Борис Батыршин - Игра на чужом поле

Услыхав, что предводитель запретил добивать пленников, Кармен встревожилась. И было с чего: в своё время она немало прочла об коренных цивилизаций Центральной и Южной Америки, и помнила удивление, которое испытали конкистадоры, столкнувшись с воинами Теночнитлана. Защитники этого ацтекского альтепетля (по европейским меркам – настоящего города-государства), храбрые, неплохо вооружённые и организованные не хуже европейских армий, не были обучены убивать! Высшей доблестью для них было захватить пленника для последующего принесения вырезания сердца на жертвенном алтаре, и даже ранги в армии теночников присваивались, исходя из того, сколько пленников отправил под ритуальный нож жрецов тот или иной воин. Куэштека́тли – те, кто привели с поля боя двух пленных; Момоя́ктли – пленившие пятерых, Куачи́ки – накормившие жертвенный алтарь сердцами семи врагов.

Кармен помотала головой. Жертвы там, или не жертвы Крысоловы, скорее всего, просто проявляют бережливость, сохраняют ценный ресурс. В самом деле, зачем не рассеивать впустую «Ча» убивая врагов – не лучше ли выкачать её из безоружных врагов и употребить на пользу себе и своему отвратительному племени…

Крысоловы закончили вязать пленников. Прозвучала команда, девушек подняли на ноги, и процессия трусцой направилась вглубь Заброшенных Лабиринтов.

Комната, куда втолкнули девушек, размерами напоминала их с Парьей жилище. Одна из пленниц, та, что из касты Жнецов, на попытки наладить контакт не отозвалась – забилась в угол, свернулась калачиком и дрожала. Кармен едва успела заговорить со второй девушкой (её зелёная, без украшений, набедренная повязка, указывала на принадлежность к низшим ступеням касты хранителей) когда дверь распахнулась, и в камеру, гогоча, валились трое Крысоловов.

Зачем они явились – стало ясно сразу. Оглядев пленниц, один из изгоев ткнул пальцем в новую подругу Кармен. Двое других подхватили Хранительницу и вытащили на середину камеры. К удивлению, она не сопротивлялась, не пыталась отбиваться – наоборот, покорно принимала требуемые позы, безропотно выполняла все прихоти насильников и даже, кажется, под конец и сама начала получать удовольствие. А Крысоловы вошли в раж: выволокли из угла Жницу и занялись ею, перемежая «подходы» большими глотками из кувшина, который они принесли с собой – судя по запаху, с пульке. Но тут их ждало разочарование – Жница закаменела и не реагировала на то, что проделывали с ней насильники. После очередной попыток добиться от несчастной хоть какого-нибудь отклика, Крысолов разочарованно взвыл, пинком отшвырнул бесполезную «куклу» и повернулся к Кармен.

Ну, уж нет! Девушка мягким кошачьим движением вскочила на ноги и приняла боевую стойку – мышцы, оказывается, помнили науку рукопашного боя, усвоенную на Земле. Первый же насильник, рискнувший приблизиться к ней, получил пяткой в грудь с разворота. Круглой, маленькой, твёрдой, как дерево пяткой. Крысолов с воплем улетел в стену, а два других, бросив развлекаться с Хранительницей (та, посукливая, словно собачонка, уползла в угол и сжалась, кое-как прикрывшись клочьями набедренной повязки), повернулись к Кармен. В руках у них угрожающе покачивались дубинки-маката.

…всё, сейчас забьют насмерть! Ну и пусть – дотронуться до себя она им не позволит!..

К удивлению Кармен, ушибленный Крысолов вскочил на ноги и истошно завопил:

– Назад, идиоты! Итчли-Колаш настрого велел, чтоб волоска не упало!

– Это ещё почему? – удивился здоровый, высокий и широкоплечий с неумело татуированным изображением пернатого змея Кетца́ля на груди. – Чего добру-то пропадать?

Его приятель гнусно захихикал и непристойно дёрнул бёдрами, демонстрируя как он намерен «употребить» пленницу.

– Она же из «серебряных», не видишь, болван? – рыкнул первый.

– А что, у серебряных между ног иначе устроено? – не сдавался здоровяк. – Поперёк у них там, или мокрощёлка с зубами?

– Мокрощёлка у них, как у всех прочих. – вынужденно признал осторожный. – А только у Итчли-Колаша на эту девку свои планы.

– Это ещё какие?

– Сам у него и спроси. Давеча один такой, любопытный, поинтересовался – так он ему голову, как орех, расколол. И не посмотрел, что столько «Ча» даром пропало!

Здоровяк задумался.

– Да, у него это быстро. Сущий зверь: никого не жалеет, ни своих ни этих, с верхних уровней…

– Ты это кого назвал зверем? – нехорошо сощурился собеседник. – Если бы бы не И́тчли-Ко́лаш – мы все давным-давно добрали бы последние крохи «Ча» и отправились бы прямиком к Супаю, в тёмную бездну Уку-Пача!

– Да я чё, я ничё… – здоровяк сдал назад. – Говорю же: важный человек!

– То-то же! – милостиво согласился осторожный. – Ладно, где та, первая? Давайте, что ли, ещё по разику?

Когда дверь за насильниками, наконец, затворилась, Кармен подождала немного, потом на четвереньках подползла к Хранительнице. Уселась поудобнее, пристроила её голову себе на колени и принялась гладить – ласково, бережно. Девушка пробормотала что-то и свернулась в клубок.

Сколько они так просидели – Кармен не знала, потеряла счёт времени. Раз или два в коридоре раздавались шаги, стук, гоготание, и тогда девушки замирали в ожидании, что дверь распахнётся и повторится давешний ужас. Но никто больше их не побеспокоил, и пленницы постепенно разговорились.

– Почему ты не сопротивлялась? – спросила Кармен. Хранительница уже пришла в себя: она села и принялась приводить в порядок свои волосы, густые, прямые, чёрные, как воронов крыло – низшие ступени не раскрашивали волосы в разные цвета, как делали это владельцы «серебряных» и «бронзовых» набедренных повязок.

– А зачем? – пленница обречённо пожала плечами. – Всё равно изобьют, но своё получат. А если сумеешь им угодить – то не сразу отправят на алтарь. Своих-то женщин у них мало, потому что на них надо тратить «Ча», а её не хватает…

– Ты всё так хорошо знаешь… – Кармен не скрывала удивления. Ты здесь уже давно? А я-то думала, тебя захватили вместе со мной…

– Так и есть. У нас, на нижних уровнях хорошо известны повадки Крысоловов – они часто похищают людей, и Облачные Стражи, случается, отбивает пленников. Со мной однажды такое было: я попалась, но Стражи подоспели вовремя – освободили захваченных, а налётчиков опустошили . Выкачали всю «Ча».

Кармен кивнула. Забрать «Ча» – обычное наказание для преступников. Приговоренного помещают на особый алтарь, после чего вспарывают грудь ножом хец'наб. Энергия «Ча», высвободившаяся после этого, не растворяется в тёмной бездне Уку-Пача, а утекает в каналы « Облака ».

– Так что, подруга, сопротивляйся – не сопротивляйся, а всё равно нас скоро опустошат . – горько вздохнула Хранительница. – Стражи в Заброшенные Лабиринты не суются, никто нас не спасёт. Так почему бы не получить напоследок удовольствие? Мужчина есть мужчина, можно закрыть глаза и представить, что на месте Крысоловов – кто то другой…