Сергей Чернов - Рождение сверхновой

— И я не знаю, — кивает СанРи. Они преодолевают неторопливым шагом метров пятнадцать, прежде чем СанРи продолжает размышления вслух.

— Будем считать существование веских причин против твоей девушки маловероятным. Есть не более вероятная возможность: отец действует на эмоциях…

— Всё маловероятно, — опять слегка язвит ЧжуВон, — а что многовероятно?

СанРи останавливается и поворачивается к брату. Тот зеркально делает то же самое.

— Он делает это намеренно. Подталкивает нас к тому, чтобы мы втихомолку пошли против его решения. Получается довольно красиво и в его стиле. Семья Ким не имеет ничего общего с этой скандальной Агдан. Молодой младший наследник поддаётся её чарам, жениться на ней против воли семьи, ему отказывают в наследстве. Но при этом ты получишь доступ к её делам и её капиталам…

ЧжуВон морщится, но не перебивает.

— Участвуешь в её делах, а мы негласно и якобы в секрете от отца, помогаем тебе. Ты участвуешь в её делах финансово, с соответствующей отдачей. Формально ты будешь исключён из клана, но на самом деле тесно с нами связан.

— Ты поможешь мне? — задаёт ЧжуВон главный вопрос, ради которого он приехал к брату.

— Да.

Утром СанРи отправляет брата в часть на своей машине с водителем. ХанЫль снабжает его в дорогу бенто.

16 февраля, сеульское время 10 утра.

Мы летим во Францию, на коленях — счастливая Мульча, непрерывно мурчащая второй час подряд, рядом на сиденье — ГаБи. Несмотря на изнеможение и кое-какие недоделки я счастлива. И не только от того, что начинается ещё одна страница в моей жизни. И не только от того, что рядом лучшая подруга, а на коленях — лучшая в мире кошка. Наконец-то я могу выспаться, последние три-четыре дня меня измотали вконец. В общей сложности за трое последних суток я спала часов шесть-семь. Как хорошо, что Париж так далеко от нас. Отключаюсь…

Просыпаюсь в Красноярске, обедаю и снова засыпаю. Окончательно просыпаюсь уже за Уральским хребтом, опять залипаю на проплывающие внизу пейзажи. О, уже можно с Юркиным связаться…

Сергей отзывается, пересылает мне видеопакет с мыслями-комментариями и сразу отключается. Опять у него заваруха. Такое впечатление, что он все наши проблемы с собой унёс…

Если разобраться и докопаться до самого основания всех моих нынешних детских проблем, то корень зла имеет очевидное имя — Кирюшка. С отдельно взятой мачехой я бы справился легко и просто, только она всего лишь катализатор и усилитель моих напастей. А вот с источником я ничего сделать не могу. Поэтому, честно говоря, и моих родителей, всех полтора, — мачеху я за полноценную родительскую единицу считать не могу, — на самом деле упрекать я не вправе. Если уж сам не всегда справляюсь с неудержимой бестолковостью младшего, то что с них взять? Яблочко и яблони. Это я кукушонок, алиен в этом гнезде. А мои полтора родителя — такие же бестолочи, как и Кир, нуждающиеся в воспитании. Эх, жисть моя, жестянка…

Кирюшка обладает массой свойств, без всякого приложения сил увеличивающих хаос во Вселенной. Объективно почти незаметно, в небольшой локальной точке, однако в этой точке живу я, и как-то приходится с этим бороться. Обожаю своего брата! Жизнь без него стала бы намного упорядоченнее, разумнее и скучнее.

В моём присутствии разгуляться ему никак. Те радости, что он получил от общения с роскошной косметикой своей мамочки, понятное дело, я допустил намеренно. А вот когда, например, мы с девчонками играли с замком, его постоянные поползновения натурально чуть ли залезть в замок, я пресекал жёстко. Нет, сначала мягко его оттаскивал и читал нотации, когда он слишком приближал любопытную мордочку к хрупкому макету. Это со стороны не страшно, а на самом деле я хорошо эту манеру знаю. Координация движений у него пока не сложилась. При резком движении телом, простом оборачивании головой, к примеру, Кир часто «клюёт» этой глупой головой вниз. Да и без особых надобностей может «клюнуть». И что будет с пластилиновыми архитектурными красотами при таком воздействии? Это вам не стенобитные орудия, это намного хуже.

Я тогда решил проблему в жёстком варианте. Попросил Зину. Всё, этого хватило. Она даже не притронулась к нему ни разу, просто один раз посмотрела своим жутким немигающим взглядом. Вихрь хаоса, бушующий в этом балбесе, мгновенно стих. Я временами на Зину прямо нарадоваться не могу. Не будь рядом Кати, давно бы посчитал её лучшим, что есть в моей жизни. С Катей держу её за самое спасительное, Зина надёжна, как бронежилет.

И всего-то надо время от времени придумывать ей какие-нибудь новые гадкие ругательства. Что там последнее я ей сосватал? «В рот те потные ноги, козёл вонючий!», как-то так. Зинуля была, как всегда, в восторге, а мне не трудно. При такой-то жизни с такой мачехой! Ещё и не то сочиню…

Вот какого хрена она это сделала?! И всего-то стоило раз без Кира на улицу сходить. Вчера это было, славно мы тогда над крепостью поработали. Морозец ударил, и мы три раза ходили домой к Зине, — она ближе всех живёт, на втором этаже, — с пластиковыми бутылками за водой. Окропляли крепость водичкой для крепости… классная тавтология, почти стих! А вот вечерок не задался…

— Даже спрашивать не буду, кто это сделал и зачем, — я не шептал и не кричал, даже не говорил, я наполовину рычал, наполовину хрипел, стоя на пороге комнаты с изуродованным замком.

Кир всё-таки добрался до него и боднул головой, по видимости, пару раз. И сам он этого сделать не мог. Не боднуть, а заполучить замок. Я его ставил на крышу высокого шкафа. Это и мне трудно сделать. Целое мероприятие, надо подтащить столик, на него поставить стул и только с такой подставки я легко дотягивался до нужной высоты. Кирюшка так сделать не мог. Зато взрослому и стула не надо. И глядя на неуверенную улыбочку мачехи, из-за которой выглядывает испуганный Кирюшка, и мрачное лицо отца, я не догадываюсь, я ЗНАЮ, кто этот взрослый.

Я вижу, как это происходит. Кир, глядя снизу просительно распахнутыми глазами, тащит слабо упирающуюся мамочку в комнату. Возражения в стиле «Тебе же Витя не разрешает…» во внимание не принимаются. Кир не совсем внятно, но очень убедительно что-то лопочет, показывая рукой на верх шкафа. И любящая мамочка ломается, достаёт моё великое творение. На замечание отца «Может, не стоит?», мачеха отвечает: «Да он просто посмотрит и всё. Ничего он не сделает».

Уверен до мелочей, что именно так всё и было. Ставлю изуродованный замок моей мечты на пол перед собой. Низким, каким-то не своим голосом, требую:

— Кирилл, посмотри на меня!

Но напуганный Кир прячется за мамочкой. Нет, родной, ты не уйдёшь! Это шоу в первую очередь для тебя.