Влад Тарханов - Где найти Гинденбургов...

– И что, получили что-то интересное? – Сталин выглядел заинтересованным.

– Так точно, товарищ Сталин. Получили интересную картину. Теперь проверяем. Анализ показал, что несколько ключевых фигур заговора внимания избежали. Кое-кто был фигурами прикрытия, которых сознательно подставляли под удар. К сожалению, часть из них мы уже пустили в расход.

– Это все?

– Никак нет, товарищ Сталин. Получается, заговорщики нас, органы, переиграли. Если их первую задачу – свергнуть советскую власть мы сорвали, то вторую – ослабить вооруженные силы СССР, сорвать не удалось.

– И ты согласен с этим выводом, Лаврэнтий? – Сталин опять так посмотрел на наркома, что тот всесильно похолодел, который раз за эту «беседу».

– Я уверен, что этот вывод, сделанный с применением знаний и методик Писателя верен, товарищ Сталин.

– И что послужило причиной провала органов? – очень холодно поинтересовался вождь.

– Мы проанализировали эту ситуацию. На мой взгляд, истинная задача заговора была именно вторая. Нити заговора ведут к иностранным разведкам, но, самое главное, заговор планировали люди, которые отлично знали методы и принципы действия карательных и следственных органов. У нас, в НКВД, товарищ Сталин, есть крыса, которая до сих пор работает на врага.

– Лаврэнтий, это дело было Ежова. Он с ним не справился. Но это дело показало незрелость всех наших органов. Ты это понимаешь?

– Так точно, товарищ Сталин!

– А ты понимаешь, что времени набираться ума-разума, да и опыта заодно, у нас просто нет?

– Так точно, товарищ Сталин.

– Это хорошо, что понимаешь. Давай, посмотрим, как ты понимаешь некоторые пожелания нашего Писателя. Он же пишет тебе, верно, Лаврэнтий, я тут так просто, Читатель, так?

– Шутите, товарищ Сталин…

– Немножко, да… совсем немножко. Меня вот этот пункт смущает.

И Сталин ткнул пальцем в один из прямоугольников.

– Писатель рекомендует не присоединять к СССР Прибалтийские лимитрофы. До войны.

– А мы собираемся их присоединять, Лаврентий?

– Летом сорокового года, товарищ Сталин, когда подготовка Германии к войне станет очевидной. Наша цель будет не дать Германии плацдарм для быстрой атаки Ленинграда.

– И что, нам что-то или кто-то помешает это сделать? Мы понесем большие потери, как в Финляндии будут сопротивляться, так?

– Никак нет. Сопротивления не будет. Основные причины, по которым это не следует делать даже не политического характера.

– А это действительно неожиданность. Что именно?

– Мы начнем усиленно строить укрепления, которых в странах Прибалтики просто нет. Потратим большие средства и материалы. Укрепления до войны закончить не успеем.

– Теперь успеем. Хорошо, продолжай. – Стаин раскурил трубку и сделал несколько затяжек.

– По мнению Писателя, большой ошибкой будет включать части армий государств-лимитрофов в состав РККА. Как только начнется война – они будут массово переходить на сторону врага, будут предавать, стрелять в спину, фронт на этом направлении будет самым проблематичным. Местное население будет воспринимать нас как агрессора-захватчика, а германца как освободителя. Не все. Но очень многие. Даже послевоенное переселение части населения в места с более прохладным климатом проблемы окончательно не решит. Местные буржуазные националисты будут очень долго пытаться вести партизанскую войну. И потом Прибалтика будет ахиллесовой пятой СССР. Её надо будет накачивать финансово, материально, создавать промышленность, но они будут стремиться сбежать от нас. Писатель предлагает другой вариант развития событий. Мы предупреждаем Гитлера, что появление Германии в любой из трех стран означает немедленную войну. Сами строим оборонительные рубежи под Ленинградом. Выгода экономическая – все равно придется их строить, пусть будут готовы заранее.

– Что помешает Гитлеру ввести войска в эти страны в первые дни войны?

– Ничего. Но тут получается, что захватчик будет Германия, а мы будем уже освободителями. Поддерживать националистов буржуям будет вроде уже и не с руки. Предлагаются и военные меры. Учитывая плохое состояние дорог в этих странах, войска из Польши до нашей границы будут добираться долго. А мы будем им мешать. Активно мешать. Взрывать мосты, например. На плане Писателя указано точки сосредоточения наших мобильных частей, которые будут наносить фланговые удары по передвигающейся группе войск противника. По его мнению, самым опасным может быть высадка частей в портах, которые намного ближе к Ленинграду, чем польская граница. Предлагаются засады подлодок и минные блокады портов Прибалтики с первыми минутами войны.

– Предположим. Плюсы есть, хотя они и не очевидны. Но отсюда идет огромная стрела сюда, тут у тебя вопрос и написано… что тут написано?

– Блокада Ленинграда.

– Значит тут описано, как блокаду избежать?

– Учитывая близость Финляндии, и особенность местности это Писателю представляется возможным, особенно при жестком удержании так называемого Лужского рубежа. Но, главное – это массовая эвакуация промышленности и жителей из Ленинграда.

– Знаешь, Лаврэнтий, а ведь проблема потери территорий очень сложная, да, получается, что у нас будут примерно тридцать миллионов беженцев, которых надо где-то разместить, плюс европейские евреи, плюс ленинградцы… а самые плодородные земли станут полями сражений… Нехорошо получается. Очень нехорошо. – Сталин задумался, сделал пару затяжек, не заметив, что трубка погасла.

– Всю папку по Прибалтике мне доставить немедленно.

– Будет сделано.

– Старая граница и новая граница. Тут что?

– Экономическое обоснование ненужности затрат по устройству укреплений на Новой границе, за счет разоружения и остановок работ на Старой границе. По мнению Писателя, укрепления на Старой границе, которую враг называет «Линией Сталина» необходимо энергично заканчивать. Во-первых, до лета сорок первого ничего толком сделать на новой границе не успеем, лучше иметь одну достроенную линию укреплений, чем две недостроенные. Если войну удастся отсрочить, можно заняться укреплениями и по Новой границе. Но тут, прошу заметить, этот пункт тесно связан с операцией «Пробка на границе». Интересно то, что эта операция может быть основной, но даже в случае ее неудачи, значительно улучшит наше положение. Но обе эти пункта связаны с пунктом «План прикрытия границы».

– И что тут, постарайся быть кратким, Лаврэнтий…

– Самые большие поражения мы потерпели в приграничных сражениях, особенно в Белоруссии и Прибалтике в первые дни войны, потом начались провалы и на Украине. Основная причина в том, что армия Германии была уже отмобилизована, наша – нет. И большое время на мобилизацию. В итоге мы первый год войны старались выиграть время – оттянуть наступление немцев до зимы. Для этого были основания, данные разведки говорили о том, что Германия не готовилась к зимней кампании. Мы разменивали отмобилизованные дивизии на время. Потом подошли кадровые дивизии из Сибири и Дальнего Востока, ситуацию удалось переломить… Но! опережение с мобилизацией – это уже победа. Так было с Польшей. Такой сценарий развивался и у нас. Он считает, что мы смогли изменить ситуацию, потеряв при этом и территорию, и людей. Дивизии, прикрывающие границы, были сосредоточены недалеко от границы, там же большие склады вооружения, боеприпасов, горючего, но они достались врагу! По плану Писателя, земля от новой до старой границы должна стать огромным предпольем перед линией Сталина, на которой кадровые части РККА и будут встречать врага.