Тим Волков - Фаворит смерти [СИ]

Судя по словам Вяземского, этот самый Олег приходится тому, в чье тело я попал, родственником, скорее всего братом.

— Пустяк, — отмахнулся отец. — Просто завидует. Не обращай внимания.

— Завидует? — удивился я. — Чему?

— Что не он меня спас.

— Ерунда какая-то, — буркнул я.

— Не бери в голову. Хочу сегодня вечером устроить небольшой семейный ужин, — произнес отец. — В честь моего чудесного спасения. Так что пока отдыхай, набирайся сил, а вечером все вместе и встретимся, отпразднуем.

Отец еще раз потрепал меня по голове и вышел.

Я некоторое время стоял неподвижно, глядя на закрытую дверь. Потом, словно очнувшись от долго сна, вздрогнул, принялся осматривать комнату. К уже увиденным мимолётом картинам и барельефам прибавился грузный книжный шкаф, стоящий в дальнем углу большой комнаты.

Я двинул к нему.

Книги. Бесценный дар, который может многое рассказать о том мире, куда я попал. На мое счастье это оказалась не развлекательная писанина, а вполне научная литература — энциклопедии, сборники статей, монографии. Даже попался семейный фотоальбом, который я тут же и пролистал, стараясь запомнить все лица.

А потом я стал читать.

Читать я умел быстро — этот навык наработал я за долгие годы обитания в своём убежище — полуторке на краю города. А что еще делать инвалиду, прикованному к креслу, кроме как читать? Сидеть в Интернете и морально деградировать? Я не хотел этого. Поэтому довольно скоро научился диагональному чтению, позволяющему пролистывать страницы за считанные секунды, считывая текст.

Сейчас этот навык очень сильно пригодился. Я с интересом проглотил за пару часов Большую Родовую Энциклопедию, еще за час — Хроники, и на остатки времени быстро пролистал несколько томов «Всероссийской Истории» и «Истории государства Российского».

Информации получил довольно много и некоторое время просто сидел, пытаясь уложить все в голове. Первая щенячья радость от попадания в новый мир сменилась глубокой задумчивостью. То, что это альтернативный мир, стало понятно уже при прочтении Энциклопедии. Развитие тут пошло несколько иным путем, и плохо это или хорошо еще предстояло выяснить.

Главной отличительной чертой были аристократические кланы. Они стали наиболее выделенными из всего общества и пользовались неоспоримым авторитетом.

А еще здесь была магия.

Ей обладали не все, только избранные, у кого открылся Дар. А еще была непростая история, война, голод, разделение классов и много чего, отклонение на некотором этапе от нашего развития в другую сторону, но не в ущерб технологическому прогрессу. Интересно, что магия и технологии тут существовали бок о бок.

— Господин Максим, — прервав мои размышления, в комнату вошел Нианзу. — Пора спускаться к ужину. Все уже собрались.

Я глянул на часы. Время пролетело незаметно.

Ужин сразу не задался.

Пришли все члены семьи, как я мог судить по полученной из книг и фотоальбому информации. Хотя, самого старшего брата видно не было.

«Александр», — вспомнил я его имя.

И пустой стул, установленный по правую руку главы семейства, подтвердил мои предположения.

Расселись как того требовал этикет. Глава семейства Петр Вяземский был во главе стола. По левую руку — вторая жена Вяземского, фигуристая блондинка, едва ли старше тридцати, в тесном декольте. Кажется, если верить Хроникам, ее звали, Анфисой. Далее по порядку старшинства дети — пустой стул, предназначенный Александру, Егор, Олег, Ольга, я.

Атмосфера царила напряженная, я и сам не знал почему.

Чего не скажешь о самих кушаньях. Они, в отличие от обстановки, были идеальными. Приятные ароматы разжигали аппетит и я то и дело ловил себя на мысли, что чертовски проголодался.

В дальнем конце стола суетился Нианзу, управляя поварами и раздавая указания слугам. Стол, белые до слепящей белизны скатерти, серебряные приборы — все было идеально. Мне было не ловко, потому что управляться со всеми этими вилочками и ножами я не умел. Поэтому решил делать как все и в самодеятельность не уходить. Так надежнее. Просто повторять все то, что делают другие.

Нианзу подал большое блюдо и торжественно сообщил:

— «Благие Василиски»!

«Благими Василисками» оказались спагетти, щедро нашпигованные крабовым мясом, пармезаном и базиликом.

— Змеи! — недовольно фыркнул Олег — тот самый, с кем мы дрались, — и протянул тарелку. — Давай сюда.

Нианзу положил порцию, сверху небрежно бросил крупинки черной икры.

Олег принялся меланхолично поглощать еду. Казалось, он вообще никого из семьи не замечал, увлеченно поглядывая лишь на бутылку с шампанским.

Я внимательно следил за всеми и старался делать то же самое. Взял нужную вилку, попробовал «Василиска». Боже! Такого раньше я точно никогда не ел! Какой же вкус! Ух, главное сдержать себя и не зачавкать от удовольствия.

Спагетти таяли на языке, а нотки пармезана приятно подчеркивали вкус крабового мяса. Жаль, что сама порция будто для котенка — на один укус.

Украдкой глянув на Ольгу, так же как и она я аккуратно вытер уголки рта белой салфеткой. Хотя хотелось попросить добавки. Я готов был съесть всю кастрюлю этих «Василисков»!

Вторым блюдом стала «Пьяная стерлядь», привезенная, как сообщил отец, с фермы Крупаткиных.

Подача блюда демонстрировала купеческий размах. Огромная, шириной с человеческий рост, кастрюля была вынесена двумя крепкими слугами и водружена на треногу. Я не смог сдержаться и немного привстал с места, чтобы рассмотреть все подробнее. Впрочем, и остальные члены семьи тоже с плохо скрываемым любопытством глядели на стерлядь.

Огромная рыба, которая с лёгкостью могла бы съест меня в один укус, располагалась по центру посуды, источая такой нежный аромат, что рот невольно наполнился слюной. По краям были разложены морепродукты — гребешки, морские ежи, осьминоги, креветки, моллюски.

— Рыба томится, а потом и коптится в чугуне с галькой и ольховыми опилками на дне. Сильный жар сбивается шампанским, — сообщил нам Нианзу, ловко управляясь с ножом и разделывая стерлядь. — Благородные пары проникают в мякоть рыбы, еще больше размягчая мясо и делая его неповторимо нежным. Дым ольхи придает рыбе глянец, а шампанское — терпкость, дополняя копченую солоноватость. Прошу отведать блюдо!

Вкус оказался под стать описанию. Я с трудом держался, чтобы не засунуть весь кусок целиком в рот и делил его на порционные подачки, стараясь не частить с закидыванием их вилкой в рот.

«Глянь как все жуют — лениво, будто делая одолжение!» — отметил я про себя.

Собравшиеся и в самом деле ели с ленью, некоторые вовсе подолгу ковырялись в тарелке, тщательно убирая шкуру и жирные куски.