Сергей Чернов - Рождение сверхновой

Мы с ведущей недолго хихикаем. А образ моего дяди в глазах зрителей получает реальный забавный штрих. Ему и мне пригодится. Бьюсь об заклад, он сейчас получил небольшую долю симпатии от зрителей.

— Он не сильно пострадал, ЮнМи-сии? — прекращает смеяться ведущая.

— О нет! Могло быть намного хуже, тогда я ещё за сковородку схватилась. Мама вовремя подоспела. Отделался разбитым носом и сломанными темными очками.

— Ого! Действительно легко, — соглашается СонЛи.

Рекламная вставка.

После рекламы методично рассказываю обо всех неприятностях из-за амнезии. В школе, в агентстве, в школе Кирин.

— Кстати, госпожа СонЛи, очень интересно в школе Bu Pyeong получилось, — делюсь мыслями и впечатлениями, — Я смотрела, как бы со стороны, настолько я стала другой. И столкнулась с кое-какими мелочами. Очень неприятными.

— Какими мелочами, ЮнМи-сии?

— Проявлениями какой-то беспощадной жестокости к детям, госпожа СонЛи. О нет, это вовсе не особенность моей школы. Всё то же самое происходит во всех других, уверена в этом. Я сейчас поясню…

Я вспоминаю свой единственный день в моей школе Bu Pyeong. В своё время не обратила на это внимания, этот тонкий момент остался небольшой занозой в памяти. И вот сейчас я её вытаскиваю.

— Очень характерный момент, госпожа СонЛи. Когда я пришла в школу, администрация обещала, что присмотрит за мной, поможет. В реальности, меня начали топить. Это вовсе не из-за какой-то особой жестокости корейцев, корейских учителей. Они просто не знают, что так делать нельзя.

— В чём жестокость, ЮнМи-сии?

— Учительница на уроке вызывает к доске и говорит: «Да, я знаю, что ты была в больнице, но раз ты пришла в школу, значит, должна быть готова». И начинает спрашивать без всяких скидок.

Делаю паузу, смотрю на СонЛи. Не понимает! Она тоже не понимает! Придётся объяснять подробно.

— Учителя, госпожа СонЛи, не осознают своей собственной ключевой роли в обучении. Ребёнок не способен самостоятельно, просто по учебникам, освоить новый материал. Ему нужно вникнуть, послушать учителя, что-то сделать под его наблюдением. Иначе никак. Учитель на уроке мне в первый день после болезни вдруг говорит, что я ДОЛЖНА быть готова. А как? Я пришла в школу СЕГОДНЯ для того, чтобы быть готовой ЗАВТРА. Не сегодня, завтра. Но мне предлагают самостоятельно пройти пропущенный материал, на что без учителя школьнику потребуется в десять или сто раз больше усилий, чем с учителем. Но никаких скидок! Получается какое-то добивание ребёнка, оказавшегося в трудном положении. И никакой помощи! Ни один учитель не предложил мне остаться после уроков, чтобы немного позаниматься и догнать одноклассников.

— Может быть, вы преувеличиваете проблему, ЮнМи-сии, — неуверенно возражает СонЛи.

— Нисколько, госпожа СонЛи, — решительно возражаю, — Вот медики отлично это знают. У них и термин такой есть: «реабилитация». Они понимают, что, несмотря на выздоровление, никто не способен сразу включиться в обычный режим жизни. Человек выздоровел, но сильно ослаблен, ему надо силы восстановить. Он не может сразу принять на себя нагрузку обычного здорового человека. Но у педагогов такой термин отсутствует. Вы слышали о чём-то подобном от учителей?

— Нет, ЮнМи-сии, но, может, я просто не знаю…

— Нет у них такого термина, — отрезаю твёрдо, подкрепляя решительным жестом отрицания — А если есть, то они про него забыли. И получается так: даже хороший ученик, если ему не повезло заболеть больше, чем на неделю, обречён на долгое отставание от своих одноклассников. И учителя, вместо того, чтобы помочь ему, наоборот, столкнут его в это отставание.

— Вы сказали о нескольких неприятных моментах, ЮнМи-сии, — после паузы напоминает СонЛи.

— Ещё хуже полная потеря навыков социального общения, — реагирую я, — Я нарвалась на драку в столовой именно по этой причине. Подошла к незнакомым девочкам, они втроём сидели за четырёхместным столом, и попросила разрешения присоединиться к ним.

— И что здесь страшного, ЮнМи-сии?

— Я сказала «аегусси» и обратилась на «ты»…

СонЛи охает и закрывает рот ладошкой.

— Произошла драка, нас всех приводят в кабинет к директору по безопасности, все претензии ко мне. Девочки наперебой рассказывают, что во всём виновата я. Учителя требуют объяснений с меня, а я не могу их дать. Боюсь сделать ещё хуже. Я ведь и к ним не знаю, как обращаться.

— Ужас… — тихо высказывается СонЛи.

— Я догадалась им напомнить, что я только что из больницы. До учителей вдруг доходит, что это им директор школы поручил позаботиться обо мне, и что если кто виноват, то именно они стоят на вершине горы. Меня отпускают домой, и больше в этой школе я не появлялась.

— Первый день стал последним. Понятно, — кивает СонЛи, — Много раз попадали в истории из-за амнезии, ЮнМи-сии?

— Много, — соглашаюсь я, — Вот как-то конкурс на телеканале был. И ведь знал президент СанХён, что у меня амнезия. Справка-то у него в сейфе с первого дня лежала. Я отказываюсь, а он всё равно отправляет меня туда со словами «ты справишься». А когда я ожидаемо флопнулась, он вдруг удивился. Как это так, ты не помнишь ни одной корейской песни? — спрашивает он. Теоретически он знает, что я ничего не помню, а практически не понимает, как можно кореянке не знать корейских песен.

— Он знал, что у вас амнезия, но удивился, когда столкнулся с этим практически, — резюмировала СонЛи, — Понятно.

— А передачу смотрит моя семья вместе со всеми знакомыми и соседями. Прямо в нашем кафе, — рассказываю я, — Все начинают возмущаться моим невежеством, кричать на маму и сестру. Тем приходится извиняться… неожиданно для себя они вдруг оказались раздетыми на холодном ветру. А чем они виноваты? Я в чём виновата? В том, что меня машина на дороге сбила? Я до сих пор на своих соседей по улице немного обижаюсь.

— А в чём выражается ваша обида, ЮнМи-сии? — интересуется СонЛи.

— Я никогда не соберу их вместе, не спою и не сыграю для них, — спокойно отвечаю я, — Не так уж я и обиделась. Но вот не хочется мне этого делать, госпожа СонЛи. Не хочется и не буду.

— А бывает такое, что вы бесплатно для кого-то выступаете?

— Бывает. Для своих фанатов, для солдат морской пехоты.

Мы поболтали ещё о моих фанатах, пережив ещё одну рекламную вставку, и на этом заканчиваем.

[**&] — Вот всё и выяснилось! Никакая Агдан не инопланетянка, не японка, не марсианка, не шпионка. Она просто стукнутая на всю голову, кх-кх-кх…

[***] — А ты чего, штраф в миллион уже заплатил? Так беги быстрее плати, пока хуже не стало.

[**&] — Мне не надо, я не подписывался. А что не так? Агдан сама сказала, что её автомобилем по голове стукнуло.