Тим Волков - Фаворит смерти 2

— Для меня нет ничего невозможного! — с гордостью ответила та. — Просто знаю одного парнишку, который в твоем гарнизоне работает, через него попросила на тебя выйти.

— Ну ты даешь!

— А то! Вот звоню, узнать, как у тебя служба идет?

— Хорошо идет, — ответил я, поглядывая на парней — они, поняв, что начальник отвлекся, вновь начали спорить о том, можно ли при помощи щелчка Тоджихона врезал по мошонке теперь уже Гамильтону и о том, что будет если указательный палец Шавката в его нормальном состоянии засунуть в задницу начальника гарнизона, а потом вытянуть. — Много интересных людей вокруг. Высокоинтеллектуальные беседы о высоком ведем. В общем, у меня нормально все. Ты лучше расскажи, как там дела дома? Расскажи, что делается? Какие новости.

— Новостей много, — голос Ольги из звонкого, радостного стал напряженным.

Я понял, что не все так хорошо, как хотелось бы.

— Сашка рвет и мечет. Твой финт с армией ему порядком карты перемешал. Мне кажется, он сейчас какие-то другие схемы разрабатывает — все время уезжает куда-то, звонит кому-то. Но что-то разузнать я не могу. Поняв, что меня не перетянуть на свою сторону, он не разговаривает теперь со мной.

— А от Воцлава есть вести? — с надеждой спросил я.

— Пока нет.

— О Бартынове что-то слышно?

— Слышно, — голос Ольги стал еще более напряженным. — Он поймал Григория и держит где-то у себя в подвалах — так, по крайней мере говорят. Возможно и в живых его уже нет. Герцен-старший объявил роду Бартыновых кровную войну.

— Что?! — не смог сдержаться я.

— Именно так. Прилюдно, как и полагается.

— Но ведь они сами это все затеяли! Сами убили Никиту Бартынова!

— Герцен требует вернуть ему сына. Говорит, что признания были получены не по закону.

— Вот урод! О каком законе он вообще говорит?!

— Якобы все обвинения в его адрес — ложь и истинный убийца это ты.

— Да пусть что угодно говорит — Бартынова ему все равно не победить и не переубедить.

— Вот тут спорно. Герцена в его войне внезапно поддержали Шустовы.

— Кто это?

— В Верхней палате глава рода сидит, Илья Шустов. Весомый человек.

— И зачем ему это? Зачем ввязывать в разборки двух семей?

— А кто его знает? Какие-то видимо свои интересы. Может, хочет Бартынова скинуть. Там, в Верхней палате, свой змеиный клубок, похлеще, чем в Нижней. Такие игры ведутся, что лучше и не знать.

— А Бартынов что? Какая его реакция на происходящее?

— Никакой. По слухам пьет уже какие сутки подряд.

— Тоже хорош! — проворчал я. — Когда надо действовать, он в хандру погрузился.

— По слухам государь выразил недовольство работой Нижней и Верхней палат, в частности, их склоками. Что-то назревает.

Да, об этом говорил и Петр Вяземский при нашем с ним разговоре. Что-то действительно зреет, недоброе.

— Скажи, правда второй круг прорвали? — спросила сестра.

— Правда.

— Просто по новостям какая-то непонятная информация идет. То объявляют, что произошел прорыв, то власти говорят, что раньше времени это утверждать не стоит и поводов для паники нет. Народ на нервах. Отсутствие внятного объяснения создает напряжение среди людей.

— Держись там!

— Да со мной все нормально будет, не переживай. Самое главное ты не раскисай. Воцлав сказал, что не больше месяца ты там будешь.

— Верно.

В дверь деликатно постучали, вновь заглянул дежурный, показал на время.

— Оля, мне пора, уже лимит выходит.

— Хорошо. Я время о времени буду тебе звонить, чтобы ты там не скучал.

— Хорошо! Пока.

— Пока.

Сестра положила трубку, я передал телефон дежурному и тот живо убежал прочь.

Я вернулся к парням. Те, завидев меня, поутихли.

— Мы сможем сделать столько магических конструктов до обеда? — спросил Остап, поглядывая на меня.

Врать не хотелось. Я понимал, что даже если мы наладим конвейер, то сотню бомб не сделаем.

Я честно ответил:

— Это для нас невыполнимая задача.

«Нет не выполнимых задач», — внезапно раздалось за спиной.

Это была Смерть.

Я обернулся — так, чтобы не привлекать к себе внимания.

Все в том же черном балахоне, с капюшоном, скрывающим голову.

«Все под силу тому, кто стремиться к выполнению поставленной задачи», — ее рассуждения были подобно нравоучениям старых, познавших многое занудных учителей.

«Убирайся! Я тебя не звал»

«Я прихожу не по зову!» — рассмеялась Смерть.

Я вдруг встревожился.

«Кто-то из них сейчас…» — я оглянулся на парней — те по-прежнему раскладывали коробки. Вид у всех был вполне нормальным, никто не побледнел, и никому не становилось плохо.

«Нет! Твои ребята не умрут. Сегодня не умрут. Я просто так зашел».

«Послушай — все хотел спросить тебя. А ты он или она? Просто говоришь всегда о себе в мужском роде».

Смерть рассмеялась.

«У меня нет пола. Но для тебя могу стать девушкой, — очертания черной тени размылись, уступая место силуэту фигуристой брюнетки. — Или парней, если тебя они интересуют», — силуэт девушки исчез, на его месте возник мускулистый атлет.

«Уж нет!» — открестился я.

«Я слышал тебе уж на помощь».

«Ничего не нужно!»

«Ну как же, а магические конструкты? Их нужно сделать за один день столько, что тебе точно не управиться. А твоим сподручным — это просто не выполнимая задача».

В этот момент за спиной что-то громко хлопнуло.

Я обернулся. Осип уронил одну из склянок.

— Извините, — скосив вниз взгляд, произнес он.

«Вот видишь. А могу помочь — мне это под силу».

«Стремишься загнать меня в свои бездны как можно быстрее?»

«Да, — внезапно откровенно честно ответила Смерть. — Убить тебя я не могу — твой срок еще не пришел, да и уникальность твоя при этом может повредится. Поэтому да, хочу как можно скорее завладеть твоей душой».

«Спасибо конечно за откровенный ответ, но я вынужден все же отказаться».

«Не думай, что одним только этим шагом, этой маленькой помощью ты сразу же окажешься в моей власти. Я не такой коварный, каким ты меня представляешь. Люди гораздо подлее».

Вот тут я не смог не согласился со Смертью.

«Я просто хочу тебе помочь. Действительно помочь».

«Слабо вериться».

«Открою тебе небольшой секрет — я тоже заинтересован в создании этих магических конструктов».

«И в чем же твой интерес?»

«Ну как же, каждая такая штуковина, — Смерть кивнула на одну из стеклянных колб, — может унести столько жизней! Эти колбы — как письма, с приветом от меня!»

Смерть звонко рассмеялась.

«Уходи!» — кинул я, отвернувшись.

— Ну, что парни, давайте начнем работу. Полный объем не успеем, но хоть что-то сделаем. Это лучше чем ничего.

«Ты оптимист!» — ехидно заметила Смерть.

Я проигнорировал ее фразу.

Раш, до этого стоявший неподвижно, внезапно переменился в лице. Из угрюмой маски безразличия, оно вдруг вытянулось в леденящем душу ужасе, нижняя губа оттопырилась и мелко задрожала.