Михаил Ланцов - Помещик. Том 3. Ратник

— Это почему? — удивился один из сотников. — Мы же всю эту нечисть знаем, что вокруг города жила.

— Знали, — заметил второй сотник. — Ныне то она поразбежалась.

— Радим сказал, — вновь взял слово Демьян, — что ведун тот в городе был. И, верно, сильно испугался татар. Помыслив, будто бы они со дня на день город возьмут. Вот и…

— Что и?

— Радим думает, что ведун призвал на помощь кого-то из павших. Тех, кто в стародавние времена тут где-то погребен. От многих старых курганов ныне не осталось никаких следов. Холм и холм. Под Смоленском, он сказывал, будто много древних могил великих воинов. Но они не только там покоятся.

— А причем тут Андрей? — повел бровью воевода.

— С его слов призванный ведуном дух не мог находится без вместилища. Вот и вышвырнул из тела паренька его тщедушную душонку. И теперь обживается в нем. Оттого и силу тело набирает.

— А… — хотел было что-то спросить воевода, но один из старшин его опередил:

— Ты с отцом Афанасием о том разговаривал?

— Я спросил у него, может ли душа давно павшего человека вселиться в тело живого. Он ответил, что сие ересь. Ибо души все, после смерти, отправляются либо в рай, либо в ад, где ожидают страшного суда. Так что…

— А ведь Марфа, дочь Петра Глаза, тоже, как и Андрей рухнула в беспамятство. В тот же самый момент, что и парень. Когда же очнулась — никого не узнавала и говорила дивно. Чуть оклемавшись перешла на язык странный, будто изречениями из Святого писания сказывала. Андрей тоже никого не узнавал и говорил странно.

— А бабу зачем призывать?

— Да кто ж знает? — пожал плечами Демьян.

— Слушайте… — заметил один из сотников. — А ведь Марфа с Андреем до свадьбы друг друга на дух не переносили. Словно кошка с собакой. А после первой брачной ночи — изменились. Стали прямо не разлей вода. Да и замечали за ними, что болтают на непонятном языке.

— Но она же не воин! На кой бес ее то звать на помощь?

— Так ты пойди и спроси у того ведуна. Если найдешь.

— Девка, к слову, лихая вышла. Побои, говорят, стойко терпела. Да и двух татей, что на нее напали и попытались похитить, сказывают, прибила сама. Их же оружием. Горда. Своевольна. Уж не зазноба ли она того воина, которого позвал ведун?

— Ох и бесовщина!.. ох и мракобесие!.. — покачал головой один из сотников. — Может вязать их и под лед? А? Чего мы с нечестью-то возимся?

— Ты говори да не заговаривайся! — рявкнул воевода. — Царь, по-твоему, нечисти вотчину выдал?

— Прости, оговорился.

— За такие оговоры можно и головы лишится!

— Каюсь… бес попутал! — побледнев воскликнул сотник.

— Бес тебя попутал, а ответ мне держать, ежели в городе о том станут болтать! Услышу хотя бы от собаки дворовой такие слова — сам тебе голову сниму! Понял?

— Понял. Все понял.

— Да и видел я своими глазами как Андрей причастие принимал. Как нечисти в храм войти? Никак. Про таинства святые даже и не говорю. Или ты и нашу святую церковь в заговоре с ведунами да нечистыми силами обвиняешь?

— Ох… — только и выдал из себя сотник.

— В том-то и дело, что «ох…»

Дальше разговор пошел куда как интереснее.

Найдя подходящее для себя объяснение тому, кто или точнее, что такое Андрей. Старшины начали думать да гадать над вопросом как им жить дальше. Воевода старался не встревать. Открывая рот только тогда, когда они увлекались.

Основная их цель заключалась в том, чтобы сохранить свое положение и свое влияние на городовой полк поместный. А власть, по их мнению, утекала у них из рук. Отношение же к Андрею было весьма неоднозначным. Кто-то заинтересовался им. Кто-то откровенно опасался, если не сказать — боялся. Но, в целом, они сошлись в том, что слова Радима нужно проверить. И по весне отправить парня на юг — караулить татар в передовых дозорах. Опасное дело. Очень опасное.

Кто-то из них мыслил, что он там голову сложит.

Кто-то, что наоборот — раскроет себя.

Спиридон же и Данила молчали и с едва заметной ухмылкой за всем этим наблюдали. Младшие старшины. Десятники. И эти выражения лиц не укрылось от внимательного взгляда воеводы. Он ведал о том, что эти двое недавно сопровождали отца Афанасия в его очередной вылазке по удаленным поместьям. Каким именно — не ясно. Но уж то, что они заглянули к Андрею, воевода не сомневался. Поэтому, когда собрание завершилось., воевода произнес:

— Данила, Спиридон, а вас и попрошу остаться.

— Нас?

— Да, — кивнул воевода и выразительно посмотрел на остальных, дескать, всем спасибо, все свободны.

Старшины переглянулись, но перечить не стали. И быстро очистили помещение.

— Подойдите ближе. Ближе. Вот. Вы ведь у Андрея гостили?

— Заезжали к нему. Чай не чужой человек.

— Это я ведаю. Оттого и ухмылялись? Говорите. Я ведь все равно узнаю.

— А что тут говорить? Он этих обалдуев насквозь видит. Ибо к походу, в который они его решили отправить только сейчас, он готовится с осени. Как от Государя вернулся.

— Даже так? — удивленно выгнул брови воевода.

— Он сказал, что помыслы их были у них на лице…

1554 год, 2 марта, Москва

Иоанн свет Васильевич Государь Московский и Всея Руси вышел из Успенского собора и вдохнул свежего морозного воздуха. Несмотря на то, что формально на дворе уже стояла весна, природа о том не ведала и радовала морозом, скрипучим снегом и сухим, чуть обжигающим ветерком.

Минутное ожидание.

И из главных ворот храма, вслед за ним, вышел митрополит. Он вел сегодня службу и ему перед этим сообщили о желании царя с ним пообщаться после нее. Вот и поспешил после ее окончания вслед за своим монархом.

— Государь, — тихо произнес Макарий, поравнявшись с Иоанном и чуть кивнув ему.

— Пойдем, — так же тихо ответил царь и жестом дал понять свите держаться поодаль.

Все всё прекрасно поняли и дали возможность им поговорить.

— Помнишь того татя, что мои люди взяли под Тулой по осени?

— Да Государь. Конечно. Это было славное дело. Я рад, что удалось выявить вшивого пса в моем окружении.

— Он много интересного рассказал.

— Надеюсь, ты не поверил его лжи?

— Почему же сразу лжи? — очень неприятно улыбнулся царь. — Мои люди проверили его слова. И поручения, которые он выполнял по твоему приказу.

— По моему приказу?! — удивился митрополит.

— Не требуется большого ума, чтобы понять — все люди, которых он наказывал, находились с тобой не в ладах.

— Но…

— Я поговорил кое с кем из твоих подчиненных, и они все подтвердили.

— Государь…

— Погоди, — поднял руку Иоанн. — Скажи, зачем тебе нужен Андрей?

— Государь, я…

— Зачем? — куда более жестко повторил вопрос царь.

— Мои люди убеждали меня, будто бы голова у него светлая.

— Поэтому ты хотел поймать моего слугу и посадить до скончания его дней в холодную?