Тим Волков - Фаворит смерти 2

— Это что? — спросил я, разглядывая еду.

— Это к чаю, — улыбнулся Нианзу.

— Спасибо, — ответил я. — Большое тебе спасибо.

Забота Нианзу тронула меня.

Китаец поклонился.

— Желаете что-то еще, Максим Петрович?

— Да, — кивнул я. — Мне бы телефон сотовый новый…

— Еще один?! — на мгновение глаза китайца округлились.

— Да, еще один. С прошлым случилась неприятная история.

— Едите вы их что ли? — притворно проворчал китаец. Потом, улыбнувшись, ответил: — Хорошо, я все сделаю.

Нианзу вновь поклонился и вышел.

Аппетит, как известно, приходит во время еды. Стоило мне только взглянуть на тарелочки, как в животе голодно забурчало. Канапе с камчатским крабом, зубатка в сливочном соусе, цветная капуста в горчичном соусе, горячие бутерброды с картофелем и сыром, чебуречки с ягненком, индюшачья грудка, рулет со свинины со шпинатом и яйцом, морковный кекс, шарики клубничного сорбета — я смотрел на все это и рот мой полнился от слюны.

Зная кулинарный талант Нианзу, я не сомневался, что и по вкусу это будет превосходно.

Не ошибся.

Ел я быстро, хоть и старался образумить себя, что еда никуда не денется и надо хотя бы мало-мальски жевать запихиваемое в рот. Но как же это было вкусно! Чебуречки с ягненком… м-м-м! рулет со свинины… ах! Это таяло на языке, наполняя меня таким восторгом, что я невольно жмурил от удовольствия глаза, словно кот.

Приятные эмоции постепенно вытесняли всю ту черноту, что наполнила меня в этот день.

Когда тележка значительно опустела, я обессилено плюхнулся на кровать. В животе сыто урчало.

— Максим! — в дверь постучали, а потом оттуда показалось лицо Анфисы. — Можно?

— Да.

— Я беспокоилась. Сказали, что ты уехал. А у меня сердце не на месте — все ли с тобой в порядке? Ты последнее время какой-то озадаченный.

— Да, есть такое, — кивнул я. И предложил: — Хочешь чаю?

Анфиса вежливо отказалась.

— Я зашла просто чтобы извиниться.

— Извиниться? За что?

— За свое поведение, — Анфиса опустила взгляд. — Вела себя как дура! Теперь так стыдно!

— Да ладно, ничего страшного, — махнул я рукой. — С Нианзу и Ольгой я поговорил, все в порядке.

— А ты как? Уставшим выглядишь.

Я кивнул.

— Решал кое какое важное дело.

— И как? Удалось решить?

— Удалось. Только с некоторыми потерями.

— Господи, кого-то убили?! — испугалась Анфиса.

— Нет, но одного человека я все же потерял — оказался предателем, — я вспомнил Анфису. — Нет теперь у меня друга.

Я хотел добавить «точнее подруги», но не стал.

Стало паршиво от воспоминаний.

Это мое состояние заметила Анфиса, подошла ближе. И обняла. Без всякого сексуального подтекста, просто обняла, желая подбодрить.

— Есть масса других людей, которые не предадут. Не расстраивайся.

Объятия девушки были теплыми, приятными.

Ее рука начала меня гладить по голове. Я и сам не понял, как обнял ее в ответ. Ее тело было пленительным и я невольно проваливался в это тепло и в этот цветочный аромат.

— Максим… — выдохнули припухлые губки девушки.

Я не дал ей договорить — мы слились в поцелуе.

Анфиса скинула одежду, забралась на меня сверху. Ее движения были отточенными, а хватка крепка. Ноги обвили меня и уже больше отпускали.

Я таял в жаре девушки, чувствуя влажное приятное трение.

Простыни вскоре были мокрыми от пота, а мы тяжело дыша, лежали на них, довольные тем, что произошло.

— Я правда не за этим зашла… — сконфужено произнесла Анфиса, немного придя в себя. — Хотя мне очень понравилось!

— Не надо оправдываться, — ответил я. — Все нормально.

И вновь притянул к себе Анфису. Она была не против.

До субботы оставалось совсем мало времени и я не вытерпел, решил позвонить Эммануилу Рудольфовичу, так как он сам не появлялся и о себе не давал знать.

Адвокат ответил не сразу — пришлось ждать. Гудок на десятый он наконец поднял трубку.

— Максим Петрович! — радостно произнес адвокат, но я понял по его голосу, что тот заметно нервничает. — Рад тебя приветствовать!

— Здравствуйте, Эммануил Рудольфович, — не разделяя его радости сдержанно ответил я. — Хотел узнать как продвигается наше дело?

— Все нормально, Максим Петрович.

— А если конкретнее? Удалось что-то выяснить, подготовить документы, оформить встречные требования?

— Пока изучаем материалы, Максим Петрович, — скупо ответил адвокат.

— Что значит изучаете?! — я начал закипать. — До субботы осталось совсем мало времени — уже пора вовсю готовить защиту, а не изучать!

— Это вы верно заметили, но спешить не стоит. Насчет встречного обращения в суд — это я конечно погорячился, не будем этого делать.

— Как это — не будем? — не понял я. — Почему?

— Нет в этом необходимости.

— А в чем же тогда есть?

— Займем выжидательную позицию, Максим Петрович.

— Чего вы собрались ждать?! Когда меня признают недееспособным?!

— Не горячитесь, это мало вероятно.

— Погодите, вы же сами сказали, что судья будет какая-то Горгона — такое, кажется, вы ей прозвище дали? И что она подкупленная.

— Не говорил я такого! — словно ошпаренный воскликнул Эммануил Рудольфович. — Это вы, Максим Петрович, уже наговариваете на меня.

— Хорошо, пусть будет по вашему, не говорили. То, что вы говорили или не говорили — это сейчас не так важно, — стараясь держать себя в руках, ответил я. — Сейчас самое главное — это определиться с нашими дальнейшими действиями. Вы же должны были что-то придумать. Или выжидать — это и есть ваша тактика?

— А что, вполне себе неплохая! — усмехнулся Эммануил Рудольфович.

— Вы сейчас абсолютно серьезно это говорите?

— Ну да.

— Постойте… — я, кажется, стал догадываться что происходит. — Он ведь заходил к вам, верно?

— Кто — он? Я вас не совсем понимаю, Максим Петрович.

— Александр, мой старший брат — он заходил к вам?

— Я не могу ответить нет на этот вопрос, — уклончиво ответил адвокат и нервно хихикнул.

— Прямо отвечайте! Он был у вас?!

— Заходил, — растерявшись, ответил адвокат. — А разве это запрещено законом? Вполне мило побеседовали.

— Он подкупил вас, — выдохнул я, все понимая.

— Какие нехорошие слова вы говорите, Максим Петрович! Давайте будем общаться в правовом поле, а не кидаться друг в друга…

— Сколько он вам обещал, чтобы вы ничего не делали?

— Да что вы такое…

— Отвечайте!

— Мы просто беседовали. Не надо предъявлять мне того, что не сможете доказать.

— Мне и доказывать ничего не надо — я вижу все собственными глазами.

— Я…

— Эммануил Рудольфович, неужели вы продались? После стольких лет службы у отца?

Адвокат молчал.

— Неужели деньги сыграли решающую роль? Ведь и я мог дать вам эти деньги, которым вам не хватало. Или он пообещал что-то другое? Какую-то иную долю?