Влад Тарханов - Где найти Гинденбургов...

Мне показалось, что комдив Проскуров передал свою должность с видимым облегчением. Кадровый летчик, он тяготился работой в разведупре, хотя и косяков особенных не наделал. Коса тридцать седьмого серьезно прошлась по 5-му управлению РККА. Ну что же, мне ведь придется не все восстанавливать, за эти несколько лет появилась новая группа профессионалов, чьи личные дела лежали у меня на столе. Вот только я помнил каждое это личное дело, как и судьбу этих людей в ближайшем, и не только, будущем.

Но пока у меня наводят порядок мои неизменные помощники (те же, что и в Комиссии плюс Марго) у меня выпала минута рассказать, чего мне тут, в этом времени, не хватает. И это не информационный голод. Фигушки! На меня ежедневно сваливался такой объем информации, что сгореть не мудрено. Но пока что держусь. И никакого голода! Бытовые проблемы? Ну да, вот только мне быт был налажен на каком-то приличном уровне для местного населения. Оказалось, что к бытовым урядицам/неурядицам я совершенно непритязателен. Это в ТОЙ жизни и в ТОМ теле писк комара ночью мог меня вывести из себя и почти вся ночь шла коту под хвост. А в этой жизни, ну, есть где спать, есть с кем спать, есть что есть, есть что пить, и можно поехать на природу отдохнуть с любимым человеком. Вот и весь необходимый уровень. Походы в театр? Один раз, кроме «Мадам Бовари», выбраться удалось. А больше, ну никак… Потом как-то нагоним. После войны.

Как ни странно, но не хватало совсем не джакузи, может быть, потому что и не привыкал я к оной в прошлой жизни. Очень не хватало музыки. Привычка у меня была – я почти все на компе делал под музыку. И вкусы у меня очень разные. От рока и джаза до бардов и классики. Альтернативщики? Тоже что-то интересное попадается. Попса? Смотря какая. А тут из радио сплошной винтаж. Я понимаю, песни и марши, радостные, оптимистичные, зовущие и призывающие. Это все надо, очень надо. Ведь из средств массовой информации сейчас только радио. Телевидение в зачаточном состоянии, про Интернет и не говорю, тут его еще и в проекте нет. А пропаганду вести надо. Вот только получается она какой-то грубоватой, слишком прямолинейной, агитки в стиле «Даешь!». А в музыке все очень даже грустно. Когда был в Москве была такая мысль: пройтись по Арбату, на молодого Окуджаву взглянуть. Потом вспомнил, что он в это время как раз в Тбилиси живет. На Арбат уже далеко после войны вернется. Помнится, читал, как с пеной у рта кто-то из альтернативщиков рассказывал, какой сволочью был Окуджава, поскольку пошел не добровольцем в пехоту, а в зенитчики, у которых жизнь была спокойная и благополучная. Три раза ага! В 42-м году, как исполнилось пареньку 18 лет, он был призван в армию и оказался в минометном дивизионе. Участвовал в боях под Моздоком. Там был и ранен. А вообще за поэта говорят его стихи и песни. Как на меня – обычный скромный гений. Но не собираюсь красть стихи и песни как у Окуджавы, так и у Высоцкого. Вообще ничего ни у кого. Не учили меня красть. А вот мне не хватает Визбора, Окуджавы, Митяева, Юры Шевчука, Чижа, вместе со всей его компанией, да много кого не хватает. Но, понимаете, это не просто песни из нашего времени, это песни нашего человека, выросшего и воспитанного в период после смерти Сталина. Это песни, которые органично будут отвергаться сознанием и подсознанием хроноаборигенов. Куда отправит Вождь и Учитель Юру Шевчука, прослушав песню «Родина»? Сразу отравит лес валить или сначала даст Государственную премию, а потом отправит лес валить? Про «Элизиум» с их «Черным знаменем» вообще молчу. Весь коллектив, а ребята-то талантливые… Н-да… О чем не жалею, так это об отсутствии попсы – этого тут навалом. И хорошего качества. Мы научились ляпать языками и забыли о том, что за слова надо отвечать. Нет, не то… слова у нас другие. Каждое время рождает поэтов, которые говорят на соответствующим этому временю языком. Понимаете, тут даже не то, что меня угнетало отсутствие какой-то музыки, а то, что у меня стал маленький выбор этой музыки. По тарелке – понятно, по радио, которое у меня было, так там поймаешь что-то, что тебе неинтересно. Нет выбора музыки. Ты себе на флэшку сбросил то, что тебе интересно, когда захотел послушал именно то, что тебе хочется. На любое настроение любая музыка.

Но вот уже можно занимать свое место. Пора заниматься делом. И тут же ностальгия по семидесяти годам тому вперед куда-то исчезла. Как-то стало не до того. Надо сказать, что разведупр РККА в тридцатые годы преследовали одни серьезные провалы. Чтобы исправить ситуацию, туда была привлечены на работу Артур Артузов и группа товарищей из иностранного отдела ОГПУ. Им удалось немного исправить ситуацию. Но именно товарищи из ОГПУ первыми пострадали от репрессий тридцать седьмого года.

Тридцать восьмой и тридцать девятый годы стали продолжением серии провалов, вызванных как откровенной слабостью «свежих» кадров разведупра, так и конкуренцией между различными структурами внешней разведки СССР. Ситуация должна была исправиться в ближайшее время. 22 июня Сталин должен был объявить про упразднение такой структуры как Коминтерн.

Вчера я присутствовал на совещании у Сталина, где кроме меня был еще товарищ Берия и несколько самых доверенных руководителей Коминтерна. Сталин объяснил, что так называемое «упразднение» Коминтерна – только важный тактический ход, который должен внести раскол в лагерь мирового империализма. Официально будет объявлено, что Коминтерн лег тяжелым бременем на советскую экономику и наше правительство вынуждено отказаться от таких больших расходов. Неофициально будет распущен слух, что в структурах Коминтерна окопались тайные троцкисты, которые были выявлены и вычищены органами. Кое-кого арестуют. Кое-кого приговорят к различным срокам. Небольшая часть «лояльных» сотрудников Коминтерна войдут в состав нового подразделения при иностранном отделе ВКП(б). Фактически создавался еще один аналитический центр с выраженным иностранным уклоном. Основная масса сотрудников Коминтерна перейдут в закрытый центр, где начнут готовить структуры власти в странах, которые в ближайшее время могут стать странами, выбравшими социалистический путь развития. Берия предложил части местных товарищей не согласиться с закрытием Коминтерна и выйти с грохотом из компартии, после чего вообще отказаться от коммунистических идей. Это должна быть группа «глубокого» залегания «на всякий случай». Меня же представили как нового начальника разведупра, я попросил товарищей составить список людей, сочувствующих коммунистов, но членами партии не являющихся. Они мне были интересны с целью перспективной разработки.

А пока что мне надо было сделать главное – нормально перестроить работу разведупра так, чтобы эта организация стала похожа на то самое ГРУ, которыми в наше время пугали всякую сволочь.