Александр Башибузук - Шериф и его кот

— Чарли выбрал момент и попытался присунуть кобыле Флеминга, — едва сдерживая смех докладывал шотландец. — Кобыла возмутилась и дала ему копытами в морду. А потом и сам Илия мотыгой добавил. Ну и что делать будем? Илию я на всякий случай привёл.

— Что-что… — я ненадолго задумался. — Где его Флеминг поймал?

— У себя в конюшне. Говорит не бил, нашёл уже покалеченного. Но врёт, мы нашли мотыгу в крови.

— Отпускай, вопрос снят — он в своем праве. А этого… — я слегка задумался. — Этого пока на улицу. Дойдут руки — займусь.

— Как скажешь… — Дункан присел возле Чарли и обрадованно хмыкнул. — Так вроде он уже того… отдал душу Господу.

— Тем более, убирайте нахрен эту падаль. Оттащите к могильщику Винни, но хоронить будут за счёт Флеминга, нехрен врать представителям закона.

После того как утащили дохлого скотоложца, народ словно прорвало, началось настоящее паломничество. Укус прерийной гремучки, упал жернов на ногу, ножевое ранение, ожог кипятком, выстрел себе в ногу из шестизарядника, приступ астмы, привалило землей в колодце и прочая хрень. Я уже стал жалеть, что решил сегодня устроить ударный рабочий день.

К счастью, ближе к обеду пошли чередой лёгкие случаи, и я спихнул работу на Берковича и Тернера, а сам решил съездить в салун пропустить пинту холодного пивка.

Только сел в седло, как ко мне подъехали полковник Пимпс с лейтенантом Ассманом.

— Док! — полковник довольно осклабился. — Мы отбываем по месту службы, но я решил заскочить поблагодарить вас за то, что подлатали мне задницу! Видите, как новенькая! — Пимпс лихо подпрыгнул в седле. — И за то, что починили шары моего лейтенанта! Ха-ха-ха…

Полковник жизнерадостно заржал.

— Я тоже благодарю вас, — Ассман крепко пожал мне руку, но с более кислым видом.

— Я буду ходатайствовать о вашем награждении, док! — полковник важно покивал. — Спасение задницы офицера достойно как минимум медали Конгресса! Почему нет? А моя жопа дорогого стоит! Решено, напишу рапорт, надо будет, дойду до самого президента!

«Мели Емеля твоя неделя… — безразлично подумал я. — А медаль можешь засунуть себе в дупло. Валите уже служивые. И поскорее, а то опять какого-нибудь убогого притащат, и я без пива останусь…»

Предчувствие никогда меня не обманывало. Опасения оказались не напрасными, обмен любезностями затянулся, а когда доблестные вояки, наконец, собрались отваливать, из-за угла вылетел фургон с Малышом Болтоном на козлах, а за ним нёсся на своём мерине маршал Варезе. Я уже было подумал, что Болтон удирает от Карла, но маршал опередил помощника и подлетел ко мне первым.

Честно говоря, я ожидал каких угодно поганых вводных, но только не это.

— Индейцы! — прохрипел маршал, спрыгивая с седла. — Грёбаные красножопые!

Болтон слетел с козлов, из фургона посыпались другие помощники, а потом вытащили на одеяле слабо постанывающего обнажённого мужчину. Из его плеча и груди торчали обломанные древки стрел, а с головы… с головы был снят скальп. Вместо волос на затылке сочилась камельками крови багровая полукруглая рана.

— Краснозадые? — полковник Пимпс хищно ощерился.

— Кто? Сиу? — я стиснул до скрипа зубы.

В современности бытует мнение, что индейцев снимать скальпы научили белые. Но как я уже успел убедиться — это полная толерастическая чушь. Индейцы срезали кусок кожи с головы врага ещё до появления здесь белых. Белые просто придали этому обычаю новую жизнь — стали платить за скальпы. Как своим, так и меднолицым. Да что там, в Монтане, вознаграждение за скальпы враждебных индейцев до сих пор не отменили и желающих получить двенадцать долларов полным-полно.

После бойни на Литл-Бигхорн, когда меднолицые нахлобучили генерала Кастера, индейские войны пошли на спад, кроу, черноногих, шошонов и сиу отогнали далеко на север. Однако, время от времени, от племён откалываются группы молодых воинов и совершают набеги на белых. Для них это что-то вроде обряда инициации. Заканчиваются набеги почти всегда одинаково — молодых полудурков выслеживают и уничтожают. Но натворить дел они всё-таки успевают.

Болтон отрицательно мотнул головой.

— Черноногие. Разбили караван переселенцев. Этого, его зовут Тим Портер, сочли мертвым, сняли скальп, обобрали, но не стали добивать, а он, улучил момент и вскочил на лошадь и ускакал. Гнал всю ночь, успел рассказать, только потом потерял сознание. По его словам, черноногих всего десятка три, может четыре.

— Где и когда?

— В ущелье подле Зеленой реки, — Варезе ткнул рукой на себе за спину. — Вчера вечером. Вряд ли черноногие успели уйти далеко, если поспешим, перережем им путь домой на север. Дилан Крауч говорит, что в тех местах всего два пути.

— Со мной два десятка сабель! — полковник Пимпс выдвинул челюсть. — Можете на нас рассчитывать.

Я кивнул ему.

— Благодарю, полковник. Дункан, собирай ополчение. Всех, кого можно. Собираемся через два часа возле мэрии. И проводников не забудь. Этого — в клинику и поживей.

Спасти переселенца не удалось, не выдержало сердце во время операции. Отдал последние силы, для того, чтобы добраться к нам.

Из клиники я отправился к себе домой — собираться в дорогу.

Дело нехитрое и привычное уже. Чистое белье, походные сапоги и одежда. Никакого щегольства, в приоритете удобность и практичность.

На пояс кобуры со «Смитами» и тесак в ножнах. К седлу дробовик и карабин «Винчестер» — винтовку решил не брать, так как в скоротечных сшибках важна скорострельность. Патроны и сухпай в седельные сумки.

Брезентовый пыльник, перчатки с крагами, шейный платок и шляпа. Вот и всё.

Перед отправкой присел на бревно во дворе выкурить трубочку.

Твою же кобылу, индейцев мне ещё не хватало. И самое пакостное, что обратка краснозадым моя прямая обязанность как шерифа. Ну какой из меня военачальник? Да я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как рубился с краснозадыми ушлёпками по пути в Вирджиния-Сити. Одно дело запугивать пьянчужек в Бьютте, а совсем другое воевать с аборигенами, которым каждый кустик родной. Свистнула стрела незнамо откуда и ага, нет шерифа Бенджамина «Дока» Вайта.

Но ничего уже не поделаешь, сам согласился шерифом стать. Останусь в городе, махом солью весь свой авторитет в сортир. А посему придётся загонять черноногих. Одна радость, что нас будет больше. Хотя это дело такое, с индейцами в момент из охотника сам в дичь превратишься.

Пока думал, неожиданно заявились Пруденс с Бель. Видимо провожать меня на войну. Ничего удивительного, городок маленький, новости расходятся мгновенно.

— Уезжаешь? — с надрывом в голосе поинтересовались женщины.

Я молча и обыденно пожал плечами. Мол, да, еду спасать мир, такая уж у меня обязанность.