Флойд Гиббонс - Красный Наполеон

Речь идет о копии секретного договора между Великобританией и Японией, предусматривающего возможность войны одной из этих держав с Соединенными Штатами. В случае конфликта с Америкой обе договаривающиеся стороны обязуются совместно выступить против Америки. Тайный договор предусматривает английское вторжение в Америку через Монреаль и высадку японских войск на Тихоокеанском побережье. Одновременно с походом через Канаду на Вашингтон объединенные воздушные силы Японии и Англии совершают налет на Панамский канал.

Военное ведомство красных заполучило в свои руки разработанные до мельчайших деталей план вторжения в Соединенные Штаты и проекты уничтожения американского морского флота и Карахану пришлось лишь внести в эти планы ряд незначительных изменений. Вторжение в Соединенные Штаты осуществилось на основе военных планов обоих монархов, ныне пользующихся гостеприимством Вашингтонско правительства.“

Наконец-то, 15 января моему беспокойству за судьбы Уайта Доджа и Марго Дениссон наступил конец: ко мне, по обыкновению своему улыбаясь, вошел молодой моряк и сказал:

– Все в порядке! Никто не проследил нас, и я добрался на лодке до берега и застал Марго в условленном месте. Мы провели вместе целый час. Она на самом деле исключительная девушка!

Карахан поместил Лин и Марго в маленьком заброшенном коттедже на берегу озера Себаго. Они вправе свободно передвигаться и в их распоряжении имеется даже небольшой автомобиль. К условленному месту она прибыла в автомобиле, с притушенными из предосторожности огнями.

Лин разыскала своих родителей в Салеме в штате Массачусетс и на этой неделе переедет к ним вместе с Марго. Я сговорился с ней о том, чтобы встретиться снова в одном из пустынных уголков побережья – а именно между Салемом и Глоучестером, у так называемой Скалы Омаров. В детстве я там ловил этих гигантских раков.

– Карахан уже видел Марго? – спросил я. Меня заботило это обстоятельство, и я хотел его выяснить для Спида Биннея.

Хвала Богу, нет, – отвечал Додж. – Желтый дьявол не видел ни ее, ни Лин. Похоже на то, что ему доставляет радость терзать свою жену. Вы ведь знаете, что прежде чем разрешить ей приехать в Америку, он взял о нее слово, что она не станет беспокоить его в ставке. Надеюсь, он никогда не увидит Марго.

– Но кто находится там с ними? Неужели они живут там в полном одиночестве?

– С ними там находится наш многоречивый приятель полковник Бойер. Он более чем когда-либо убежден в успехе планов Карахана. Иногда он бывает в ставке и тогда сопровождает верхом Карахана на его утренней прогулке. Он рассказал очень много любопытного о весеннем плане компании, и Марго все приняла к сведению и сообщила мне. Еще сегодня вечером я сообщу обо всем нашему генеральному штабу.

На долю Нью-Йорка, Балтимора, Вашингтона и Филадельфии выпадут ужасные воздушные налеты и бомбардировки. Главный удар Карахан готовит в западном от Гудзона направлении. Марго предполагает, что он попытается прорвать наш фронт, прикрывающий канал Эри.

Во что бы то ни стало он хочет овладеть рудниками и копями Пенсильванского района. Срок начала наступления еще не определенен, потому что он вынужден выжидать, пока не вскроется река св. Лаврентия.

И словно в подтверждение правильности информации Марго в ту же ночь Филадельфия стала жертвой ужасного воздушного налета.

На следующую ночь неприятельский воздушный флот подверг трехчасовой бомбардировке Вашингтон. Если число человеческих жертв и было не особенно велико, то снаряды разрушили ряд общественных зданий и нанесли большой ущерб железнодорожному сообщению. Тут же за налетом на столицу Соединенных Штатов, не подвергавшуюся нападению со времен 1814 года, когда, англичане сожгли город, последовал приказ об эвакуации и перенесении столицы в штат Миссури, в Сент-Луи.

Когда, я возвратился через три года после окончания войны в Вашингтон, я застал в этом городе, некогда имевшем 540 тысяч жителей, всего лишь десять тысяч обитателей. Вашингтон, бывший исключительно административно-политическим центом и не имевший ни культурного, ни промышленного значения, опустел и превратился в маленький городок.

Карахан наметил даем начала весенней кампании 21 апреля. На рассвете 21 апреля 1935 года артиллерия Карахана открыла на протяжении всего фронта сокрушительный артиллерийский огонь, за которым последовала воздушная бомбардировка.

И в то же самое мгновение желтые войска Карахана возобновили, штурм американских позиций на тихоокеанском побережье. Одновременно с этим на юге цветные войска возобновили попытки пробиться с суши к Мексиканскому заливу.

Возобновление операций на всех трех фронтах военных действий имело свей целью внести смятение в ряды американского командования и затруднить ему выяснение того, на каком именно из этих трех фронтов будет нанесен решающий удар.

Карахану удалось бы скрыть свои подлинные намерения, если бы Марго Дениссон на проникла в его планы. Предупрежденное ей американское командование сконцентрировало все свободные силы на фронте озера Эри, готовясь отразить напор монгольского полководца.

В течение трех последних зимних месяцев американцы лихорадочно работали над укреплением своих позиций, и отныне американский фронт являлся последним барьером, отделявшим наступавших от промышленного сердца страны.

Глубокие подземные коридоры, крытые бетоном, соединяли четыре линии укреплений и открывали возможность планомерно отступить в случае необходимости очистить одну из оборонительных линий. На этот участок фронта была переброшена вся артиллерия, которую можно было без особого ущерба, снять с остальных фронтов.

Несмотря на то, что американская авиация подвергалась реорганизации, Карахан все еще сохранял за собой преобладание в воздухе, и действия американских летчиков ограничивалось лишь несением воздушной разведывательный службы, по возможности не входя в соприкосновение с неприятельскими воздушными силами.

„Чикаго Трибюн“ удалось представить в мое распоряжение аэроплан, и в качестве летчика ко мне был прикомандирован, по моим настояниям, мой старый приятель Спид Бинней, негодовавший на меня за то, что я своим ходатайством повлек его отозвание с фронта.

Разумеется, наш аэроплан, не причисленный к военной авиации, должен был остаться безоружным. На крыльях нашего аэроплана, красовались огромные красные инициалы на зеленом поле. Разумеется, мы не были столь наивны, чтобы полагать, что неприятель не осмелится из уважения к международным законам ведения войны напасть на нас, но все же оказалось, что неприятельские авиаторы следовали этим правилам с поразительной точностью.