Анатолий Дроздов - Малахольный экстрасенс

— В клинике так же у меня. Старухой себя чувствуешь, — кивнула она. — Принято! Можно и на «ты».

— Вот за это и выпьем! — Он поднял бокал.

Ужин прошел замечательно. Они выпивали, ели, Михаил шутил, рассказывал анекдоты. Знал он их великое множество. Вика хохотала до изнеможения. Никогда прежде ей не доводилось бывать в компании со столь интересным человеком. С таким в гости ходить опасно: мигом перетянет внимание на себя, очарует всех — в первую очередь женщин. Отбивай потом! «Это с чего вдруг я считаю его своим? — спохватилась Вика. — Мы всего лишь знакомы». Но второе «я» не согласилось и стало рисовать картины одна прелестнее другой. «Уймись! — попыталась урезонить его Вика. — Так нельзя». «Дура! — ответило подсознание. — Не упускай шанс! Видишь, как смотрит на тебя? Однозначно запал. Хватай и тащи его в постель! Тем более, что теперь можно — исцелили. Не то будешь локти кусать!»

В смятении Вика глянула на часы: половина одиннадцатого. Он заметил ее движение.

— Завтра рано на работу?

— Нет, — покачала она головой. — У меня отгулы. А тебе?

— В девять первый пациент, — Он встал. — Спасибо за угощение, Виктория. Теперь в душ и спать. Постели мне где-нибудь на полу.

— Вот еще! — фыркнула она. — У меня диван-кровать, поместимся. Вроде не сильно толстые.

Михаил рассмеялся. Она отвела его в комнату, где разложила и застелила диван. Дала ему чистое полотенце и новую зубную щетку. Указав на стул, на который можно повесить одежду, вернулась на кухню. Моя посуду, слышала, как он плещется за стенкой. Потом в ванной затихло. Покончив с посудой, Вика отправилась в прихожую, где разделась, накинув вместо блузки и юбки халатик. В ванной ополоснулась, почистила зубы и отправилась в комнату. Встав на пороге, присмотрелась. Михаил лежал у стены, отвернувшись. Вика скинула халатик и полезла под одеяло. В следующий миг сильные руки схватили ее и потащили к себе. Вика пискнула.

— Что ты? — удивленно спросил он.

Она уперлась ладонями в его грудь:

— Не надо!

Вика ожидала, что он станет приставать, и была к этому готова. Но чтоб так сразу?

— Ты еще скажи, что мы едва знакомы! — хмыкнул он.

— Разве не так?

— Эх, Викуся! — вздохнул он. — Вот увидел тебя утром и сердце замерло. Песню вспомнил. «Лишь позавчера нас судьба свела, а до этих пор, где же ты была? Разве ты прийти раньше не могла? Где же ты была, ну, где же ты была?» — пропел он вполголоса.

— Сколько дней потеряно! Их вернуть нельзя! Падала листва и метель мела. Где же ты была? — подхватила она. — Хорошая песня.

— Это про меня, — сказал он. — Про нас с тобой. Разве не понятно? Для кого я целый вечер распинался? На ушах ходил, чтоб понравиться.

— Это правда? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Нет, вру! Я ведь напросился на ночлег. Целую сцену разыграл. Думаешь, не к кому пойти? — Он хмыкнул. — Та же Тома, мать Маши, с удовольствием приютила бы. И друзей полно, любой бы принял знаменитого экстрасенса, да еще с коньяком.

— А жена твоя не случайно появилась? — насторожилась Вика.

— Вот ее не ждал, — хмыкнул он, — но хорошо, что так вышло. Иначе ты меня к себе не пустила бы.

— Это точно! — подтвердила Вика. — С женатым — ни за что!

— Но теперь я холостой. Согласна?

— Я об этом подумаю, — сказала Вика. — Посмотрю на твое поведение.

Она не удержалась и хихикнула.

— Нет, комарик, не улетишь! — засмеялся он и привлек ее к себе. В этот раз она не сопротивлялась. — Угодила в паутину, не выпутаешься. Я хоть не паучок, но не выпущу.

— Может я не хочу выпутываться? — сказала Вика.

— Так бы сразу, — Он коснулся губами ее виска. — А то «нельзя»! Можно и нужно. Ну, что, солнышко? Ты моя женщина, а я — твой мужчина? Навсегда. Согласна?

— Да! — прошептала она.

В следующий миг его губы нашли ее губы, и Вика провалилась в блаженство.

Проснулась Вика рано. Но не так как уже привыкла — одна-одиношенька в постели. В этот раз голова ее покоилась на мужском плече, а сама она прижималась к сильному и горячему телу. Это было непривычно и сладко одновременно.

За окном светло. Шторы не могли сдержать напор солнечных лучей, и в комнате стоял мягкий, приятный полумрак. Вика зажмурилась и стала вспоминать события ночи. Все пошло не так, как она ожидала. Миша не стал наваливаться на нее, а принялся ласкать руками и губами. Те проникали в самые заветные места, и Вика погрузилась в усладу. Хотелось только одного: чтобы это длилось бесконечно. Волна страсти захватила ее, в этот миг их тела соединились.

— Обними меня! — прошептал он. — Руками и ногами.

Вика подчинилась. Он подсунул руки ей под плечики, прижал к себе и впился в губы долгим поцелуем. Это оказалось еще слаще, хотя, казалось, куда больше? Он стал двигаться, все больше ускоряясь, поток блаженства переполнил ее, а затем словно прорвался.

— А-а-а! — закричала Вика. — А-а-а!..

Тело ее выгнулось и забилось в судорогах. Это продолжалось несколько мгновений, а потом волна блаженства схлынула, оставив слабость и умиротворение. Он выпустил ее из объятий и прилег рядом.

— Ну, ты и крикунья! — сказал, поцеловав в висок. — Соседей наверняка переполошила.

— Извини, — смутилась она. — Сама не знаю, что нашло. Никогда такого не случалось.

— Это называется оргазм, — просветил он. — Странно объяснять это врачу.

— Знаю, — обиделась Вика. — Но у меня не было. Ни разу.

— Вот козел! — выругался он, и Вика догадалась, в чей это адрес. — Бедный мой комарик! — Он прижал ее к себе. — Отныне будет иначе. Ты будешь стонать и корчиться, кричать и умолять о пощаде. Только не дождешься — я жестокий.

— Не ври! — Вика чмокнула его в плечо. — Ты нежный и ласковый. Большой и добрый Миша-медведь.

— Ошибаешься! — возразил он. — Я суровый. Сейчас докажу. Готова?

— Соседи же услышат…

— Пусть завидуют! — хмыкнул он и прижал ее к себе.

Все повторилось. Опять Вика стонала и трепетала, пока не сорвалась на крик. В этот раз он заглушил его долгим поцелуем. Его язык проник ей в рот вытворял там невесть что, но это оказалось слаще, чем в первый раз. А потом Вика уснула — сразу, как будто кто отгородил ее от окружающего мира черной, непроглядной шторой. И сейчас, вспомнив происшедшее, она ощутила желание, да такое сильное, что заныло в паху — там, где еще раньше селилась боль. «Стыдно! — одернула себя Вика. — Вожделею, как распутная девка. Это тем все мало!» Однако упрек не помог, желание не пропало.

Она повернула голову. Миша спал, глубоко дыша. Вика положила ладошку ему на живот и почувствовала, как тот подымается и втягивается. «Дышит правильно, — оценила. — Нижней частью легких. Тренирован. Да и тело у него на удивление мускулистое, без жира. Спортсмен? Интересно, чем занимался? Бокс, борьба? Для легкоатлета слишком крупный. Хотя движется легко, будто перетекает с места на место. Скорее всего борьба…»