Александр Михайловский - Операция «Яростный полдень» [СИ litres]

– Возможно, вы и правы, а мы ошибаемся, – как бы нехотя сказал Благое Нешкович, – в любом случае прав товарищ Йованович, сказав, что вопрос присоединения к Советскому Союзу должен решать сам сербский народ на плебисците…

Сретен Жуйович, второй человек в партии и временном правительстве после Благое Нешковича, утвердительно кивнул в знак своего согласия с вышесказанным.

А вот Тито с Ранковичем, наверное, сейчас уже упирались бы всеми четырьмя копытами. Ведь, в отличие от сидящих здесь двух сербов и одного черногорца, эти деятели хорватского происхождения не чувствовали никакого родства с русским народом, первым в мире воплотившим идею социально справедливого государства. К тому же они оба – и Благое Нешкович и Сретен Жуйович – не являются лидерами первого прядка, потенциальными Верховными Главнокомандующими и чисто инстинктивно ищут широкую спину вождя, за которой можно было бы укрыться от всех мировых бед. После того как случайные обстоятельства или подковерные политические игры забрали у них Тито, они волей-неволей убедят себя, что в единстве – наше спасение, после чего без дополнительного принуждения встроятся в советскую партийно-государственную пирамиду. При этом Арсо Йовановичу, в старой югославской армии имевшему звание капитана первого класса, теперь светит титул маршала Победы, что поставит его в один ряд с Жуковым и Рокоссовским…

– Что касается вопросов тактики и стратегии, – сказал генерал Бирюзов, – то надо понимать, что Красная Армия вышла к вашим границам только одним своим механизированным соединением, проделавшим марш в восемьсот километров через Румынию и Болгарию. Тылы подвижной группы катастрофически отстали, нормальное железнодорожное сообщение через Румынию еще не налажено. Бензовозы слили в баки боевых машин остатки топлива и ушли в Варну заправляться с танкеров. Такое же положение с боеприпасами после сражения за Пирот: в машинах имеется только возимый запас. К тому же до подтягивания стрелковых дивизий, разгружающихся с пароходов в Варне и Бургасе, и развертывания их в боевой порядок нужна как минимум неделя. Продолжение наступления на Белград в таких условиях выглядит как минимум авантюрой…

Кстати, по поводу Сергея Семеновича я ошибся. Товарищ Сталин выставил на Балканы по-настоящему первоклассную фигуру, и должность комфронта при таком соседстве генералу Бирюзову уже не светит. Пойдет он у нас, скорее всего, по военно-дипломатической линии, как связующее звено между советским и югославским командованием.

– Так, значит, освобождение наших югославских земель снова откладывается? – с некоторым разочарованием спросил Арсо Йованивич, по сути и являющийся тем самым югославским командованием, которое товарищу Бирюзову предстоит теперь окормлять до самого конца Балканской операции.

– Если и откладывается, то ненадолго, – отрезал генерал Бирюзов. – К тому при этом вы, югославские коммунисты, тоже не должны сидеть сложа руки. Сейчас необходимо всеми силами атаковать тылы немецких дивизий, пытающихся через Македонию прорваться на выручку своим войскам, блокированным в Греции. В ближайшее время они прекратят атаки, ибо им уже некого будет спасать, и начнут отход на север. Этому надо мешать всеми возможными средствами. Эти дивизии либо вовсе не должны иметь возможности отойти в Белград, либо они должны достичь его, потеряв по пути всю технику и тяжелое вооружение, а также понеся значительные потери в личном составе. В этом вам также окажет помощь наша авиация, которая в ближайшие дни непосредственно возьмет под свой контроль небо над Сербией. И только потом, когда враг значительно ослабнет, а Красная Армия подойдет к вашей столице с юга и востока, можно думать о полном освобождении вашей земли, и проделывать это следует совместными усилиями Красной Армии и ваших партизан.

Полковник Мальцев сказал:

– Было бы полезно издать воззвание от лица Антифашистского веча народного освобождения Югославии ко всем офицерам и солдатам старой югославской армии, еще не присоединившимся к вашей борьбе с немецкими захватчиками, и сделать это нужно как можно скорее, поскольку в противном случае после полного освобождения страны они будут считаться дезертирами. Власть вы здесь, в конце концов, или нет?

– Да, – сказал генерал Бирюзов, – таким образом вы можете пополнить свои отряды кадровыми специалистами, и в то же время изрядно проредить число сторонников покойного Драже Михайловича и генерала Недича, чертова гитлеролюба, который уже, наверное, мечется, ища в своем кабинете пятый угол. Его так называемая власть в скором времени начнет разбегаться, и нам необходимо сделать так, чтобы это происходило в правильном направлении. При оккупантах и их главных пособниках должны остаться только неисправимые персонажи, запятнавшие себя тяжелыми преступлениями, которым нет прощения ни при каких условиях.

– Хорошо, товарищи, – ответил Благое Нешкович, – чтобы приблизить освобождение нашей земли, мы предпримем большое партизанское наступление, сосредоточив основные силы в Южной и Центральной Сербии. Товарищ Йованович подготовит все необходимые приказы, а мы, как законное политическое руководство, обратимся ко всем гражданам Югославии помочь нам в этой борьбе. Красная Армия уже стоит на пороге Сербии, и нам было бы стыдно, если бы наша судьба решалась без нас самих.

15 июня 1942 года, полдень. Югославия, Белград, Савски Венац, улица Неманина, дом 11, коллаборационистское марионеточное правительство «национального спасения».

Присутствуют:

Премьер-министр генерал Милан Недич;

младший брат премьер-министра генерал Милутин Недич (только что выпущен из плена);

экс-кронпринц, а ныне частное лицо, Георгий Карагеоргиевич (55 лет).

Если под потолком кабинета Сталина в Кремле незримо парит древнегреческая богиня Ника и ветер от ее крыл поднимает бурю, сметающую в небытие целые царства, то тут, в Белграде, в кабинете премьер-министра марионеточного прогерманского правительства прочно прописались навевающие ужас Эриннии, грозя страшными карами изменникам, позабывшим о долге перед родной землей. Впрочем, изменник тут пока один. Год назад, приняв предложение оккупационных властей возглавить коллаборационистское правительство оккупированной Сербии, генерал Милан Недич заявил по белградскому радио, что делает это ради спасения сербского народа. Но потом все у него пошло наперекосяк. Сербский народ в своей основной массе пошел не за сотрудничающими с немцами коллаборационистами, и даже не за верными эмигрировавшему королю четниками капитана Драже Михайловича, а за коммунистическими вождями, что возглавляли партизанские отряды, возникшие в лесистых сербских горах.