Сергей Чернов - Лицей. Венценосный дуэт

– Так не получается, – издаёт вердикт Паша, – трение слишком велико. Поползу-ка я купаться…

И сполз в воду, так и не дав себе труда встать на ноги. А зачем? Плавать всё равно надо горизонтально.

1 июня, суббота, время 13:40

Москва, «СМЭ № 3».

– Возрадуйся и вознеси молитвы всем знакомым богам! – кричит Стелле сразу от порога Кругленький.

Мы вернулись из горздрава, где меня оформляли на работу. Шесть часов в смену мне пробили, полную ставку санитара. Сами они больше работают, по восемь-девять часов, но это полторы ставки.

– Не из жадности, Даночка, хотя и деньги лишними не бывают, – поясняет Кругленький, – а работы выше головы, хоть вторую смену вводи. А где её набрать?

Санитар, как любому дураку будет ясно, не самая высокооплачиваемая должность. Но три с половиной тысячи в месяц у меня выйдет.

– Вот видишь, Даночка, – мы сидим в комнате отдыха, – тебе даже школу не надо заканчивать, работа уже есть. С неплохой зарплатой, выслугой за вредность и двадцатичасовой недельной нагрузкой. Захочешь найти такую работу – обыщешься, не найдёшь.

Кругленький наставительно поднимает палец.

– Это же сколько я буду получать с высшим образованием? – задумываюсь я.

– Не считай чужих денег, Даночка, – весело и протестующе машет рукой Кругленький, – чтобы не завидовать.

– Кто кому ещё завидовать должен, неизвестно, – усмехаюсь я, – мой папочка входит в высшее руководство своей компании. Вряд ли вы его переплюнете.

– О-о-о, как ты не проста, девочка моя! – восхищается Кругленький, – и сколько же заколачивает твой папочка?

– Лучше не спрашивайте, Семён Григорич, чтобы не завидовать, – открыто веселюсь я, – несомненно, больше. Вопрос насколько.

– Чуть больше десяти тысяч у него, – сдаёт своего начальника Стелла.

– Чуть меньше двадцати тысяч у моего отца, – моментально реагирую я, – можете начинать завидовать.

Языками почесали и хватит. Стелла уводит меня в лабораторию, обводит рукой застеклённые шкафы с реактивами и пробами.

– Будешь здесь без меня хозяйничать.

Начинаем обучать меня делать анализы крови. С самого начала, забор крови у свеженького клиента, определение группы крови, а затем целый ряд биохимических исследований. На возбудители болезней, на алкоголь, наркотики и прочая, прочая, прочая. И микроскоп мне в руки.

Но за остаток дня я освоила только три основных и самых частых анализа. Хотя общий анализ крови на самом деле целый комплекс реакций, которые, правда, проводятся быстро.

3 июня, понедельник, время 16:30

Москва, «СМЭ № 3».

– Ну, что Даночка? Отпускаем Стеллочку? – жизнерадостно вопрошает Кругленький.

– Да вы что?! – вытаращиваю глаза изо всех сил, – Я только анализы крови освоила и то, до самых редких не дошла. Биопсию ни разу не делала, не, не… мало вы мне времени даёте.

Стелла вздыхает, но не спорит. И так осваиваю всё почти с невероятной скоростью, но как же быстро люди к хорошему привыкают! Надо это учесть. У неё многолетний опыт в профессии, а я начинаю с абсолютного нуля, но то и дело ловлю её на том, что она машинально переходит на профессиональный сленг, даёт ссылки на латыни и вообще, ведёт себя, как с младшим, но коллегой. С одной стороны, приятно, а с другой – я же столько за раз не вытащу!

– Хорошо, дорогие мои, – решает Кругленький, – ещё одна вахта с тебя, Стеллочка, а там, будь что будет. Иди, гуляй. Если что, я сам Даночке всё покажу. Ты, Даночка, особо не волнуйся. Я на тебя всю бумажную работу свалю, мне большое облегчение будет.

– Ничего себе, не волнуйся! – возмущаюсь я, – я хочу живой работой заниматься, анализы всякие делать, вскрытие, а вы всю скучность на меня свалите?

– Именно так, дорогуша, – радуется Кругленький, – а как ты хотела? Ты у нас самая молодая, будешь девочкой на побегушках.

– Я не могу быть девочкой на побегушках, – старательно округляю глаза до максимального радиуса, – в моём Лицее меня даже педагоги уважают и боятся. Одноклассники исключительно высочеством величают, все мои приказы выполняют. Не, аристократки не могут быть на побегушках.

– Ух, ты какая! – то ли восхищается, то ли возмущается Кругленький, – тогда считай меня здесь императором, а себя – принцессой на побегушках.

– Ну, принцесса на побегушках, это ещё ничего, – покладисто соглашаюсь. Стелла хихикает.

– Я же говорил, Стеллочка, наш она человек, наш, – заключает Кругленький и ставит допитую чашку, как точку в разговоре.

Мы уже в цивильном, смена закончена, можно уходить, что мы и делаем. Стелла тут же устремляется в свою сторону, а Кругленький провожает меня до дороги. Ждём машину, которая уже выехала за мной. Общественным транспортом папахен пользоваться запрещает.

– А что, Даночка, будешь поступать в Медакадемию? – прощупывает мои планы шеф.

– На биофак хотела… а сейчас не знаю, – и поясняю, – меня больше всего человеческий организм интересует. Прежде всего, генетика.

– Даночка, а хирургия тебя не привлекает?

– Привлекает. Но моё предназначение – генетика.

– В медакадемии есть специализация «микробиология», а там по генетике можно в аспирантуру уйти, – задумывается Кругленький.

– Увы! – вздыхаю, – мне самой хочется руками работать, но медицинский институт университетской подготовки не даст. Я на передний край науки хочу.

Семён Григорьевич тяжко вздыхает. Мы стоим с краю тротуара у прохода в барьере от проезжей части. За спиной идут в обе стороны нечастые прохожие. Примыкающие к кованому ограждению медгородка матёрые деревья дают надёжную тень. Без неё было бы жарко.

Догадываюсь, что мой шеф положил на меня глаз и желает затащить в свой террариум. Совсем у них с кадрами плохо?

Подъезжает моя машина, прощаюсь с шефом. Папочка не только метро и автобусами запрещает пользоваться, но и случайное такси нанимать. Но не так уж дорого ему обхожусь, большую часть расходов берёт на себя компания. В рамках обеспечения безопасности ключевых сотрудников. Надо насчёт компьютера для нашей конторы с ним поговорить.

11 июня, вторник, время 18:05

Ипподром усадьбы Франзони.

Всадников и всадниц вокруг десятка два, не протолкнёшься. Поэтому мы ушли по лесной дорожке, оставив Юльку на ипподроме. Там ещё один жеребец рассекает, Ганнибала надо уводить подальше, иначе сцепяться. А дерутся жеребцы жутко, разъярённый конь копытами может стаю волков перебить или крупного хищника затоптать, крокодила или гиену. С рысью или леопардом вряд ли справится, те сверху нападают.

– Ты когда фотографии сделаешь? – спрашивает Вика после небольшой скачки.

– Увы! Могу сразу сказать, что кадры удались, я плёнку проявила. Но напечатать не могу, аппаратуры нет. Мне Гоша печатает, а он вне зоны доступа, на отдых с родителями укатил.