Юрий Иванович - Сила единения

То есть уже на третьем часу после смерти вождя, его последователи оперативно изготовились выступить по всесоюзному радио. Что немало удивило даже их самих. Похоже… Они ведь не догадывались, что масса активных помощников и подчинённых работали и действовали невероятно активно, будучи под внушением со стороны. Причём, под очень правильным, стимулирующим внушением. И порой ещё приказы или распоряжения не прозвучали вслух, а уже оказывались выполнены.

Поневоле удивишься… Если будет на то время.

Так же за два часа службы госбезопасности сумели арестовать в столице всех пособников и участников клана Микоян и К. Именно тех, кто не находился в Кремле. Примерно в конце этой волны арестов, к ней активно подключился и маршал Будённый со своими рубаками. Именно благодаря корпусной кавалерии в Москве все граждане сидели по домам, как мыши под веником. Не говоря уже о тех, кто ощущал себя хоть как-то замешанным в провалившемся заговоре. Транспорт не ходил, даже движение метро постепенно приостановили. Лишь специальные машины пропускали, которые везли в Кремль вызванных членов ЦК, или отвозили в места допроса арестованных заговорщиков или причастных к нему иностранных дипломатов.

Как-то панькаться и вспоминать о дипломатической неприкосновенности, в те часы никто и не думал.

Всё то же время с нарастающей активностью действовал товарищ Молотов. Поставил на уши своё министерство иностранных дел, напряг главное управление внешней разведки, поднял по тревоге специальные части, находящихся у него в подчинении. А одной стороны — сила. А с другой — ей попросту никак не удалось бы прорваться в центр событий или произвести захват радиовещательной структуры. Так что мнение Вячеслава Михайловича всего несколько раз спросили, да и то, по второстепенным вопросам. Всё решалось в дуэте Жданов-Ворошилов.

Попутно сняли с должности министра вооружённых сил ССС, Николая Александровича Булганина. Он на свою беду только утром прибыл в столицу из Прибалтийского военного округа, где находился с инспекцией. Вроде с заговорщиками он связан не был, зато на него слишком много накопал компромата Абакумов, истекающий кровью, но настоявший на аресте Булганина. Пожалуй, это и была единственная победа министра госбезопасности, которую он вырвал в эти крайне неспокойные часы. Ну и себя как-то обезопасил, оставаясь на прежнем посту.

Правда кресло министра вооружённых сил пустовало недолго, но с этими перестановками не спешили заявлять официально.

Что показалось весьма интересным мемохарбу: большие сомнения Молотова в плане призыва в столицу дополнительных сторонников. В какой-то момент он даже вознамерился дать срочную шифрограмму в Одесский военный округ, приказывая тамошнему командующему, Георгию Жукову срочно лететь в Москву. Очень уж хотелось ему опереться в среде генералов на "маршала Победы", как того иногда называли историки.

Но чуток подумав, Вячеслав Михайлович отказался от такой идеи. Слишком много грехов он сам помнил за Жуковым и слишком хорошо представлял спесивость и зазнайство этого человека. Да и Жданов плеваться стал, только услышав намёк на такое деяние:

— Только этого вора здесь ещё не хватало! Опять эшелонами тащить к себе народное добро станет!

Тащили все, в своё время, особенно сразу после войны. Сам Жданов был не безгрешен, как удалось подсмотреть в сознании иных "товарищей". Но все хоть знали какую-то меру и не так открыто наглели. А вот Георгий Константинович всех переплюнул в плане присвоения гражданских трофеев. За что и погорел… Да и кровавые мясорубки, которые он устраивал личному составу на фронтах, ещё никто не забыл. Просто не хотели лишний раз "выносить сор из избы".

А вот сам товарищ Жданов не погнушался под разными предлогами созвать почти всех своих старых соратников по московскому городскому комитету. Даже тех, кто по разным причинам был отстранён от дел или отправлен на "почётную пенсию". Таковых лиц набралось вдруг неожиданно много, и все они резво бросались выполнять распоряжения своего давнего соратника и партийного друга. При этом они сходу назначались на важные посты в разных министерствах, в первую очередь, внешней торговли и оперативно принимали дела.

Конечно, и Ворошилов весьма грамотно подтянул, создал вокруг себя кольцо своих сторонников, которых и у него оказалось достаточно много. Но вот в противостоянии с жёстким, наглым и беспринципным Ждановым он явно проигрывал. И уже во время оглашения коммюнике стало понятно, что трон вождя скорей всего займёт Андрей Александрович.

Пришлось по этому вопросу грапповцам провести оживлённое совещание. Понятно, что Лётчик не просто всеми силами возражал против такого человека на верхушке власти. Он чуть ли не бесился, пытаясь дискредитировать человека, поставившего больше всего подписей на расстрельных списках в конце тридцатых годов.

Но его вполне активно поддержали не только Пасечник с Фрезой, но и Рошан. Причём аргументировал это весьма дельно:

— Самого Жданова не "прослушать", пакри, — рассуждал он. — А вот его подтянувшихся сторонников, в большинстве, можно рассмотреть, как на ладони. И все они — те ещё кровавые маньяки. Если их допустить до власти на местах, они такого наворочают, что небо с овчинку покажется. Как говорят у вас… Уже сейчас надо срочно устранять самых неадекватных из них. Удивляюсь, как они сами друг друга не уничтожили во время самых жестоких чисток?

— Хорошо… если так! — принял Киллайд решение. — Тогда проталкиваем всеми силами сторонников Ворошилова. Ну и… ищем Берию! Куда пропал этот знаток всего и вся?!

Он всё ещё продолжал делать ставку именно на Лаврентия Павловича.

— Только что запряг на поиски Ярового и его группу, — сообщил Лётчик. — Самому никак не получается оторваться на свободный поиск…

— А как станем отодвигать Жданова от руля? — пытался уточнять Пасечник. — Смерть покажется совсем уж слишком…

— Верно. Поэтому давайте ему ухудшим физическое состояние, — предложил Шульга. — Мне, будучи совсем недалеко, совсем нетрудно вернуть ему сердечную недостаточность на прежний уровень. Усугубить, так сказать…

И усугубил. Больше часа товарищ Жданов разорялся перед советскими гражданами по радио, клеймя кого полагается, обличая виновных и вскрывая накопившиеся фурункулы извращений на теле родного государства. Ну и плакался по поводу безвременной кончины лидера советского народа и трудящихся всего мира, интернационального гения, вождя всего мирового пролетариата и прочее, прочее, прочее… Обещал покарать. Обещал продолжить светлое дело славного ленинца. Обещал улучшить и спасти.

В общем, душевно говорил. С надрывом. Вызывая слёзы на глазах миллионов радиослушателей.