Василий Криптонов - Дракон

Пулемёт всё стучал и стучал, с маниакальным упорством. Да остановись же ты! Видишь, что бесполезно. Развернись, доложи начальству, что здесь избранные, что нужны совершенно другие ресурсы для операции! Чёрт побери, я не хочу убивать полицейских, не хочу бросать дерьмо в лицо Пенгфея. Понять можно многое, почти всё. Но простить… Некоторых вещей простить нельзя. Как и я бы никогда не простил парня, который поубивал множество моих коллег, выполнявших свою работу.

Тебе нужно чьё-то прощение? Понимание? Ты это серьёзно, малыш? Чего ещё тебе хочется? Плюшевого медвежонка? Вспомни, кто ты. Выбери, наконец, свой путь!

Слева стрельба. Там — Дэйю. Значит, боевики добрались до неё, сами встали на линию огня с вертолёта. Нет… Пулемётчик заткнулся, меняет ленту. Справа движение. Человек в бронежилете и в шлеме выскочил, держа меня на мушке.

Выбери свой путь!

Знаю я свой путь, псих ты телепатический!

Я повернулся к боевику. Тот выстрелил, пуля срикошетила от Великой Стены и ударила его в стекло шлема.

Лассо .

Великую Стену пришлось отменить. Невидимая петля обвила автомат, рванула, и оружие оказалось у меня в руках.

Длинная Рука .

Стекло шлема разлетелось вдребезги. Человек, коротко вскрикнув, упал.

Выживет. Наверное. Это — максимум, что я мог для него сделать. А секунду спустя здесь будут другие.

Выбери свой путь… Я его выбрал, когда ещё не понимал, что это такое. Я — Защитник. И я, подставив спину пулемёту, прикоснулся к двери скорой.

Лучи чакры моментально перекрестились по-новому. Тональность её гудения изменилась. И в темноте возник новый рисунок, с новыми иероглифами.

儲物翼

Навскидку это можно было понять, как…

Хранящее Крыло .

Я совершил ошибку. Ошибку, за которую придётся расплачиваться очень скоро. Но что поделать — техники я изучал не в уединённом монастыре под присмотром опытного наставника. Они открывались спонтанно, в тех ситуациях, когда иначе было никак. В спокойной обстановке я бы, несомненно, испытал технику на небольшом предмете, составил бы впечатление о том, как идёт процесс. Но сейчас я второпях охватил целую машину.

Сил хватило. Но чакра начала мерцать, что означало — энергия на исходе и требуется восстановление.

Хранящее крыло не имело ничего общего с полётами. Машину скорой окутало мягкое свечение. И когда миг спустя снова затарахтел пулемёт, пули отскакивали от машины, как горох от стены.

— С четвёртым даном, Лей, — поздравил я себя.

Открыл новую тройку техник. В ближайшее время разберусь с двумя оставшимися. Если, конечно, оно у меня будет — время. Хотя бы ближайшее.

Справа выскочили сразу трое боевиков, и разговаривать со мной, предлагать мне сдаться они не собирались. Придурок сверху поливал скорую пулемётным огнём и, должно быть, недоумевал, что не так с его могучим оружием, почему оно лажает уже второй раз.

Паук .

Три автомата выплюнули очереди по тому месту, где только что стоял я. А я подлетел на десяток метров и остановился напротив пулемётчика. Увидел его перепуганные глаза. Он попытался поднять ствол.

Длинная Рука.

В сочетании с Пауком боевые техники работали безупречно. Пулемётчик, получив удар воздухом в лицо, кувырком откатился к противоположному борту. Вертолёт качнуло.

Лассо.

Пулемёт сорвало с креплений, и он, кувыркаясь, полетел вниз.

Вот так вот, парни. Разоружение. Мир, дружба, секс, наркотики… Хотя последнее, пожалуй, излишне.

Чакра мигнула, и техника оборвалась. Вскрикнув, я полетел вниз. Не сразу удалось вернуть невидимую нить. А когда получилось, было уже немного поздно. В меня врезался броневик.

Распластавшись по прохладной броне, я едва сдерживал истерический хохот. То, что творилось на этом несчастном мосту, уже не имело ничего общего со здравым смыслом. Я перевернулся, окинул взглядом театр боевых действий. Все зомби были мертвы — ну, по крайней мере, все, кого я видел. Дэйю в прыжке ушла от боевиков на крышу скорой. Боевики прыснули во все стороны, потому что на скорую пёр БТР со мной на корпусе.

Я поднялся и взобрался выше. Едва успел развернуться — произошло столкновение. От удара меня швырнуло вперёд, я почувствовал, как меня хватают, всем телом ударился о кузов.

— Снимай технику! — резанул по уху голос Дэйю. — Ниу! Уходим!

Оказывается, она поймала меня в полёте и втащила на крышу скорой, я это даже не сразу осознал. В башке всё плыло и меркло, чакра гудела из последних сил. Уходить… Надо, согласен. Но как? Единственный способ, который вижу — это дать понять силовикам, что всё кончено.

— Падай, — прохрипел я. — Лицом… Лицом вниз!

— Рехнулся? — заорала Дэйю. — Они нас прибьют…

Она бросилась вниз, рванула меня за собой. Над головой засвистели пули. Падая, я успел заметить, чем обернулся таран. Скорая осталась на месте, её даже не тряхнуло. А вот нос бронетранспортёра смяло, как китайскую легковушку после лобового столкновения с КаМАЗом. Из чрева бронетранспортёра сыпались его дети. Они сноровисто окружали скорую, держа крышу на прицеле.

Вертолёт без толку мотался над нашими головами, заглушая все остальные звуки. Даже находясь вплотную друг к другу, приходилось орать, чтобы хоть что-то расслышать.

— Эй, вы двое! — загрохотал усиленный электроникой голос с вертолёта. — Медленно встать! Руки за голову!

Дэйю смотрела на меня с немым вопросом. Я мешкал. Казалось бы, вот он — шанс спокойно сдаться и всё решить миром. Но я чувствовал что-то неправильное. Что-то…

Запах.

Кто-то издавал этот полумистический запах, который преследовал меня с первого дня в этом мире. Запах таблеток. Наркоты. И крови Кианга. Кто-то из боевиков был зомби, но пока ещё скрывался. Пока должностные инструкции и его истинные цели не слишком-то расходились.

Не звенья ли это одной цепи? План — вполне в духе Кианга. Он знает меня лучше, чем я сам себя знаю. Он знал, что я в итоге предпочту отдать себя в руки закона, как делал уже неоднократно. И закон встретит меня…

Сделай что-нибудь такое, чего раньше никогда не делал, способный мальчик. Пусть они все завизжат от ужаса и ярости. Удиви их. Послушай старого мудрого Юшенга: никогда не делай того, чего от тебя ждут, и ты никогда не проиграешь.

Я смотрел на свою ладонь, лежащую на крыше скорой. Нет, не на крыше — над крышей. Если присмотреться, то ладонь лежала на едва заметном жёлтом свечении, которое окутало машину целиком, которое тянуло из меня силы.

Вспомнилась сценка из детства — моего настоящего, давнишнего детства. Я и какая-то девчонка, имя которой безнадёжно вылетело из головы. В садике. Сончас, но мы не спим, сидим у девчонки на кровати и пускаем мыльные пузыри. Она пускает, я — протыкаю их пальцем, и пузыри лопаются.