Евгений Щепетнов - Олигарх

Импровизированный конференц-зал организовали невероятно быстро. Ощущение такое, будто все это заранее предполагалось и готовилось. Кстати — и не удивлюсь, если это так. Когда появился Страус и радостно раскинув руки попытался меня обнять, я шепнул ему на ухо:

— Очень хочу набить тебе морду!

Страус только хохотнул, и с довольным видом заметил:

— Кто у нас рекламный менеджер? Кто заботится о процветании фирмы? О процветании писателя Карпофф? Который ни черта не думает о пользе пиара! Заткнись и делай то, что должен. Потом обругаешь меня вашими русскими ругательствами, но в конце концов поймешь, что я был прав. Ты только посмотри, сколько людей собралось! Какой паблисити будет! Репортаж об этой встрече разнесут по всем каналам США и мира!

Я только отмахнулся, не в силах что-то ему доказать, и стал дожидаться, когда нам поставят зонтик и ледяную минералку. Когда Страус вцепляется в дело — он действует как танк, проламывающийся сквозь крестьянскую избу. Главное — попасть в цель! А то, что под гусеницами гибнет имущество и даже люди — это неизбежные издержки.

Можно даже сказать, что мне выгоден такой директор нашей конторы. Сам я во-первых никогда бы не догадался устроить такую пресс-конференцию, во-вторых действовал бы с позиции сопливого гуманизма: ну как же, Карпов устал с дороги! Ему бы отдохнуть! Ему трудно сидеть на жаре! Он не выспался! А вот пофиг совершенно. И Карпов не развалится от часа-другого под палящим солнцем, и дело прежде всего.

— Все! Готово! — задышал мне в ухо Страус — Майкл, давай! Это будет бомба! Ядерная! На весь мир!

Я взял микрофон, кабель от которого тянулся куда-то за ограждения. Стучать по нему не стал — отучили. Один звукооператор в свое время мне сказал: «По башке себе постучи!» — и я понял глубину своего падения. С тех пор не стучу. И даже не говорю: «Раз-раз!» Просто и незамысловато:

— Приветствую вас, дамы и господа! Получилось все как-то спонтанно (Ха-ха!), но раз уж мы все здесь — задавайте вопросы. Я не ожидал такой бурной встречи, хотел тихонько прошмыгнуть, как маленькая мышка, но вы меня поймали когтистыми лапами! Ну что же, теперь начинайте есть меня, вот он я, вкусный и беззащитный!

Толпа начала хохотать, смеялись даже журналисты, привыкшие уже к чему угодно. А Страус просто лучился довольством — все идет как надо! Шоу начинается и продолжается!

— Я попрошу журналистов — когда ваши вопросы закончатся, дайте возможность спросить что-нибудь и моим поклонникам. Простые люди тоже имеют право задавать вопросы и быть в курсе всего. Обещаю ответить на любые вопросы, даже самые неудобные. Только прошу вас не задавать глупых вопросов типа: мистер Карпов, вы шпион? Мистер Карпов, а правда, что у Ленина в мавзолее глаза светятся? Отвечу на всякий случай сразу: не шпион. Глаза не светятся. А в остальном — я отвечу на все вопросы, если они касаются меня, а не национальной безопасности двух стран — Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. А выбирать очередность вопросов будет мой друг и мой компаньон, мистер Страус, глава нашей корпорации, издатель, медиамагнат и просто успешный бизнесмен. Прошу!

Страус пошел к ограждению, а я внутреннее захохотал — с одной стороны я Страуса прорекламировал, сказал о нем на весь мир, можно сказать — укрепил его рейтинг. А с другой…теперь он будет торчать на жаре, на самом солнцепеке, и никуда ему от этого не уйти. Ну что же — за что боролись, на то и напоролись! А кто сказал, что будет легко? Карпов, он такой — скользкий, хитрый и жестокий! Ууу…какой я жестокий! Хе хе…

Первым, само собой, был репортер NBC — куды ж без них? Крупнейшая компания, что тут поделаешь. И само главное — с ней мы сотрудничаем очень даже крепко. Серьезнее, чем с любой другой.

— Мистер Карпофф…от лица всех жителей Штатов приветствую вас на американской земле! — пафосно начал высокий седоватый репортер с тонким галстуком по белой рубашке. Он был свеж и ясен так, будто хорошо выспался, напился кофе и теперь жаждет великих свершений. Похоже что жара на него никак не подействовала.

— Мы ждали, чем закончатся ваши приключения в Союзе, переживали за нашего президента и за вас. Скажи, мистер Карпофф, так ли все спокойно в СССР, не стоит ли опасаться, что революционеры доберутся до атомного арсенала? Можем ли мы спать спокойно, не ожидая, что на нашу голову свалятся атомные боеголовки?

Мда. Интересный вопрос. Глядя на этого хлыща и не подумаешь, что он может задавать действительно серьезные вопросы. И ведь вот какая штука — скажи я сейчас, что все плохо и опасно — в Штатах может даже начаться паника!

Хмм…вообще-то даже удивительно, какое влияние я набрал за эти годы. К моему мнению прислушивается весь мир! Ох, и рискую я…вот так, по здравому размышлению — пора бы мне и пулю в башку, чтобы не сказал лишнего. Или посадить на цепь — не золотую, так стальную. А лучше — в ежовые рукавицы! Чтобы шага не мог сделать без ведома! Без чьего ведома? А без того ведома, кто первый сумеет меня в эти рукавицы взять. Только вот скользкий я, братцы…я сам по себе. И меня только убивать — купить и сломать нельзя. Боюсь что они скоро это поймут. Нигде не любят выскочек, тем более не соблюдающих правила игры. А я эти правила меняю по ходу действа. И кому это по нраву?

— Во-первых, это были не революционеры — серьезно, глядя в зрачок телекамеры пояснил я — Это всего лишь заговорщики, которым не понравился курс нынешнего руководства СССР на демократию, на открытость, на замену устаревших, не работающих догм.

Господи, как мне противно говорить это слово — «демократия»! В моем мире — это едва ли не синоним либеральности, а хуже либеральности я ничего представить не могу. Сплошная говорильня, подлость, низость, и под завесой разговоров о свободе и терпимости — растаскивание некогда могучего государства. Плавали, знаем! Я бы лично этих либералов просто поставил к стенке. Кстати, последнего царя свергли не большевики, не Ленин — большевики просто воспользовались разбродом и шатанием в рядах либералов и перехватили власть, будучи более решительными, жестокими, беспринципными. Царя свергли либералы, но не успели насладиться своим успехом. Пришедшие следом «люди в пыльных буденновках» просто поставили их к стенке.

Нет, я не жалею царя. И вообще считаю его виновником бед великой России. На его совести миллионы погибших в гражданской войне и ее последствиях — тиф, голод и т. д. Он заслужил свою смерть. А вот семью его жаль. За батюшкину дурь пострадали. Интересно, смог бы я что-нибудь сделать ТОГДА, в революцию? Смог бы заставить царя действовать так, как нужно, а не так, как ему хотелось? Вряд ли. Скорее всего сгинул бы в этом лихолетье, не оставив в истории ни малейшего следа. Все-таки я попал в нужное время, и сделал правильные шаги.