Сергей Извольский - Драго. Том 1 [СИ]

Жаклин между тем, выходя из оцепенения, задрожала – крупно, всем телом. Так, что зубы начали выбивать громкую дробь. Женщина сейчас стояла, вжавшись спиной в кафель ванной, обхватив себя руками и с испугом глядя на меня.

Все же не совсем верит, что я оставлю ее в живых. Видно, что боится все сильнее – Линдена она не убила, но понимает, что характерная запись у меня есть. И понимает, что если я ее намерен убить, то делать это буду здесь и сейчас. Личного терминала у нее нет, запись с линз не ведется, и вопрос только в направленном падении головой на мраморный бортик душевой кабины.

– Да не волнуйся ты, – успокаивающе поднял я руки с обращенными к Жаклин открытыми ладонями. – Немного неудобств, пара дней, и скоро ты будешь жить как раньше, хорошо и счастливо. Даже лучше и счастливее чем раньше. Если, конечно, в очередные авантюры влезать не будешь.

Жаклин очень-очень хотела мне верить. И, глядя в глаза, часто-часто закивала. Зубы ее застучали при этом еще громче.

– Найти что-нибудь переодеться, – произнес я, разворачиваясь и уходя.

Нет, мне конечно платье Жаклин нравится, но уж очень оно для Полигона дорого выглядит. Да и туфли у нее в негодность пришли, не босиком же ей ходить.

Выходя из ванной, я подумал о том, что пока все идет пусть не по плану, но идет. И даже хорошо идет – так бы дальше и шло. Мы сейчас вместе с Жаклин уедем отсюда на ее машине, дальше я спрячу ее на Полигоне – и Жаклин, и машину. И уже с Полигона на каком-нибудь катере дойду до точки рандеву, где меня подберет нанятый дядюшкой Абрамом летательный аппарат, с которого я вернусь на крышу. Или не подберет, и тогда я вернусь к гелику на стоянке и просто поднимусь в башню к Николетте второй раз. Потом объявлю себя варлордом, заключу с Жаклин контракт, и… в общем, это все череда решаемых технических вопросов.

Тем более что за Жаклин, за ее обвинение в убийстве, я вообще не переживал. Таких людей в тюрьму просто так не сажают. К тому же у нее наверняка есть доступ не только к своим деньгам, но скорее всего и к счетам Константинеску и Линдена. Это тридцать три миллиона фунтов.

Жаклин банально стоит слишком много денег, чтобы сажать ее в тюрьму как обычного человека. Денег у нее, правда, скорее всего станет поменьше, когда я пообщаюсь с покровителем каннибалов из племени Гамамбилу. Придется отдать, но тут уж ничего не поделаешь – трезво размышляя, идти на конфликт с тем, кто может лоббировать свои интересы в Колониальном комитете ООН, мне пока не по рангу.

Поднявшись на крышу, я забрал сумку с крылом и парашютом, собираясь спускаться вниз. Но смутное предчувствие меня остановило. Перебежав к высокому парапету крыши с другой стороны здания, я аккуратно высунулся и посмотрел вдоль улицы.

Дом Линдена стоял на склоне холма, и дорога по сеттльменту поднималась от перекрестка с широким проспектом. И предчувствие мое сработало как раз вовремя. Потому что увидел, как на главную улицу Вилладжа с проспекта поворачивает массивный темный микроавтобус. Проехав через КПП не останавливаясь, фургон уже поднимался под небольшой уклон, приближаясь.

Черный микроавтобус, без стекол – изображение в салон выводится на панели. И это точно не полиция, частники. Но при этом… как-то показательно, и, наверное, даже не очень непрофессионально все выглядит. Приехать в зеленый сеттльмент на такой машине – этот как расписаться в том, что приехал по важному делу. А какое сегодня может быть важное дело на этом конце улицы?

«Это сюда» – понял я, даже не пытаясь самоуспокоением предположить, что может быть это просто фургон, который оказался здесь случайно и едет без света в эту сторону, но не сюда.

Стремительно спустившись по лестнице, я выскочил в холл. В открытой двери увидел Жаклин, стоящую у прет-а-порте принтера и думающую что печатать из одежды. Она по-прежнему была босиком, и по-прежнему на ней было черное обтягивающее платье.

Черт. Черт-черт-черт.

Долго она думала, а теперь времени больше нет. Прервав размышления, я схватил Жаклин за руку и потащил за собой. Примерно ориентируясь в сторонах света, забежал на кухню и выскочил вместе с ней на задний двор через черный выход.

Я даже не собирался наблюдать, заедет на территорию микроавтобус, или нет. Слишком несопоставимы возможности – я смотрю обычным взглядом, а те, кто внутри, наверняка глядят на мир через визоры, находясь в тактической сети. И если я окажусь в зоне прямой видимости, хоть через окно, хоть как, меня заметят не глазами, а системой слежения. Если меня еще на крыше не срисовали.

Именно поэтому я уже протащил Жаклин за собой через задний двор к забору, отделяющую особняк Линдена от соседнего. Через изгородь, и через подернутую едва заметной парящей дымкой пелену купола перекинул Жаклин первой, после полетела сумка с вингсьютом и парашютом, и только после следом сиганул через забор сам.

Надеюсь, купол просто иллюзорный и звуконепроницаемый, а не настроен на активацию в случае чужого вторжения. Приземлился, осмотрелся. Хотя смотреть особо некуда – вокруг живая изгородь, в просветы которой виден небольшой парк, изрезанный дорожками. Но того, чтобы смог увидеть, хватило понять – вечеринка здесь проходит как бы и не категории «НHH». Поставленного голоса ведущего больше не слышно, но звук пьяной толпы, купающейся в бассейне, пробивается даже сквозь громкую музыку.

– Johnny, la gente esta my loca! Whatthe fuck? – невольно процитировал я к месту пришедшуюся строку песни от девушки, удивляющейся круглосуточной тусовке в Испании.

Контраст с недавней тишиной разительный. Здесь, под куполом, веселье действительно в самом разгаре – крики, вопли, по ушам ритмично бьют громкие басы из немалого размера колонок. Даже земля, казалось, подрагивает.

На относительно небольшой территории особняка кучковалось несколько сотен людей, концентрировавшихся плотной толпой у бассейна и стоявшего там же диджейского пульта и оборудованных танцполов. В самом бассейне плескались десятки людей в одежде, купальниках и без. Были и традиционные большие надувные желтые уточки, белые единороги и розовые пони. Были и плавающие на них люди в весьма экстравагантных нарядах. Похожих друг на друга.

Это, как понимаю, необязательный дресс-код вечеринки: «черное и голое, и немного ремней». Но дресс-код этот для тех, кто или отвязно развлекается сам, и кто развлекает собравшуюся здесь респектабельную публику. Далеко не у всех наряды были откровенно вызывающие, здесь присутствовали люди разных категорий. Кто-то тут присутствует гостем, отдыхая и развлекаясь или просто глазея с бокалом в руке, а кто-то работает, развлекая собравшихся.

Вот в пару отдыхающих мы сейчас и перекинемся, чтобы не выделяться из толпы – решил я. Только сориентироваться нужно для начала. Приняв решение, я оттащил Жаклин немного в сторону, в сторону густых зарослей кустов, чтобы за ними спрятаться.