Василий Криптонов - Дракон

Я убрал меч. Спросил:

— Вопрос, полагаю, риторический?

Кианг пожал плечами:

— Отчего же? У тебя другое тело, но ты остался прежним. А тот человек, которого я знал когда-то, во имя цели готов был пожертвовать чем угодно. И кем угодно… Отсюда мой вопрос. Твоя девушка, как ты верно догадался, у меня. И я готов сохранить ей жизнь, если ты немедленно уберёшься отсюда. Ты и так доставил мне немало неприятных минут.

Он выразительно посмотрел на вынесенные ворота, за которыми лежали на ступенях трупы его солдат. На расколотые каменные плиты двора. На дым, всё ещё поднимающийся к небу от упавших вертолётов.

— Что, ресурсы великого Кианга не бесконечны? — усмехнулся я. — И драться со мной ты тоже, смотрю, желанием не горишь?

— Всего лишь дарю тебе возможность сохранить жизнь себе и своей девушке, — снисходительно бросил Кианг.

— С чего вдруг такая щедрость?

— Можешь считать жестом доброй воли. Во имя нашей старой дружбы.

— Чем дольше нахожусь в этом мире, тем всё более любопытны воспоминания о старых друзьях, — пробормотал я. — Где гарантия, что если я уйду, ты сохранишь жизнь Ниу?

Кианг издевательски приподнял бровь:

— Моё честное слово тебя не устроит?

— Свои слова оставь себе. Особенно честные, я их выслушал более чем достаточно.

— В таком случае, — голос Кианга снова похолодел. — видимо, придётся перейти от слов к делу. Приказать привести эту несчастную сюда и наглядно продемонстрировать, как она будет умирать. Ты этого хочешь?

— Я хочу получить гарантии, что Ниу останется в живых. Как я могу быть уверен в том, что ты не перережешь ей горло сразу после моего ухода?

Кианг сокрушенно покачал головой.

— У меня нет никакого резона убивать эту девушку. До тех пор, пока она под моим крылом, ты будешь вести себя прилично. Правда?

— Правда, — глядя на Кианга, медленно проговорил я. — А ещё правда то, что Ниу теперь — избранная. Ведь так?

Во взгляде Кианга мелькнула досада. Всего на миг, он хорошо умел держать себя в руках. Но мне хватило и этого мига.

— Твой прихвостень специально тёрся возле неё в больнице, — заговорил я. — Ждал, пока она выйдет из комы. Я к его болтовне почти не прислушивался, а зря — временами он проговаривался. Ляпнул как-то, что бывали случаи, когда люди, вернувшиеся с того света, обретали необычные способности… Так вот чего он ждал! Вот на что надеялся.

— Вероятность была ничтожной, — скучно подтвердил Кианг, — но всё же была. Я обладаю тем, чего всегда не хватало тебе — терпением. Я умею ждать, Лей. И временами моё ожидание вознаграждается с лихвой.

— Ты прислал в больницу Зиана не только для того, чтобы надавить на меня, — всё более убеждаясь в своей правоте, продолжил я. — Ты хотел понять, обрела ли способности Ниу. А заодно определить границы этих способностей. Пытаясь меня спасти, она проявила бы себя. Ты оказывался в выигрыше в любой ситуации, верно? Если бы я шагнул с крыши, а Ниу оказалась лишённой способностей, ты попросту столкнул бы её вслед за мной. При удачном же раскладе я разбивался, а она становилась избранной, и ты тут же брал её под крыло. Участливый, соболезнующий утрате доктор, потом его внезапно прорезавшийся знакомый — благородный меценат, готовый оплачивать лечение… Тебе ведь эту наивную девочку даже таблетками пичкать не пришлось бы. За пару часов заморочил бы Ниу голову так, что сама встала бы под твои знамёна. И вот, пожалуйста — новая избранная, готовая умереть за тебя… Я, конечно, всё испортил. Снова ухитрился выжить… Но на этот случай у тебя тоже был готов план. И Болин повёз Ниу «на обследование».

Кианг, пока я говорил, грустно кивал. Дослушав, объявил:

— Три с минусом, Громов. Ты должен был догадаться не сейчас, а ещё в больнице. Теряешь навыки. Подумать только, и это лучший мой ученик…

— Если перестанешь мной гордиться — переживу, — пообещал я. И потребовал: — Позови сюда врача.

— Желаешь услышать врачебный вердикт? — хмыкнул Кианг.

Я промолчал.

— Доктор Болин, — не оборачиваясь и не повышая голоса, позвал Кианг. — Вы ведь нас слышали. Подойдите.

Я готов был спорить на последние деньги, что толстенной монастырской двери помещала распахнуться настежь исключительно её тяжесть. Створка поползла вперёд медленно, неохотно, но сам Болин выкатился из-за неё резвее, чем летает над столом мячик для пинг-понга.

— Господин Ченг! — Он всплеснул руками и засиял лысиной так, словно увидел давно пропавшего друга, которого уже отчаялся отыскать. — Рад! Искренне рад вас видеть.

— Радость оставьте при себе, — попросил я. — И поверьте: в других обстоятельствах от вас бы уже мокрого места не осталось. Скажите, господин Болин, Ниу действительно избрана духом?

— О, да! И это так чудесно! — Болин снова всплеснул руками и едва не затанцевал на месте. — Такое великолепное воплощение, так удивительно ей подходит…

— Можно, я ему шею сверну? — угрюмо спросила Дэйю. — Не представляю, как ты столько времени выносил эту трепотню.

— Да я, собственно… — опасливо забормотал доктор. — Я всего лишь хотел сказать, что это потрясающе! Хотя, с другой стороны, ничего удивительного нет, духам свойственно избирать людей, наиболее подходящих им ментально. Поэтому, безусловно, чёр…

Он не договорил.

В следующую секунду над горами взвился вопль. Безумный, отчаянный — но короткий, оборвавшийся в тот же миг.

Вопль умолк, едва раздавшись — мгновенно, будто выключили. Трудновато кричать, когда у тебя нет головы, а голова Болина словно взорвалась изнутри. Разлетелась у нас на глазах кровавыми ошмётками, правую сторону моего лица оросили тёплые капли. Я машинально поднял руку, утереться, и понял, что рукав тоже заляпан кровью и мозгами.

Опустил руку и посмотрел на Кианга.

Он не сделал ни единого движения — но тело Болина лишилось головы и рухнуло мне под ноги, словно набитый мешок. Вокруг обезглавленного тела растекалась кровавая лужа.

— Вспышка смерти, — услышал я. Побледневший, как покойник, Юн пробормотал эти слова чуть слышно и так растерянно, словно не верил своим глазам.

— Прошу прощения за неаккуратность, — спокойно и ровно обронил Кианг. Не спеша расстегнул куртку.

Я следил за каждым его движением, готовый в любую секунду закрыться техникой или призвать меч, но Кианг всего лишь вытащил из внутреннего кармана носовой платок. Тканевый, не бумажный — я мгновенно вспомнил, что бумажные платки он и в прежней жизни не признавал. Протянул платок мне. Пояснил:

— Не сдержался. Устал от его болтовни. Вынужден её слушать уже не первый час. Раздражает.

Лицо Кианга выражало полнейшее равнодушие — прихлопнул надоедливую муху, не более, — и человека, знающего его не так хорошо, как я, это равнодушие наверняка сумело бы обмануть. А мне оставалось уповать лишь на то, что и моё лицо для Кианга — не открытая книга, как было когда-то. И на то, что обоим моим спутникам тоже удастся сдержать эмоции. Не выдать, как много значит для нас слово, которым заикнулся, но не успел произнести до конца дурачок Болин.