Сергей Чернов - Рождение сверхновой

Фемида, наверное, в любой стране сущность громоздкая и неторопливая. Когда началась вся эта круговерть с моим иском, подобным залпу по площадям? Примерно две недели назад. Сегодня первое, предварительное, почти ничего не решающее заседание суда. Присутствуют кроме судьи и технических работников, назначенный ответчикам адвокат, восемь ответчиков, — наверное, самые отважные, — и я, с ГаБи и военным юристом, в качестве своего адвоката.

Выяснение личностей присутствующих с внесением в протокол, зачитывание текста петиции против меня, ознакомление с моим иском, вся эта бодяга продолжается минут сорок.

Наконец, переходим к делу.

— Вы согласны с претензиями истицы? — вопрос тоже формальный, были бы согласны, заплатили бы и сюда не приходили. Но задать его надо.

— Нет, — за всех отвечает адвокат, предварительно посовещавшись с ответчиками. Молодыми людьми, кстати. Вряд ли кто старше лет двадцати пяти.

— Если не согласны, тогда, получается, вы продолжаете утверждать, что истица ведёт аморальный и безнравственный образ жизни?

Опять совещание ответчиков и общий ответ адвоката:

— Да.

— Я обязан вас предупредить, что судебная экспертиза скана медицинской справки, из которой можно сделать вывод, что истица Пак ЮнМи, известная под псевдонимом Агдан, не является девственницей, показала, что данный документ — подделка. Напоминаю, что данный скан является официальным приложение номер один к Петиции, которую вы подписали, — монотонным голосом произносит судья. Интонации настолько безэмоциональны, что смысл речи воспринимается с трудом. Судья продолжает:

— В противоположность этому факту медицинская справка, предоставленная суду истицей, признана подлинной. Судебная проверка включала в себя опрос врача, выдавшего и подписавшего справку. Врач под протокол подтвердил свой диагноз. Напоминаю, что согласно этой справке, выданной 20 января текущего года, истица госпожа Пак ЮнМи, известная под сценическим псевдонимом Агдан, является девственницей.

Судья делает паузу, затем продолжает:

— Итак, суд делает первый вывод. Приложение № 1 к Петиции в Министерство культуры, подписанной вами, является подделкой, фальшивкой. Я повторяю свой вопрос: вы продолжаете настаивать на том, что истица — личность аморальная и безнравственная?

На этот раз ответчики совещались довольно долго. Потом двое из них встают и отсаживаются в сторону. Кажется, мне на спецсчёт сегодня придёт ещё пара миллионов вон.

Адвокат подтверждает мои подозрения. Ответ ему приходится делить.

— Мои клиенты… (называет имена отсевших) признают справедливость требований истицы и согласны на материальную компенсацию в её пользу. Остальные, господин судья, отвечают на ваш вопрос — да.

Настаёт момент икс, я переглядываюсь со своим юристом, киваю ему.

— Господин судья, позвольте задать вопрос ответчикам!

Судья, естественно, разрешает.

— Господа ответчики, на чём основывается ваша уверенность, если доказано, что важнейший документ, на основе которого составлена ваша Петиция, фальшивый?

Совет ответчиков, как многоголовый дракон, после паузы отвечает:

— На других доказательствах, подлинность которых не вызывает сомнений.

— Вы имеете в виду видеоматериалы? — дежурным тоном интересуется мой юрист. ДонЛи его зовут, он мне и в деле против тех пятерых помогал, что пострадали от моей Мульчи.

— Да.

Слегка опускаю ресницы вниз на паузу, явно дольше, чем обычное моргание, в ответ на вопросительный взгляд ДонЛи. Можно бить.

— Вы признаёте, что вы или какая-то группа из числа подписавших Петицию организовали за истицей незаконную слежку с целью сбора компрометирующих или конфиденциальных сведений, не подлежащих разглашению без согласия истицы? — голос ДонЛи наливается бронебойной сталью.

А вопрос очень хитренький. Ответить положительно на него просто невозможно. Отрицательно тоже нельзя, там ловушка, и если адвокат её не увидит, то моим противникам можно сливать воду и поднимать руки в знак сдачи в плен.

Я решила не показывать суду свои опровергающие любые инсинуации в мой адрес видеоролики без особой нужды. Пока будем напирать на незаконность, а лучше сказать, преступность способа получения компромата на меня.

— Ответчики, присутствующие здесь, незаконной слежкой не занимались, и им не известны лица, которые следили за истицей.

Выкрутился, сучонок! — ругаюсь про себя. Умный адвокат попался, не дал этим утыркам глупость сказать. Скажи он «нет», мы бы тут же обвинили их во лжи. По простой причине, они не могут говорить за отсутствующих двадцать с лишним тысяч человек. За себя могут, за других — нет.

Но ещё не вечер, и ДонЛи им это сейчас продемонстрирует. Но судья останавливает порыв моего юриста.

— Предупреждаю обе стороны. Суд доводит до вашего сведения, что решений судебных органов о разрешении вести слежку за истицей нет. Негласную оперативную видеосъёмку имеют право вести спецслужбы, но разглашению они не подлежат. Прежде чем я продолжу, я должен задать вопрос истице. Госпожа Пак ЮнМи, вы давали согласие на вашу видеосъёмку?

— На те видеоматериалы, которые приложены к Петиции, нет, не давала, — встав, даю лукавый ответ. На самом деле, один ролик сделан и негласно выброшен в сеть моими ребятами. Кто сделал второй, мы не сумели отследить. У нас и второй свой был, но раз нас опередили…

— Почему вы делаете такое уточнение, касающееся только этих видеосъёмок? — интересуется адвокат ответчиков. Я что, ошиблась насчёт его ума? Хорошо бы…

— Потому что существует масса видеотрансляций с моих концертов, пресс-конференций, интервью, репортажей, которые, разумеется, сделаны официально и с моего согласия.

Судья, видя, что вопросов больше нет, продолжает:

— Суд выносит промежуточное решение. Видеоматериалы, являющиеся приложением к официальной Петиции, подписанной ответчиками, признаются незаконными.

Мои ответчики снова совещаются. Ещё четверо отсаживаются. Можно ждать ещё четырёх миллионов вон, — усмехаюсь я про себя. Осталось двое самых упрямых. Адвокат извещает об этом судью.

ДонЛи продолжает атаку.

— Скажите, господа ответчики, а как вы относитесь к тем личностям, которые скрытно устанавливают видеаппаратуру в женских туалетах, кабинках для переодевания, чтобы снять женщин в интимные моменты?

— Протестую! Прошу суд снять вопрос! — Адвокат ответчиков реагирует мгновенно, не дав себе труда посовещаться с клиентами.

Мы затрагиваем больную в последнее время тему для Кореи. Наличие в общем доступе высокотехнологичной техники не всегда благо. Это ещё соблазн для незрелых личностей. Подглядывание под женские юбки иногда просто с помощью смартфонов принимает характер эпидемии. Корея страдает от великого множества озабоченных маньяков. Полиция не успевает снимать и реквизировать видеаппаратуру в тех же самых женских туалетах и раздевалках. С отловом тоже плохо получается. «Счастливчики», которым удаётся добыть горячие кадры, продают их на тематические сайты, с которыми тоже трудно бороться. В общем, та ещё проблема.