Михаил Ланцов - Сотник (СИ)

Из отряда воеводы выжило только четверо, да и те — ранены изрядно — как бы не лучше Шереметьева. Из сотни пало девять воинов и двадцать семь получило ранения. Семеро тяжело, скорее всего не жильцы. Стрельцов погибло пять человек, а вот тридцать восемь легко с ранами разной тяжести — от стрел. Причем среди раненых оказались все сотники стрелецкие, что пытались в нервной обстановке командовать своими людьми и торчали на виду, да орали, раздавая команды. Вот их-то стрелами и посекло, к счастью, никого не убив.

А вот казаки уцелели. Все уцелели. Словно заговоренные. На деле они просто не лезли на рожон.

Потери, в целом, очень и очень скромные. Учитывая численное превосходство — их могло быть намного больше. Фатально больше. Однако парня это ничуть не обрадовало.

Да — он теперь старший.

Но толку?

В сложившейся обстановке каждый воин был на счету. Потеря же каждого командира была так и вообще — трагедией…

— Не посрами, — корчась от боли, простонал Шереметьев. Его не только ранили, но и зарубили под ним коня, который и упал неудачно с воеводой, придавив его.

— Обрадовал… нет слов… — буркнул Андрей.

— Ай не рад тому, что старшой ныне над целым войском? — ехидно поинтересовался Басманов, лелея раненую ногу. Ее неприятно задели саблей.

— Алеша, ты дурак?

— Чего это?

— Как мне разом управиться и со стрельцами, и с сотней?

— Так десятника стрелецкого поставить над ними головой. В чем беда? Все равно — ни рыба, ни мясо.

— Беда в том, что и голова их почивший не сильно знал, что с ними делать. Там три десятка татар прорвало и таких делал натворили. И палили ведь. Твою мать! Палили! Только вот куда? Как можно столько палить, да все мимо?

— Так в том разве вина головы?

— А чья? Чьи это люди? Кто их готовил? Кто наставлял? Кто управлял в бою?

— Ты от них слишком много ждешь, — покачал головой Басманов. — Верно не ведаешь, кто сие.

— Ладно… Разберемся. — произнес Андрей вставая. — Надо не лясы точить, а дела делать. Дорога каждая минута…

***

Император Священной Римской Империи Карл V свет Филиппович сидел на изящном резном кресле красного дерева с позолотой и обивкой шелковым бархатом, расшитым золотыми нитями. Было не очень удобно из-за слишком вычурной формы стула, но пересесть на что-то удобнее, но не настолько богатое, он не мог. Положение мешало.

— Я внимательно тебя слушаю, — завершив рассматривать Игнатий Лойолу, произнес Карл, борясь с раздражением от красивого, но жутко неудобного стула.

— Ваше Величество, ситуация, которая складывается к востоку от ваших владений, требует самой скорой реакции. Медлить нельзя. Иначе случится катастрофа!

— О чем ты? — подпустил нотки раздражения Император.

— Вы, наверное, уже слышали, о якобы Вселенском соборе, который провел султан с помощью своих ручных патриархов?

— Да. Глупо. Султан таким образом лишился влияния на Москву.

— О нет!

— Нет?

— Точнее да. Но цель этого подлого удара не Москва, а вы и ваши владения.

— В самом деле? И почему ты так считаешь?

— Эти мерзавцы вынудили Иоанна порвать с Константинопольским патриархатом. Что привело к победе в Москве партии, близкой к протестантам. У них прямо сейчас уже идет Собор, на котором они хотят лишить монастыри их исконных владений. Если в Москве победят протестанты, то это чудовищная беда для вас. Потому что в Польше и Литве позиции протестантов также набирают силу. Вы понимаете? Это существенно усилит ваших князей-еретиков.

— Я с ними примирился.

— Вы думаете это надолго? О! Мне достоверно известно, что они не успокоятся. Они уже ведут переговоры и готовят новые заговоры.

— Они всегда это делали. Даже когда были католиками.

— Но тогда они не мечтали вас свергнуть.

— Что?!

— Они ведь почуяли свою силу. Болтают, что их утомили Габсбурги на престоле. Не иначе, как болтают, приняв французского золота. Если не вам, то вашему сыну и наследнику придется с ними вновь воевать. Не на жизнь, а на смерть. Причем, получив такую поддержку на востоке — они начнут это скорее раньше, чем позже. Москва и Литва — не Крым. Они смогут выставить легкой конницы намного больше. Многие десятки тысяч. И управы на нее будет не найти. Они пройдут ненасытной саранчой по твоим землям, опустошая их и выжигая дотла… Сулейман, злодей злокозненный, задумал таким изуверским образом вас вновь впутать в войну на севере. Куда более опасную и страшную, нежели раньше. А ведь он сам уже примирился с персами…

Карл сжал кулаки до такой силы, что побелели пальцы. Но сдержался от того, чтобы не вспылить и не наговорить гадостей, не подобающих его статусу и положению. К тому же слова Игнатия звучали очень здраво…

Наконец он встал.

Игнатий склонился в молчаливом поклоне.

Император подошел к нему. Поднял тому лицо за подбородок. И заглянул в самые глаза, спросил:

— И что ты предлагаешь? Как мы можем помешать Москве в ее грехопадении? Ты хочешь, чтобы я начал с ней войну? Чтобы я послал свои войска так далеко?

— О нет! Конечно, нет! Просто нужно отправить посольство. И постараться договориться с их правителем о противодействии протестантизму. Иоанн, как говорят, достаточно разумный и богобоязненный человек. Особенно если подкрепить слова дорогими подарками и интересными предложениями.

— Ты уверен, что посольство справится?

— Все в руках Господа нашего Иисуса Христа, — развел руками Игнатий, — по попытаться нужно. Ибо бездействие смерти подобно как для католической нашей веры, так и для вашего престола…

[1] Первые бердыши появились только в Смутное время и представляли собой по-сути бордексы — большие топоры на двуручном древке. Бердыши в привычном для нас понимании появились уже в 1610-1620-х годах, то есть, при Романовых. Классический же образ стрельца в цветном кафтане с пищалью, саблей и бердышом возник только при Алексее Михайловиче в середине XVII века под влиянием полков Нового строя. Под их влиянием в стрелецком войске много было нововведений, не только описанные.

1555 год, 26 июня, на реке Гоголь, к северу-северо-востоку от разоренного острога

Осмотрев диспозицию возле брода, Андрей решил от него уходить.

Очевидно, что теперь, узнав о якобы подходе всей царской армии и утрате обоза хан развернет назад всю свою армию. И против действительно большого войска, да еще и при артиллерии, как сообщили пленные, здесь стоять нет никакого смысла. Тупо расстреляют. Спокойно и вдумчиво. Без суеты. А укреплений не поставить — не из чего. Шанцевого же инструмента для земляных работ тупо не имелось…

Недалеко от брода лежало пепелище маленького сторожевого острога — передовой заставы, которую время от времени восстанавливали. А вся округа вокруг ее была открытой. За долгие годы вырубили лес, пустив на стройку и топливо, да и обзор открыли хороший. Так что, если хан подведет орудия да отгонит их от переправы — тут им конец и наступит. Потому что вырвавшаяся на оперативный простор татарская конница задавит их лютым численным превосходством.