

Встаю, иду к высоким брусьям. Что-то мне неймётся. Встаю на руки, несколько раз отжимаюсь. Потом резко выбрасываю ноги вперёд-вверх и понеслась. Назад-вверх, ноги параллельно брусьям. Выхожу на мостик, встаю на ноги. Я сегодня в брючном костюме, почти спортивном, так что можно.

Прохаживаюсь по брусьям. По одному из них. Не всегда получается держать равновесие. Сегодня удаётся.

Спрыгиваю, возвращаюсь. Меня провожают восхищённые взоры порученцев.

– Ты неплохая гимнастка.

– Хобби.

– Нам надо к «Осеннему балу» что-то приготовить, – вздыхает Вика.

– И в чём проблема?

Вика опять грустно вздыхает.

– У меня тяжело с фантазией. Не могу ничего придумать. Могу станцевать и тебя натаскать. А что танцевать? Какое-нибудь избитое танго?

Вика аж морщится от такого пошлого самопредложения.

– Не вижу проблем, – отметаю в сторону все сомнения. И тут же излагаю идею.

– Вот представь…

Вика слушает, буквально открыв рот. Когда заканчиваю, визжит от восторга и бросается меня обнимать. Через полминуты приходит в себя. Я поворачиваюсь к порученцам.

– Вы только удостоились наблюдать высшую королевскую милость, – встаю, изображаю торжественный поклон королеве. В женском варианте. Пара шажков, глубочайший книксен в разные стороны, поклон. Вика смеётся.

Класс воспринимает новость об увеличении времени дежурств бурным обсуждением. Каковое прекращает королева. Элементарно.

– Мальчики, я вас прошу. Не надо спорить. Мне так хочется, – вот так встаёт, говорит, и все сразу умолкают. Только один осмеливается спросить:

– А что думает её высочество?

– Моё высочество за.

Чем и ставлю окончательную точку.

После школы в кафе Вика распоряжается:

– Народу ничего о том, что сюжет и общая схема номера есть, ничего не говорим.

– Лучше сказать, чтобы не волновались, – не соглашаюсь я. Вика не страдает волюнтаризмом, поэтому не спорит, а уточняет:

– Говорим, что идея есть, но не говорим, в чём заключается. Никаких подробностей.

– А репетировать как?

– Твой сюжет таков, что только нескольким надо знать пару элементов. Наш танец им видеть ни к чему.

– Хочешь их тоже потрясти, – понимающе улыбаюсь.

– Да. Надо озаботиться тем, чтобы всё заснять. И лучше с двух точек.