Сергей Чернов - Рождение сверхновой

— Мне тридцать и все расходы на вас, — мой последний выстрел перед капитуляцией.

— Это подразумевалось, ЮнМи-ян, — улыбается СанХён, — Но своих людей берёшь за свой счёт. Ты же будешь их брать?

Я киваю, соглашаясь и на заданный вопрос и по итогу переговоров. По итогу одного направления. Выторговываю бонус:

— Мою ЁнЭ посвятите во все тонкости организации гастролей. ЁнЭ и, наверное, ещё кого-то в помощь ей выделю.

СанХён соглашается. Во всём, что не касается денег, он покладист и сговорчив. С одним покончено, я тяжело вздыхаю, теперь процент от продаж песен. У меня там сейчас три с половиной цента с каждого доллара. А чо так мало?! Собираюсь и снова бой, покой нам только снится…

Сторговала через полчаса упорных, тяжёлых боёв восемь центов. И то, с оговоркой.

— Только для этих французских песен. Ради эксперимента и с правом пересмотра. Потому что можем не сговориться с дистрибьюторами.

Зато теперь понимаю, почему СанХён согласился в своё время оставить за мной авторские права. Доля автора в общем объёме поступлений исчезающе мала.

— Сегодня не буду работать, вы меня измотали в ноль, саджанним, — я жалуюсь и одновременно заканчиваю переговоры, — я домой, на обед. Кстати, восстановите порядок, когда обеды нам привозит моя мама.

СанХён соглашается и добавляет озабоченно.

— ЮнМи-ян, должен предупредить тебя, что в сети начинается нехороший шум про тебя. Мне уже звонили из министерства, они немного нервничают. Что это за история с ночёвкой у тебя ЧжуВона? Мне самому всегда казалось, что моё разрешение на твои отношения очень рискованно…

— Пусть вас это не беспокоит, СанХён-сии. Мои люди занимаются этой проблемой. Не забывайте, что я контролирую тридцать процентов всех фанатов Кореи, — никакой озабоченности в моём голосе уловить невозможно. По простой причине, её там нет.

— Почему они молчат?

— Потому что так надо. Они готовят ответ, мы отобьёмся, саджанним. Может понадобиться небольшое содействие министра. Награждение хорошо бы отложить на неделю, за которую всё решится.

— Это поможет, ЮнМи-ян, — с явным облегчением вздыхает СанХён, — Для министра это самый естественный шаг. Отложить, чтобы посмотреть, что получится.

14 января, время 12:20.

— Пафосный ресторанчик, — говорю я, заходя в отсек. Так здесь устроено, вдоль стен столики со скамьями или стульями. Каждый столик отделён от других переборками. Отсеки со скамьями побольше, со стульями — поменьше. Нам соседей не надо, мы заняли малогабаритный отсек. Мой, теперь уже полноценный сержант морской пехоты, пригласил на очередное свидание. Что-то он частить стал, к чему бы это?

Я в своих любимых джинсах, утеплённых и не рваных, не сезон, знаете ли. Куртку снимаю, остаюсь в белой свободной блузке с длинным рукавом. На ногах кроссовки, короче, не при параде я. Выход в ресторан не повод наряжаться в пух и прах. Да и то, слишком я красива, чтобы ломать голову с нарядами. И так все смотрят, что иногда раздражает, а иногда… нет.

Юркинский подход к одежде и образу согласно принципу «И так сойдёт» я потихоньку ломаю, но без спешки. Волосы отпускаю в длину, уже до плеч достают. Начинают не только плеч доставать, а вообще доставать. Требуют ухода, но привыкаю. И красивые платья я люблю носить, но сознательно себя сдерживаю. Опасаюсь резко менять манеры и безопасность не на последнем месте. Яркие, красивые женщины привлекают внимание, а уж в Корее совсем беда.

— Вечером тебя бы сюда не пустили, — делает мне замечание ЧжуВон, который хоть и без галстука, но в костюме.

— Днём в вечернем наряде тоже не комильфо, — парирую я.

ЧжуВон делает заказ, я комментирую и корректирую.

— Ты бы хоть для разнообразия взял бы что-нибудь кроме шкурок. Мне стакан тёмного крепкого пива закажи.

— Ты глупая чусан-пурида, Юна. Рецептов свиных шкурок десятки. Сегодня вариант из требухи. Тебе, как всегда, мясо без специй?

Соглашаюсь с предложением. Сегодня он душка, даже против пива ничего не сказал.

Со слабым стуком ЧжуВон ставит на стол небольшую коробочку. Пододвигает. Смотрю вопросительно. ЧжуВон слегка пожимает плечами, что, дескать, за вопросы? Однако к коробочке я не притрагиваюсь. Что-то мне как-то всё подозрительно, пусть и страшно любопытно, что там.

А, ладно! Посмотреть-то я могу? Всё равно не выдержу, прямо разбирает. Открываю, вытаскиваю колечко, с трудом сдерживаю стон восхищения. Ажурная сложная конструкция из золота удерживает изумруд. Не очень большой, но слишком большие камни — моветон. К тому же вокруг россыпь мелких бриллиантов. Полюбовавшись, надеваю на средний левый палец. Не лезет. ЧжуВон берёт дело в свои руки и одевает на безымянный палец. Ук, я так и знала! Полюбовавшись, снимаю и кладу обратно в коробочку.

— Если просто подарок — приму. Если с обязательствами — нет, — информирую о своих условиях. Мне очень хочется, чтоб без обременений, уж больно колечко красивое, не хочется отказываться.

— Просто подарок, — соглашается ЧжуВон, — никаких обязательств.

Ага, а на безымянный палец, как в знак помолвки, ты случайно одел? Пацак ты, хитромудрый. А я снесу колечко ювелиру, и он мне на средний палец кольцо раскатает или на мизинец ужмёт. Пожалуй, пусть на мизинчик, на средний как-то слишком жестоко будет.

Между тем официант заполнил наш столик и тихо исчез.

— Кольцо твоё независимо от того, как ты ответишь на моё предложение…

«Руки и сердца», — чуть не сорвалась с языка банальная шутка по банальной причине. Это оно и было. Предложение.

— Юна, ты выйдешь за меня замуж?

Каюсь, растерялась. У девчонок всегда так? Если подумать, к этому всё и катилось. Неуклонно и с нарастающей скоростью, как под гору. Если подумать, то я его сама туда подталкивала. Непринуждённо подталкивала, играючи, невзначай. Но сейчас меня хватило только на то, чтобы растерянно хлопать ресницами. Первую минуту.

— Вряд ли, но ты продолжай, продолжай, — я втыкаю палочки в первый горячий и лакомый кусочек. Смотрю на ЧжуВона глазами благодарного зрителя, попавшего на редкое шоу любимого артиста.

— Юна, прости, не понял. Что продолжать? У меня возникают вопросы, это понятно. Почему ты отказываешь? Что означает «вряд ли»?

Моё лицо начинает заполнять огромное разочарование. Как? И это всё? Разочарование велико и начинает сменяться обидой. Безадресной, непонятно на кого направленной. Представьте, что вам, ребёнку, пообещали невиданное ранее лакомство под незнакомым и таким чарующим, обещающим невиданное блаженство, названием «киви». А потом суют под нос какую-то мохнатую, зелёную и кислую хрень. Я думаю, что именно в такие моменты неокрепшие детские души попадают под власть Зла и вырастают впоследствии из них геростраты, гитлеры и джеки-потрошители.