Михаил Ланцов - Помещик. Том 3. Ратник

И первый же контакт с неприятелем показал — это было очень правильным решением…

— Что там?

— Татары.

— Воины, али кто?

— Воинов я трех видел. Остальные — простые разбойники.

— Далеко?

— За этим перелеском будет поле, такое же что и это. А дальше брод через небольшую речку. Вот они там и переправляются.

— Сюда идут?

— А куда им тут еще идти? — удивился Акакий. — Кругом лес, а его они не любят.

— Значит, если встанем вон там, — указал Андрей на небольшие заросли кустарника у подлеска, они нас не заметят, проехав тут?

— Если только поначалу. Чуть отъедут — сразу заприметят.

— И этого довольно, — кивнул добродушно Андрей. — Мы не дадим им чуть отъехать.

— Ты хочешь на них напасть? — удивился Кондрат. — Нас ведь послали татар караулить и известить город, если встретим войско.

— Караулить? — с усмешкой переспросил Андрей.

— Да. И на смотре, и на беседе после, воевода о том нам говорил. Али запамятовал?

— Ох дядька… — покачал головой Андрей с улыбкой. — Слова не всегда означают то, что кажется. Нас сюда отправили умирать, а не караулить татар.

— Почему? — напрягся Кондрат. Да и остальные тоже подтянувшись поближе, навострили уши.

— Старшины не ведают, насколько тяжелы мои доспехи. Но выглядят они заметно тяжелее кольчуги с вот таким вот шлемом, — указал он на голову Акима. — Как и твои, и их. А значит на своих конях мы от татар не уйдет, по их мнению, если они за нами увяжется. Кроме того, никто из нас в эти места ранее на службу не выезжал. Так?

— Так… — нехотя согласился дядька.

— Если бы знающих людей не пригласил с собой, то гибель бы мы тут свою и встретили. Все. Понимаешь? Нас сюда умирать отправили. Вот так-то.

— И ты знал это? И все равно пошел? — спросил Федот.

— А я думал, что ты этот перстень не просто так носишь, — кивнул парень на его руку, где красовался медный перстенек с символом Перуна.

— Это оберег.

— Это не просто оберег. Али не ведаешь? Или тебе перстень этот дали без посвящения?

Федот поднес руку к глазам. Внимательно посмотрел на перстень. Потом поднял глаза на Андрея. И вопросительно выгнул бровь.

— Ты носишь на руке своей знак Перуна — бога воинов. Принимая его, ты принимаешь посвящение. Это как крест на твоей груди.

— Но… — опешил Федот, не найдя что ответить.

Андрей грустно улыбнулся и начал медленно, нараспев декламировать переделку песни «Звезда» группы «Сколот». Он ее с Марфой заранее отредактировал под более актуальные реалии, убрав все, что связано с викингами, Скандинавией и переведя очень недурно на местный вариант русского языка…

Смотри на яркую звезду,

Которая горит.

В небесах неведомых,

У вражеской земли.

И наш последний бой,

Запомнят облака,

И похоронит нас,

Быстрая река.

Холодный ветер бьет в глаза,

Нам предвещая бой,

Мы стоим у пропасти,

И слышим волчий вой.

И наш последний бой,

Запомнят облака,

И похоронит нас,

Быстрая река.

Нас окружает черный лес,

Из копий и мечей,

Но сломаем мы его,

Храбростью своей.

И наш последний бой,

Запомнят облака,

И похоронит нас,

Быстрая река.

Мы осветили белый снег,

Трупами врагов,

Мы пропели над огнем,

Песни трех ветров.

И наш последний бой,

Запомнят облака,

И похоронит нас,

Быстрая река.

Холодная река.

Священная река.

Причем с третьего припева окружающие уже начали ему подпевать. Ибо их стало пронимать. Чай не привыкли к такому.

И дело не в том, что песня хороша. Нет.

В те годы во всем мире не практиковалось силлабо-тоническое стихосложение. Из-за чего песни были весьма нескладны и не мелодичны. С одной стороны, а с другой — заклинания и заговоры старались делать ритмичными. Так что эта песня выглядела ОЧЕНЬ занятно. Напоминая чем-то ритуальный заговор или что-то в этом духе.

— Если ты это знаешь, то почему сам такого перстня не одел? — хмуро спросил Кондрат.

— Видишь это? — поинтересовался Андрей, чуть тряхнув копьем с прапором, на котором красовалась оскалившаяся пасть белого волка на алом фоне.

— Вижу. Но… я не понимаю. Причем тут волк?

— Вместе с Перуном летят древние вороны и могущие волки. Ибо ворон — есть птица, что забирает душу павшего воина на небеса.

— А волки?

— А волки — это мы.

— Что? — не понял Федот. — Это как?

Андрей хмыкнул. И продекламировал им фрагмент из песни «Князь» группы «Сколот».

Нас встретит стрел колючий дождь

И вражеская рать!

Смелее в бой! Перун — наш Бог,

Он будет нас беречь,

К победе пусть проложит путь

Наш обнаженный меч!

Не видно неба синевы, повсюду вороньё -

Мы не добыча, Князь, мы волки -

Хищное зверье!

Последние две строчки парень буквально прорычал. Замолчал. И заметил, как все уставились на прапор, напряженно вглядываясь в оскаленную пасть волка.

— Вот видишь, — усмехнувшись, произнес Андрей, — ты надел перстень Перуна и встал под его знамя. И ты еще спрашиваешь, почему я пошел в этот поход, зная, что меня, да и всех вас отправили на верную гибель?

— Что тебе сказал отец Афанасий? — хрипло спросил Кондрат.

— Предупредил о том, что старшины что-то задумали.

— И ты не сказал?

— Уходите! — рявкнул Андрей. — Снимите эти перстни. Бросьте их на землю. И уходите. Если боитесь встретиться с врагом лицом к лицу.

— Но…

— Если мы уйдем, то что будешь делать ты? — осторожно спросил Кондрат.

— То, что должно воину, — произнес Андрей и чуть пнув шпорами своего коня, он отъехал в сторону.

Все эти дни с момента разговора с отцом Афанасием он не находил покоя и чувствовал себя загнанным в угол безысходности зверем. Внешне хранил спокойствие, но внутри его терзали настоящие бури эмоций. Из-за чего с каждым днем он накручивал себя все сильнее и сильнее.

Не требовалось большого ума, чтобы понять откуда растут ноги этих слухов, что стали распускать по народу. Опасные слухи. Смертельно опасные.

Пока он бодался в Туле со старшинами все было относительно нормально. И шансы выйти живым из этого конфликта виделись ему вполне реальными. Теперь же…

Черт его знает, что теперь будет. Или в бою убьют, или в застенках замучают. Ибо Ивану свет Васильевичу еще один Рюрикович даром не сдался. Тем более такой. И от имеющихся тошно. Да и бояре вряд ли обрадуются пополнению своих рядов.

Понятно, что все это просто слухи. Но для того, чтобы раздавить такую мелкую сошку, как поместный дворянин из Тулы и этого довольно.

Что ему оставалось в таких обстоятельствах?