Андрей Булычев - Эстляндия [СИ litres]

– Ваше Высочество, может, вам пока в светёлку надобно пройти? – обратился князь к Марте. – А то мы тут растрещались на радостях, а мальцу-то, небось, и покушать бы нужно, одёжки сменить там, ну или ещё чего-нибудь, – и он сконфуженно кивнул на ерзающего и хнычущего на её руках малыша.

– Спасибо, князь. – Улыбнулась Марта. – Было бы хорошо, если бы нам с Леонидом и моей Эммой, – и она кивнула на свою служанку, – дали бы немного времени заняться ребёнком и привести себя в порядок. – Сына пора кормить, вы ведь, мужчины, становитесь такими громкими, когда голодные.

– Это да-а, – ухмыльнулся князь. – Не то слово – громкие! – Я ежели вон оголодаю, так и вообще громогласным становлюсь, вся моя дворня скорее на кухню бежит, лишь бы мне по пути под горячую руку не попасться. Так что Леонид здесь в своём праве, сразу видно – мужчиной растёт, – и он кивнул на разревевшегося во весь голос малыша.

Вскоре обе шведки прошли в боковую дверь большого приёмного зала вслед за двумя местными дворовыми девками. Они что-то уже там увлечённо обсуждали на ходу, а князь присел во главе большого дубового стола на своё хозяйское резное кресло и весело подмигнул Сотнику.

– А присядь-ка ты о мою правую руку, о благородный барон Андреас. Да и расскажи мне всё по существу и безо всякой спешки. Ибо уверяю тебя: быстро мы женщин к этому столу сегодня уже не дождёмся. Так что времени у нас с тобой на беседу будет в достатке. Ну а заодно, дабы не скучать без них, мы пока тут мёдов пряных отведаем. Или же ты к заморскому фряжскому вину более привычен? – и он опять весело подмигнул Андрею. Эй, мёдов нам и вина на стол, да закусить ещё чего-нибудь перед трапезой! – громко крикнул Ярослав. В дальнем конце зала тут же хлопнула боковая дверь и послышался, отдаляясь, топот ног. Челядь у князя-воина была, как и сама дружина, крепко выученная да сноровистая, она привыкла исполнять всё с ходу и буквально на лету.

– …А потом как мы из самострелов и луков с берега Невы ударили, так Сумь с Емью вприпрыжку в лес припустились, а шведы было посопели, позыркали по сторонам да вокруг, ну и побросали мечи с копьями на землю, – рассказывал Андрей князю. – Ярл этот Адольфус попробовал было, конечно, покочевряжиться для начала, условия какие-то там себе начал выторговывать. Но я ему сразу же сказал: три минуты – и вы сдаётесь, или же мы вас всех здесь одним разом выкосим.

– И правильно! – перебил его Ярослав. – Нечего было вообще с ними там церемониться, никто бы с тебя не спросил за то, что вы их посекли бы прямо там же, на этом самом Невском берегу. Ибо, как тати, и безо всякого объявления войны на нашу землю нынче шведы пришли. А перед этим ведь только что вечным миром нам клялись да извинялись истово за то, что в финских землях этот рыжий ярл Ральф свой меч против нас поднял. Дескать, по ошибке, по незнанию да по недоразумению всё так вот там вышло. Безо всякого одобрения короля и всего их высшего регентского совета он сие дело самолично сотворил. Хороша же была та ошибка, ежели через полгода после всех этих стонов от того свейского посла они с ещё большими своими силами да на многих судах к нам вновь туда нагрянули. Если бы не этот ваш Орешек да большая ратная помощь от карел, то двумя сожжёнными селищами на Ладоге мы бы там точно не отделались! – и Ярослав с хрустом куснул свежей солёной капустки, заедая ей добрый глоток ставленого мёда. – Извиняй, Андрей, перебил я тебя, рассказывай дальше, что у вас случилось. Я-то, конечно, и сам там был, на месте той битвы, приплыл через три дня со своей дружиной малой, ну и поспрошал уже обо всём. Но от тебя-то интереснее же будет слушать сей рассказ. Умеешь ты поведать обо всём как-то вот эдак посильнее, пошибче, что ли, да и покраше, чем все остальные рассказчики.

– Хорошо, княже. – Кивнул Андрей. – Не можно было нам бить да сечь там всех этих сдающихся. Да ведь для Господина Новгорода те пленные шведы – это ведь, пожалуй, что даже и получше будет, чем ежели их битые и резаные тушки. И как свидетели недобрых дел их державы против Руси хороши они, и выкуп получить за них отменный можно, да и потом, когда вернутся они к себе в королевство, много ведь чего они рассказать там могут своим из неприятного. Как их били здесь в хвост и в гриву под этой русской Невской крепостью. Как гоняли их суда на Большой Ладоге, а потом ещё и на берегу как за одну минуту целую треть самострелами положили. А особенно как опасно стало рекой Невой ходить мимо той могучей русской крепости, топящей любое судно своими большими баллистами. Да и вообще, князь, тот, кто хоть раз бросил своё оружие и сдался врагу по своей воле, не боец уже потом будет. Прежде чем на явную смерть перед врагом встать, он теперь сто раз о том подумает, как бы ему эту смертушку избежать да живым и не калечным человеком остаться. И той неуверенностью в своих силах он ещё и других вокруг себя заразить сможет.

– О как! – удивился таким умозаключениям Ярослав. – Хм, а что, есть правда в твоих словах, Андрей. Оттого ты и на Усвятах пленных попросил выпустить вместе с их князьями давеча?

– Ну-у, и для этого тоже, – протянул Сотник, прихлёбывая лёгкую медовуху, хорошо сдобренную пряными травами и приправой. – А главное, чтобы с их князьями можно было узелок доверия завязать, у нас-то с ними основной враг один и тот же теперь. Который исподволь что те же литвинские, а что и русские земли отъедает по кусочку.

– Да-а, есть такое, – задумчиво протянул Ярослав. – Рыцари Ордена меченосцев около Пскова вновь зашевелились. Мало им уже нашего Юрьева да крови князя Вячко, теперь они уже и на исконные земли Новгорода зубы свои точат. От Полоцкого княжества вон кажный год откусывают по десятку верст, а ослабших литвинов, пока у них там идёт большая свара, в глухие Задвинские леса уже загнали. А все потому что вкус крови почувствовали немцы, давно ведь им укорота никто не давал. Да и обученных воев и рыцарей к ним много теперь из Германии морем подходит. Данов-то они разбили там у себя! У Вальдемара II Датского земли Шлезвика и Гольштейна отобрали, а где им ещё теперича своим кровавым ремеслом заняться? Только ведь и могут они, что мечом себе на жизнь зарабатывать, – и он опять подлил мёда в бокал.

– Да, – кивнул, соглашаясь с ним, Андрей. – Поратимся мы с германцами ещё изрядно, князь. Западных Полабских славян: ободритов, лютичей и лужичан – они ранее вконец извели, кого умертвили из них, а кого в рабство обратили, земли их под себя забрав. Сейчас вот немцы на землях пруссов оседают и остальные балтские народы поодиночке примучивают, а там уже – дай срок – и до нас своим копьём дотянутся. Думаю, что одним нам со всем этим уже не справиться. Нужно будет коалицию против немецких воинских орденов создавать, что датчане, а что шведы или же те же литвины, все ведь не в восторге от их жадных аппетитов. На земли каждого из перечисленных народов рыцари свой интерес имеют. А в Прибалтике так и вовсе своё коренное население есть. Те же ливы, латгалы и эсты, что веками и тысячами лет этой землёй ранее владели. А тут пришли с запада господа, кого из местных вырезали, кого в рабство обратили, а кого в дремучие леса и в болота загнали. Ливы с латгалами покорены уже немцам, а вот эсты за свою свободу пока ещё борются. Поддержать их всемерно – и будет у нас крепкий союзник на западных окраинах. Да и литвины вон как в последнее время усиливаются, и на латинян волками глядят. Эти уж точно себя в обиду им не дадут.