Юрий Иванович - Сила Воли

Другой вопрос, что весь этот громадный фильтр вышел из строя. Наверняка эта неисправность уже где-то высветилась на контрольной панели. И наверняка к ней отправят впоследствии ремонтников.

Только вот учитывая общую катастрофу и громадную массу повреждённого оборудования, вряд ли кто озадачится восстановлением именно этого устройства в самое ближайшее время. Так что образовался некий резерв времени для выбора дальнейшего пути. Увы! Дальнейший путь выглядел крайне проблематичным. Если не сказать, что непреодолимым.

На каждом пересечении коридоров стояло по два экипированных охранника. Причём стояли они так, что одна пара обязательно видела как минимум ещё две. И это не считая остальных членов поисковых партий, которые сновали во всех направлениях словно муравьи. То есть, обложили всё перспективное для побега пространство напрочь.

Оставалось только понять, как долго подобные, сверхневероятные усилия смогут продолжаться? Специальные препараты позволяют человеку не спать двое, а то и трое суток. Да и сменяемость на постах возможна, несмотря на всю секретность объекта. К тому же необязательно проводить тщательный обыск такими вот многочисленными силами.

Ну и вначале следовало подслушать хоть какие-то переговоры командного состава. Ещё лучше пробраться астральными тропками в главный штаб всего полигона, в блок административного управления, благо, что мемохарб там уже не раз бывал во время подготовки к побегу. Удалось это и сейчас, пусть и на остатках тающих сил. И открывшаяся там картинка, беглеца вполне порадовала.

Некий, очень высокий военный чин, с пеной у рта орал на всех кто стоял вокруг него в штабе. Грозно орал, в бешенстве. С употреблением грязных, мерзких ругательств. Еще и ногами топал, да руками размахивал при этом. По его словам выходило, что он имел половые отношения со всеми виновными, с их матерями и с дальними родственниками. А также и дальше иметь будет, но уже умертвив всех перечисленных с помощью всё того же брутального секса. Очень страшно всё это выглядело. Да и виновные в совершении побега, стояли бледные, чуть ли не падая в обморок.

Зато Киллайда обрадовал сам метод ведущегося диалога. То есть, ничего продуктивного и делового, а только ругань. А чем больше и громче враги ругаются, тем хуже организован сам процесс поиска и восстановления полигона. В идеале, вообще было бы здорово, если бы учёные, техники и охрана перестреляли друг друга. К большому сожалению, такого подстроить никак не удалось бы. Вернее, удалось бы, не будь в теле ограничителей и блокираторов силы. Мемохарбы, да и все остальные харби — они такие, много чего могут ещё творить. За что их и ненавидят. За что их и пленяют с самого детства и ставят под строжайший контроль.

Понаблюдав чуток в штабе полигона, ослабшее сознание Пирса вывалилось из астрала, вернулось в тело. И замерло в тяжких раздумьях. Ничего больше, как отсиживаться, выжидать и надеяться — не оставалось. Опять-таки: набираться сил! Затем продолжить изучение территории на поверхности, и отыскать самую благоприятную возможность для дальнейшего побега. Вдруг оная да представится?

Опять-таки! Для должного восстановления не мешало бы срочно и много поесть. Потому что расход жизненной энергии, во время побега оказался невероятно огромным. И его следовало бы восполнить пищей, во вторую очередь. В первую, при самом оптимальном варианте, воспользоваться специальными приборами, дающими разную волновую энергию. Или переместиться к природным источникам силы, разбросанным по всей планете. Увы! Ни первого, ни второго, ни, тем более — третьего, у мемохарба не было. Только время, когда тело само потихоньку черпает силу из окружающего пространства.

Хорошо хоть вода имелась в приличном количестве, попавшая в созданную выемку и теперь изрядно холодившая согнувшееся тело беглеца. При повышенном употреблении, её вполне хватит на двое суток. Может и на трое удастся растянуть. Но такой срок — нечто нереальное в сложившейся обстановке. Поиск сбежавшего узника ведётся невероятными силами и, в конце концов, последний из Парксов будет найден.

Хотя одна надежда таки теплилась:

«Если они решат, что я всё-таки покинул полигон, то развернут масштабные поиски на поверхности, — рассуждал Киллайд. — При этом поневоле выведут поисковые партии наверх. Но подобного следует ждать не менее чем через сутки. А за этот срок и ремонтники подтянутся, пытаясь восстановить прекративший работу фильтр. И тогда… Хм! Ничего другого мне не останется, как угробить техников, постаравшись воспользоваться их одеждой. Удастся ли?..» — в этом пока виделся единственный шанс.

Продолжало нарастать беспокойство по иному вопросу:

«В трубу посветили снизу, но ничего не заметили. А если посветят сверху? Ведь оттуда неровность поверхности быстрей бросится в глаза. Следовательно…»

Пришлось откладывать мысли о дальнейшей разведке, и все появляющиеся силы тратить на уменьшение образовавшегося внутри отверстия. Теперь уже невероятная вязкость металла помогла его утончить, растянуть, и как бы залатать видимое повреждение. Осталась только узкая щель, которая сверху будет выглядеть как неаккуратный сварной шов. Разве что внутрь трубы запустят специального ремонтного робота…

Закончил с маскировкой вовремя: кто-то посветил фонарём сверху. Но поисковик если и заметил несуразность на поверхности, никак не соотнёс её с внушительными габаритами беглеца. И довольно скоро свет перестал освещать внутренности трубы.

Киллайду только и оставалось, что вздохнуть с облегчением, да расслабиться. Опять попытка собрать силы, опять короткие вхождения в астрал, и опять сознание всё дальше и дальше уходило на разведку. Часов через пятнадцать, Паркс уже не терял при выходе из собственного тела в астрал ни мгновения, а сразу смещался на поверхность, где пытался отыскать самый оптимальный маршрут своего дальнейшего побега. Искал, искал… И не находил!

Наверху оказалось всего лишь три барака, используемых скорей всего как гаражи и сейчас пустые. Плюс две внушительные армейские палаткиразвёрнутого временного госпиталя. Эти палатки оказались переполнены ранеными, обожжёнными и отравленными пациентами. Причём никто их увозить в оборудованные клиники на «большую землю» явно не собирался. Хуже всего смотрелся на этом фоне свеженасыпанный холм братской могилы. А рядом с ней новая яма, готовая для приёма свежих трупов

Ещё по периметру, этаким квадратом, возвышалось четыре казармы, сейчас переполненные внутренними войсками. Между ними с десяток полевых кухонь, на которых готовилась пища. То есть на поверхности лютовало жуткое средневековье, когда чья-либо жизнь ничего не значила. Иначе говоря: весь научный, невероятно секретный полигон оказался в строжайшем карантине.