Владислав Савин - Вперед, Команданте [СИ]

А через четыре года пришли немцы. Кибуцы в сельской местности и еврейские кварталы в городах умели обороняться против арабских банд, как осажденные крепости, с военной дисциплиной – «все, что держат в руках евреи, должно быть сохранено. Ни один человек, будь то мужчина, женщина, старик или подросток, не мог оставить свой дом, свою ферму, свой кибуц, свое рабочее место без разрешения командира. Каждый аванпост, каждое поселение или деревня, как бы они не были изолированы, должны были защищаться до последней возможности». Но немцы были лучше вооружены, а главное, намного более беспощадны – там, где англичане расстреляли бы нескольких заложников и разрушили в наказание десяток домов, немцы жгли, взрывали, равняли с землей все, не оставляя ни единой живой души. И тактика, сесть в глухую оборону в собственном доме, оказалась для «Хаганы» смертельной ловушкой – впрочем, в Израиле нет лесов, куда можно уйти партизанить, зато есть многочисленное и крайне враждебное арабское население. В итоге, если в 1939 году в Палестине было, свыше миллиона арабов и 460 тысяч евреев – то при Освобождении еврейского населения осталось меньше пятидесяти тысяч.

Это место в пустыне Негев носило издевательское имя «Сад Эдема». Где десятки и сотни тысяч узников держали за колючей проволокой, почти без пищи и воды – и в охране стояли не немцы, а черномундирники-арабы из Арабского Легиона СС, для которых жизнь узника была дешевле, чем камешек под ногами. Хотя известно о нескольких случаях, когда богатые евреи, имевшие родню и банковские счета за границей, могли выкупить себе жизнь, свободу и «билет» до Турции – причем арабы-охранники честно исполняли договор, «обманешь сегодня, какой дурак завтра предложит сделку». Ну а те, кто не могли заплатить – стали «пылью эдема», в Израиле эту фразу поймут однозначно.

Затем пришла Советская Армия. Для ее солдат и офицеров картина была знакомой: жертвы проклятого фашизма с одной стороны, и прихвостни-полицаи с другой. И настало «утро арабской казни» – массовых зверств в немецком стиле не было, но любые попытки вооруженного сопротивления подавлялись беспощадно. И если на кого-то указывали, как на «тот кто на моего соседа донес в гестапо» – дело обычно кончалось СМЕРШ и расстрельным приговором. Оружие во владении арабов было запрещено – пойманный с винтовкой однозначно считался бандитом. Все сделки по приобретению арабами земли за время немецкой оккупации считались недействительными – а это как правило, было присвоение собственности уничтоженных кибуцев. А так как документов обычно не сохранилось, и советские евреям чаще верили на слово – то палестинские арабы от такой жизни сами толпами побежали в Египет и Иорданию. За исключением тех, кто нашел себе место при новой власти.

Вторая волна эмигрантов приехала в Израиль уже после Освобождения. В отличие от первой, отцов-основателей и борцов за Идею, она имела самый разнородный состав. Наиболее многочисленны в ней были – приезжие даже не из Европы, а из Ирака, Ливии, Йемена, Марокко, Туниса, Ирана, индийских государств. Среди старожилов эта категория получила презрительную кличку «безъязыкие» (советские товарищи прозвали их «цыгане») – так как не владели ивритом, и даже на идише говорили плохо, имели невысокий образовательный и культурный уровень – и как правило, здесь в Израиле не могли войти в верха общества, подняться высоко. В большинстве они были крестьянами, не чурались труда на земле – но было важное отличие от первой волны: если для «идейных» работать в поле самим было единственно правильным, то эти не видели запрета, нанять арабов-батраков (более того, для них хозяин, имеющий работников – это «статус»). А так как именно эти эмигранты составляли большинство, и труд палестинца стоил в тех условиях много дешевле еврейского – то процесс размывания моноэтничности еврейского крестьянства был запущен со страшной силой.

Были эмигранты из Восточной Европы – Польши, Румынии, Чехии, Болгарии, Венгрии. Эти в большинстве оседали в городах – имея мечтой, стать владельцем автомастерской или даже заводика, ну а пока, организуясь в артели (по образцу СССР). Хотя кто-то шел и простым пролетарием, или в кибуц. Последние изменились, став больше похожи на советские колхозы, чем на казарму с тотальным обобществлением. Хотя тут сильно влияло, кто стоял во главе конкретного поселения.

Граждане СССР – четко делились на две категории. Военные – которым было предложено заключить договор на ограниченный срок (советское гражданство сохранялось). И интеллигенция – а вот с ней было интереснее. Советские пролетарии-евреи никаких причин для эмиграции не видели – напротив, сначала надо было страну поднимать после войны, ну а после «жить явно становилось лучше и веселее». Научно-техническая интеллигенция к тому же, часто была еще и связана условием, «пять лет невыездной после увольнения» – а в СССР военных лет на «оборонку» работало практически все. А вот среди гуманитариев нашлось какое-то число решивших поискать счастья на новом месте, или просто считавших себя непризнанными гениями. И эта категория сумела добиться в Израиле заметных успехов – на ниве журналистики, радио и газет.

Приезжие из капиталистических стран – были и такие. Например, «шведы» – не уроженцы Швеции, а обладатели «валленберговских паспортов», которыми под конец войны в Еврорейхе нередко обзаводились и нацистские бонзы. Что стало известно шведскому правительству – в итоге, остаться в Швеции было дозволено лишь тем, кто доказали наличие родственников в этой стране, а прочих выдворить обратно. Но ООН выступило с предложением для желающих, отправки в Палестину – и нашлось немало тех, кто согласились. Поскольку Европа, по которой только что прокатилась война, была тогда не слишком уютным местом – особенно для тех, кто потерял все. А эмигрантам была обещана даже какая-то помощь, на первых порах!

Еще были «литовцы», они же «японцы», они же «китайцы». Их история началась в 1940 году, когда японский консул в Каунасе, Чиунэ Сугихара (личность весьма примечательная – японец, но принявший православие и женатый на русской!) без разрешения Токио выдал больше двух тысяч виз еврейским беженцам из Европы (и еще несколько сот сделали после, заверяя оставленной им печатью). Эти люди сумели выехать через СССР по Транссибу, в Японию и дальше за океан – но кто-то из них оказался в Китае, Маньчжурии, Японии. Места, вскоре ставшие и «горячими», и несытыми – после которых и Палестина покажется раем. Этих людей было немного – но публика была самая пробивная, ушлая и горластая: судя по тому, что больше десятка их сумели пробиться в депутаты кнессета.

Всех эмигрантов «второй волны» – составивших абсолютное большинство населения нового Израиля – объединяла одна черта. Если те, кто ехали до них, умели и привыкли сражаться за свою свободу (в иной истории, «Хагана» стала кадровой основой и для израильской элиты, и для армии Израиля – сумев «переварить», структурировать и воспитать эмигрантов последующих времен) – то эти приехали на готовое, получив свободу из рук Сталина и безопасность, охраняемую русскими штыками. А герои «Хаганы» стали «пылью эдема» – выживших было слишком мало, чтобы возглавить и повести за собой. Новые эмигранты жили в покое, впервые за полвека пришедшем на землю Палестины – зная об арабских беспорядках лишь теоретически. Пропаганда также делала свое дело – в Европе признанные интеллектуалы авторитетно утверждали, что «теперь воевать будем не раньше, чем вырастет новое поколение, не видевшее ужасов войны этой». Играло также роль, что по Московскому Договору все страны, вошедшие в него, обязывались или содержать собственную армию на должном уровне (и участвовать во всех войнах, которые ведет лагерь Договора), или платить деньгами (вручая обеспечение своей безопасности – державам Договора), имея лишь символические вооруженные силы. А так как армия, рассчитанная на серьезный конфликт, это дело очень дорогое – то второй вариант для Израиля оказался дешевле в разы. Конечно, раздавались голоса (и в прессе и в кнессете), что у нас враги совсем рядом, причем в Египте главнокомандующим (по факту) гитлеровский фельдмаршал Манштейн, а в египетской армии полно немецких офицеров. На что был ответ – так герр Роммель, тот самый что нас захватывал, сейчас в ГДР служит в Фольксармее. Не надо бояться – арабы не посмеют! А главное, вот вы говорите, оборона – а кто за это будет платить? Вы понимаете, что тогда придется поднять налоги, или даже ввести новые? Вы готовы – заплатить из своего кармана?