Владислав Савин - Вперед, Команданте [СИ]

– Вы имели право – убегавшему, в спину стрелять?

– Так это не самооборона, а задержание! Согласно закону – «для пресечения бегства преступника с места совершенного преступления».

Милиция тогда – была всецело на нашей стороне! Поскольку разгул бандитизма – как я сказала, в иных районах граждане просто на улицу боялись выходить вечером. А на войне как на войне – главное, чтобы результат был! Тем более, что и у бандитов тогда на руках оружия было много – а вы думаете, закон «о бандитизме – когда злодеев больше одного и у кого-то хоть ножик в кармане», в СССР просто так приняли? Сказал ведь товарищ Сталин – что «шваль, советский образ жизни отрицающая, и перевоспитанию не поддающаяся – права на жизнь не имеет»! Кого только не было среди той мрази – и уголовники со стажем (в тылу отсиживались, пока наш народ воевал, или бежали из мест заключения), и дезертиры (отказавшиеся в войну Родину защищать – и с тех пор так и прячущиеся по углам), и бывшие полицаи (решившие, что в столице легче затеряться), и бандеровцы (кому товарищ Сталин разрешил из Польши в СССР вернуться – а они, вместо предписанной им Караганды или Барнаула, самовольно оказались в Москве), и беглые с трудфронта (из колхозов – к сладкой, как им казалось, столичной жизни) – с поддельными документами, или вовсе без документов, лишенные возможности законного заработка и жилья – только грабеж и воровство. Мы, наш советский народ, вели с этой поганью настоящую войну, где и у нас были потери, раненые и даже убитые! И мы победили – в том, что сегодня, всего через несколько лет, на московских улицах стало гораздо спокойнее, есть и наша заслуга. Ну а что у уголовной швали мы заслужили репутацию «девочек, кто любит убивать» – переживем. Именно мы, а не парни – помнит мразь, кто в них обычно стрелял первым! Или из-за характерной приметы в одежде – подругам расскажу, что для поздних прогулок девушке безопаснее быть в накидке, а не в пальто.

Но значит, встречаются еще шакалы на ночной улице, не всех искоренили! А если бы на нашем месте другие оказались, не подготовленные? Будь со мной сам товарищ Куницын, мы бы этих гавриков задержали и доставили в милицию. Но я все-таки не милицейский опер, и не уверена, что справилась бы с троими – а «товарища Геворкяна» от всяких приключений надо было оберегать. Так что я ограничилась тем, что на вахте нашего общежития рассказала о происшествии дежурному, и описала внешность бандитов. Дежурный позвонил в отделение, там обещали прислать патруль в тот сквер. А Эдик даже не показал беспокойства – вот нервы у человека!

Завтра, или через неделю, или через месяц, он снова уедет в свою Аргентину. И может быть, через много лет, когда я буду уже старой – то узнаю, как его зовут по-настоящему. А пока – изображаем на людях друзей!

Только друзей – большего приказать мне даже сама Анна Петровна не может. Хотя она же говорила нам, что «у нас не монастырь, и слушайтесь своего сердца». И как Инна Звягинцева стала Баклановой, тоже все девчонки наслышаны. Но я – совершенно не вижу себя где-то в чужой стране! И майору Геваре (или как его имя) явно нужна более опытная и обученная напарница.

Хотя сейчас мне приятно – что он меня на танго пригласил. И мы кружимся по залу нашей «Покрышки», под взгляды коллектива, ну совсем не хуже, чем не так давно, он же, с самой Лючией! Вот к нам еще одна пара самых смелых присоединились, и еще одна. Музыка играет, и нам хорошо!

Смотрю, «мама» Эрика выходит, явно в расстроенных чувствах – после беседы с самой Анной Петровной! Спускается по лестнице… и залепляет пощечину ожидающему ее товарищу, который с Валей Куницыным вместе приехал. И кричит по-испански – про обман, «меня и моего сына»! Не все в зале поняли – но я-то язык знаю хорошо!

Так что ж тогда – Эрнесто Гевара, это настоящий аргентинец? А не наш майор разведки?! Не знаю, в каких интересах СССР он замешан – но теперь уж точно, я ему останусь не более чем другом!

«Известия», 26 июня 1955.

С 1 июля в Москве по адресу: улица Чехова, д.3 будет работать магазин-автомат «Прогресс».

В этом магазине нет людей-продавцов – в штате механики, инженеры и слесаря. Покупатели увидят в зале 7 шестисекционных автоматов для продажи фасованных продуктов, и 6 трехсекционных для бутилированных – таким образом, ассортимент магазина составит 60 позиций. На фасаде каждой секции в витрине выставлен образец товара – например, бутылка молока, пачка масла, творожный сырок – с указанием цены. Покупателю надо опустить в монетоприемник монеты любого достоинства (от 1 до 50 копеек), на сумму цены товара (сумма уже опущенных денег высвечивается на табло), и повернуть ручку, чтобы товар был выдан на полку. При ошибке (до получения товара) можно нажать «возврат», и деньги будут возвращены.

Покупатели видят лишь витрины, почти утопленные в стене. А за стеной, в техническом помещении, холодильники автоматически поддерживают температуру, оптимальную для каждого вида товара, хранящегося в контейнерах, по 10 штук на каждую секцию, в каждой секции 10 ячеек. Дежурный механик у себя на пульте видит цифры – сколько продано из каждого автомата, размер выручки, и сколько товара осталось, не пора ли подгрузить. В торговом зале из персонала – только дежурный администратор, следящий за порядком, и готовый помочь покупателям.

Предполагается, что этот магазин станет головным в большой торговой сети, должной охватить не только Москву, но и все большие города СССР.

Все автоматы спроектированы во ВНИИ торгового машиностроения и изготовлены на советских заводах.

( прим. авт. – этот отрывок взят из Симонов С. Цвет сверхдержавы – красный. Я очень уважаю этого питерского автора, с которым знаком лично – и считаю, что его и мой альт-миры будущего СССР во многом похожи ).

Из милицейского протокола.

Тащ капитан, за что?! Мы же ничего не совершили! Сидели в сквере вечером, даже трезвые все, на пиво и то денег не было – и тут подъезжает «бобик» и нас троих пихают в будку! Ножик в кармане у меня, и такой же у Саньки – так это, лишь чтобы селедку порезать для закуси. Где в законе сказано, что это нельзя? Ну и конечно, пригрозить, если хулиганье нападет – вечер же, темно! За что нас в КПЗ?

Какое «приставание к гражданам», вы что? Мы там даже не видели никого – сквер же на отшибе. Парочка лишь прошла – так мы к ним, даже слова не сказав… Ах ты… – пацаны, вот ведь вилы! Значит, верно у меня чуйка сыграла.

Тащ капитан, прошу в протокол занести, что мы их не тронули, и трогать не собирались! Я еще на голову не больной, на ровном месте и высшую получить! Хотя это не по понятию – за слово, сразу пулю в ответ. Или и правду говорят, что там девахи ходят, которые от парней пострадали, и теперь им убивать в удовольствие? Я как у той увидел бешеный взгляд, так сразу понял, одно слово, и она мне влепит. А свою жизнь на кон, за так – да вы что, я еще не деревянный совсем, и дружбаны тоже.