Борис Батыршин - Игра на чужом поле

Лука у Женьки не было. Зато рядом с письменным столом привинчен к стене сейф, где хранится его арсенал – штатный «Вальтер» с подмышечной кобурой и подарок Хорхе, наградной «Люгер» Р8, принадлежавший безымянному беглецу-нацисту, ныне упокоившемуся в красном грунте Долины Хрустального Черепа.

День подошёл к концу. Ужин (сосиски с макарошками, обильно сдобренными сливочным маслом), съеден, уроки – вздор, география, история и физика… Телевизор на кухне негромко курлыкает, время от времени раздаётся негромкий мамин смех и отцовские комментарии – родители наслаждаются новым выпуском «Вокруг смеха» с ведущим поэтом-пародистом Александром Ивановым. Присоединяться к ним не хотелось, и Женька решил заняться оружием. «Вальтер» он разбирал и чистил вчера, а вот «Люгер» настойчиво требовал внимания. Два дня назад он пострелял из него в КГБшном тире и ограничился тогда тем, что наскоро почистил пистолет, даже без положенной разборки. А это непорядок – чудо германской оружейной мысли требует тщательно ухода.

Сейчас торопиться было некуда. Женька застелил письменный стол газетой, вытащил из ящика стола маслёнку, свёрнутые тряпицы и коробочку с принадлежностями. Выщелкнул магазин, дёрнул на себя затвор – тот послушно сложился вдвое, демонстрируя взору пустой патронник. Нащупал защёлку на рамке, отделил от рамы и, извлёк штифт, фиксирующий ствол. Осталось сдвинуть затвор назад, извлечь, утопить отвёрткой упор боевой пружины и разъединить её с затвором, извлекая ударник. Последний шаг: сдвинуть и вынуть спусковой крючок вместе с пружиной. Всё, разборка закончена, отдельные части разложены в образцовом порядке на газете – фигурные кусочки оружейной стали, словно вышедшие из рук ювелира, а не слесаря-оружейника.

На то, чтобы пройтись по всем частям заранее запасённой зубной щёткой, потом протереть промасленной суконкой и ещё раз, но уже сухой хлопчатобумажной тряпицей, ушло минут пять. Можно было и быстрее, но Женька не хотел спешить: это было священнодействие, сродни ритуалу, и он наслаждался каждым его элементом.

Ну вот, вроде готово, можно собирать. Он помедлил – глаз зацепился за крошечные частички грязи, застрявшие в пазу межу рамой рукоятки и деревянной щекой. Можно, пожалуй, воспользоваться обычной иглой, чтобы прочистить щель – но тогда есть риск поцарапать дорогую отделку. Нет, лучше уж снять деревянную накладку вовсе – заодно, почистить, что там под неё набилось…

Накладка – произведение искусства, вырезанное из чёрного дерева и богато инкрустированное серебром – послушно отошла, после того, как Женька вывинтил удерживающий её винт и осторожно подцепил острием перочинного ножа – настоящий «Викторинокс», приобретённый в магазинчике «дьюти-фри» аэропорта Рио.

Что-то брякнуло о столешницу. Ключ. Маленький, короче мизинца, со сложной фигурной бородкой. Женька перевернул накладку – так и есть, с обратной стороны вырезано гнездо, повторяющее контуры ключа. И даже кусочек сукна подклеен, чтобы не болтался, не гремел в рукояти.

Женька быстро собрал пистолет, спрятал в сейф и сел к столу. Ключик лежал перед ним, поблёскивая в свете настольной лампы.

«Сюр-прайз!» – как говорил « Второй ». Теперь самое время с завыванием спросить: «Где находится двер-р-рь, где находится двер-р-рь?», подражая Буратино из известного фильма. Только вот спрашивать не у кого – да и открывает он, судя по хитроумно-сложной бородке и выдавленным на плоской головке цифрам и латинским буквам, не дверь за нарисованным очагом, а скорее уж, банковское хранилище. Толстенную такую заслонку из броневой стали, с блестящими стержнями-ригелями и запорным колесом. И хранилище это находится в каком-нибудь супернадёжном месте, где миллионеры со всего мира держат бриллианты, пачки ценных бумаг и компромат на конкурентов и политиков. Скажем – в Швейцарии или Люксембурге. А может, на Багамских островах. В любом случае – далековато от денежных захоронок, которые они с Астом и Кармен так азартно потрошили полгода назад.

«А ведь есть шанс это выяснить! – сообразил Женька. – Хорхе сказал, что отобрал «люгер» у одного из захваченных в селении нацистов, но у какого именно – не уточнил. Что, если владельца пистолета не пустили в расход за зданием кирхи, а вывезли сначала в Боливию, потом на Кубу, а дальше – сюда, в Москву? Ведь пленные Десантники, захватившие тела беглых нацистских преступников, для «спецотдела» поистине бесценны…»

А значит, находку надо как можно скорее отдать генералу. А уж он разберётся, какую пользу можно из неё извлечь.

Он вздохнул, подбросил ключик на ладони и пошёл в коридор, к телефону.

– Без Кармен я никуда не пойду!

«Линия Девять скривился».

– Вы ведёте себя как ребёнок, почтенный Парьякааку. Как избалованный земной школьник, уж простите… А ведь мы не на Земле, и вы делите тело не с собой, пятнадцатилетним. Сейчас любой промах может кончиться большой бедой – и, заметьте, не только для вас. Если я говорю, что вы должны идти один, значит, имею к тому основания…

На мой локоть легли тонкие пальцы.

– Он прав. – Чуики говорила примирительным тоном. – В самом деле, глупо настаивать – если этот важный господин хочет встретиться именно с тобой, то с какой стати нам являться вдвоём? Беседа может и затянуться – мне что тогда, торчать в приёмной? Вот уж спасибо…

– А где ты тогда будешь ждать?

– Дома, где же ещё? Приготовлю праздничный ужин. Вернёшься – отпразднуем твою победу.

– Ну, хорошо… – я нехотя кивнул. – Только очень тебя прошу, иди сразу домой. Никуда по дороге не заворачивай!

– Ладно, не буду. – она ласково погладила меня по щеке. – И… осторожнее там, ладно?

Я поймал её ладошку, поцеловал, повернулся и вышел вслед за «Линией Девять».

А что ещё оставалось?

– Хорошо, что у вас такая разумная подруга. – ворчливо заметил провожатый. – Да и вам следует получше контролировать этого здоровенного остолопа с макуатилями. Подчинённое сознание иногда пытается выкинуть подобные штучки – заупрямиться, попытается навязать свою линию поведения. Вы должны были это заметить ещё на Земле, когда налаживали отношения со своим юным двойником. А тут взрослая, сложившаяся личность, привыкшая быть в центре внимания – кончено, он так легко не сдаётся! Вот здесь направо, пожалуйста…

Мы свернули в боковое ответвление и направились дальше по коридору. На поучения «Линии-Девять» я не отвечал. Во-первых, формально он был кругом прав, а во-вторых – зачем? Всё это не имело никакого отношения к тому, что меня сейчас интересовало.

– …и учтите: без моего покровительства вас сожрут в момент! – продолжал «наставник». – И тогда, в лучшем случае, вам обоим прямая дорога в Заброшенные Лабиринты, к Крысоловам. Сколько вы там проживёте – день, неделю? Парьякааку, конечно, прекрасно владеет оружием, да и вы не лыком шиты, но против этой дикой стаи не помогут никакие навыки.