Алекс Кимен - Рождение богов I. Иллюстрированный роман [litres самиздат]

– Уу… жадная змея! – зло пробормотал Тимокл, но послушно удалился и увел Лешу за собой.

– Вон там, – пренебрежительно показал на запертую дверь старый раб, – находится женская половина – гинекея. Там же есть лестница на второй этаж, но входить туда без разрешения нельзя. Подвесят и поколотят. Понял?

Леша осторожно кивнул.

– Вот это – андрон, – Тимокл указал на большой, красиво украшенный зал, выходящий широкой дверью и окнами во дворик. – Здесь господин встречается с гостями. Если повезет, будешь им прислуживать.

– А в чем состоит везение?

– Лопают они там от пуза, и вина – залейся. Даже слугам перепадает. Особенно, когда господа … гхм… устанут… – Тимокл мечтательно зажмурился и причмокнул губами, затем вздохнул и повел Алексея вглубь дома.

Они немного попетляли по длинному коридору, мимо запертых кладовок и подсобных помещений и зашли в большую неопрятную комнату. Внутри стоял спертый запах прелой соломы. На полу лежала груда каких-то тюфяков и тряпок.

– Вот здесь живут слуги. А служанки живут на втором этаже… – Тимокл печально вздохнул и о чем-то задумался. Затем его взгляд упал на матрасы, он поморщился и почесался.

Лешу передернуло.

– Будешь спать вон там, – кивнул Тимокл в дальний угол.

– А у вас нет отдельного… отдельной комнаты?

Тимокл презрительно посмотрел на него и ничего не ответил.

Алексей вспомнил слова Тофона, что он свободен до конца дня, и ему очень захотелось посмотреть город. Поблагодарив Тимокла, он вышел во двор, осмотрелся и, никого не заметив, быстро двинулся к двери. Однако оказалось, что так просто улизнуть из дома не получится. Рядом с входной дверью, в небольшой темной нише, которую Алексей сперва и не заметил, сидел привратник.

– Ты куда? – сурово спросил он.

Алексей вздрогнул от неожиданности.

– Я? Эээ… В город…

– Вижу, что в город! Зачем?

На мгновение Лешу охватила легкая паника. Он было вообразил, что его схватят и обвинят в попытке к бегству. А что потом? Рудник?

Во дворе уже показалась ключница Ифигения:

– Куда это ты собрался?

Леша лихорадочно пытался придумать вескую причину.

Наконец его осенило:

– Иду в храм. Поблагодарить богов за то, что попал в такую замечательную и благородную семью.

Взгляд Ифигении подобрел:

– Молодец! Обожди-ка.

Она скрылась за дверью и скоро вынесла Алексею несколько лепешек:

– Начни с Гестии и поблагодари Гермеса! Главное, не заблудись. Но если что, спроси дом Тофона. Его всякий покажет.

– Большое спасибо… Госпожа.

При слове «госпожа» Ифигения фыркнула. Затем улыбнулась и покровительственно коснулась Лешиной руки:

– Ты славный юноша. Держи! – она протянула Алексею маленькую медную монетку. – Благодари богов!

– Спасибо! – повторил Леша и открыл дверь.

– Чтобы воротился домой засветло! – строго крикнула ему вслед ключница.

Сквозь закрытые ставни пробивались солнечные лучи, пронизывая темную комнату. Несколько лучиков упали на теплое покрывало, в которое куталась Пандора. Она лежала, прислушиваясь к голосам, идущим снизу. Вставать или еще понежиться в кровати?

Девушка высунула руку из-под одеяла и повела ладонь сквозь натянутые солнечные нити, словно ведя ткацкий челнок. Выхваченные светом пылинки закружились в веселом танце. Так, наверное, и прядут Мойры бесконечную пряжу судеб. Девушка вздрогнула от острого воспоминания. Такое же летнее солнечное утро. На акрополе еще царит тишина, но строгая Лисимаха уже будит девочек-послушниц. Да, у строгой жрицы невозможно было выспаться вдоволь. Тогда это казалось мучением. А сейчас… Пандоре вдруг показалось, что она бы отдала все на свете, лишь бы снова стать десятилетней девочкой. Сидеть у ткацкого станка, неторопливо водя челноком, и слушать бесконечные волшебные сказки, которые так завораживающе рассказывала жрица Афины.

Прохладный воздух постепенно наполнялся повседневными запахами и звуками. Сдобный аромат свежих лепешек, стук посуды, плеск воды – обычная утренняя суета. Послышался голос отца, раздающего указания слугам. Пандора прислушалась. Почему же такая суматоха? Кажется, отец собрался в Пирей. Вчера он говорил, что нужно посетить пару купцов и приглядеть нового слугу в мастерские.

Пандора села на кровати и затаила дыхание. Точно! Вот слышны напутствия Ифигении. Она собирает узелок с едой в дорогу отцу. Раздались последние жалобные причитания Тимокла. Протяжно скрипнула и громыхнула тяжелая дверь. Наконец наступила тишина.

Отец вернется лишь к вечеру. Вот шанс, которого она ждала столько дней! Пандора тихо опустила босые ноги на пол и поджала пальцы. Прохладно. Завернувшись в одеяло, девушка осторожно встала и бесшумно подошла к двери. Все тихо. Пока Ифигения думает, что она спит, все в доме будут ходить на цыпочках. Идти или нет? Пандора заметила, что ее бьет дрожь. Как в ту ночь на аррефории. Как трудно было сделать первый шаг по ночной тропе… И сейчас нужно сделать такой шаг.

А что если отец узнает? Как объяснить, что вопреки всем обычаям благородная девушка из приличной семьи одна пошла в город? Отец никогда ей этого не простит. Нельзя, чтобы он узнал об этом. Ее пронзил укол стыда и раскаяния. Тогда она умрет от позора! Но будто неведомая сила влекла ее туда, на акрополь, в священный Аррефорион, к мудрой Лисимахе, которая всегда все понимала. Только она подскажет и даст совет. О боги! Если бы мама была жива…

Стараясь не шуметь, Пандора быстро накинула тонкий желтый хитон, собрала волосы в пучок и завязала сандалии. Конечно, так идти нельзя. Она задумчиво рассматривала свой голубой пеплос, разложив его на кровати. Нет. Он слишком хорош. Одинокая девушка в такой одежде, даже спрятав лицо, привлечет ненужное внимание. Ей нужно что-нибудь старое, невзрачное и тяжелое. Может, спросить у Ифигении? Пандора вздохнула. Без помощи старой ключницы все равно не обойтись, но хоть с этим она постарается справиться сама.

Взгляд Пандоры упал на тяжелый сундук в углу. Давно она не открывала его. Девушка подошла к сундуку, встала на колени и взялась за тяжелую крышку. Легкий скрип словно предвещал встречу с тайной. На Пандору пахнуло пылью и тонким, давно растворившимся в памяти ароматом. Девушка стала осторожно доставать из сундука вещи и раскладывать их на полу.

А вот и он. Старый, выцветший, обветшалый и полинявший пеплос из грубой шерстяной ткани. Вместе с большим и таким же плотным и грубым платком – диплаксом. Закутавшись в них, можно остаться неузнанной и незаметной. Пандора аккуратно развернула диплакс и накинула его на плечи. Тепло. Ее коснулся легкий фиалковый аромат. Девушка прижала грубую ткань к щеке и глубоко вдохнула. Может, это запах мамы? Столько лет прошло… Мог ли он сохраниться? Ей очень хотелось верить в это.