Андрей Земляной - Шаг вверх

И если для строителей и архитекторов задача была ясна и понятна, то самое сложное легло именно на Мечникова. Мало было построить завод способный выпускать высокоточную продукцию. Завод нужно было встроить в существующие производственные цепочки, и так, чтобы это имело смысл. Улучшение существующих изделий или появление новых, более экономичных, и так далее. И самую большую помощь в этом деле оказали авиастроители и ракетчики. Клеймёнов, Туполева и Сухой для которых Александр провёл специальную экскурсию по заводскому комплексу, сразу поняли все преимущества такого производства, и разместили пробные партии оснастки для производства турбинных лопаток, гидравлики, и многого другого.

Александр переселился в Солнечный, а больше всего времени проводил в самолёте, выделенном ему ЦК Партии. Красноярск, Новосибирск, Уфа, и десятки других городов, где находились конструкторские бюро и заводы огромной страны. И со всеми нужно было договариваться, показывать образцы продукции, и вести долгие разговоры.

Инженеры и рабочие только-только начали справлять новоселья в новых жилых кварталах, когда первые изделия уже пошли в цеха и конструкторские бюро СССР.

Но самая важная на этот момент продукция уходила в НИИ Теплотехники, где создавали новую твердотопливную межконтинентальную ракету. Электронная начинка боеголовки, собранная на микросхемах, только-только выпущенных опытной партией, стала меньше в четыре раза, экономичнее, и намного «умнее», что позволило уменьшить отклонение от цели до полукилометра, что для атомного заряда было практически прямым попаданием.

Двадцать пятого декабря, на политбюро ЦК, Александр докладывал о выполнении задания партии, и о выпуске пробных партий изделий для ведущих конструкторских бюро, авиазаводов и НИИ страны, и о готовности всего комплекса к выпуску станков любого назначения.

Берия как Генсек, поблагодарил Мечникова от лица партии, и прямо там в зале прикрепил к пиджаку Александра Орден Ленина.

А прямо с заседания, лишь отметившись на банкете, он поехал в Солнечный отсыпаться.

Огромная квартира занимавшая целый этаж башни в центре города, была для нег словно лабиринт. Из всех двенадцати комнат он использовал только три, а остальные как-то обжили его секретарь, охрана, и несколько человек, обеспечивавших эту толпу всем необходимым. Например, чистой одеждой, постельным бельём, и едой.

За шесть месяцев адского марафона, Александр вымотался так, что рухнул спать едва раздевшись, и проспал целые сутки.

Когда проснулся было уже двадцать шестое, и делать было совершенно нечего. Заводы Солнечного пыхтели в три смены, обеспечивающие производства тоже работали, а единая городская диспетчерская служба бдила, чтобы проблемы, если возникают, тут же решались аварийными бригадами. Награждение и торжественное собрание строителей города, и производственников было назначено на тридцатое декабря, и должно было пройти в городском клубе. Обещались быть даже Берия и Булганин, а организатором всего праздника стал известный специалист по массовым мероприятиям Иаким Шароев.

Всё было сделано, все шестерёнки крутились, и люди работали.

За время безумного полугодового штурма, Александр перезнакомился с огромной массой людей. От рабочих — строителей, до академиков и конструкторов оружия. И очень редко у кого возникало желание продавить авторитетом, или «поставить на место мальчишку». Партийная и военная дисциплина были не формой речи, а правилом, и, если человек назначен командиром, значит так и нужно. И руководители всех рангов в основном помогали, а не мешали. Может быть потому, что тех, кто мешал, Александр очень быстро и безо всяких сожалений менял на более вменяемых.

Правда пару раз, объясняя строителям что они не правы, пришлось прямо на столе расчертить эпюр напряжений в несущей балке, от чего у главного инженера участка натурально отвалилась челюсть, но приходилось идти на такие меры рискуя засветиться знаниями, которые он никак не мог иметь.

Александр походил по комнатам, добрёл до кухни, где дежурная смена охраны гоняла чаи, выпил чаю, рассказал приличествующий случаю анекдот про двух тигров в зоопарке, и ушёл в кабинет, читать учебники. Сессию ему конечно перенесли, но сдавать экзамены всё равно нужно.

С некоторых пор, Европа не праздновала Рождество. Нет они всё ещё делали вид, что молились Христу, но в обликах тринадцати апостолов вставали совсем другие боги, собранные по европейским пантеонам. Абаддон, Бафомет, Кер, Эрида, Танатос, и другие. Именно их лики встречали посетителя огромного и помпезного здания Высшего Совета. Лица, вырезанные в мраморе разных цветов, отражались в белом полу, вместе с бликами от тысяч светильников, и казалось заглядывают в самую душу. Или в то, что от неё осталось.

В Совет, традиционно входили не только главы директорий и земель объединённой Европы, но и главы орденов, генералы частных армий, и конечно же представители от финансово-промышленных групп.

По случаю такого представительного сбора, весь правительственный квартал был оцеплен охраной, войсками специального назначения и агентами тайной полиции.

Приглашённые на Большой Совет, прибывали на лимузинах, и даже каретах, запряжённых лошадьми, и только герцог Гогенцоллерн — большой оригинал, и сумасброд, прибыл в ландо запряжённом шестью девушками, одетыми только в кожаные ремни.

Когда прозвенел сигнал начала заседания, на трибуну поднялся председатель Совета, канцлер Еврорейха бригадефюрер Вальтер Шеленберг. — Стройная подтянутая фигура бригадного генерала возвышалась над трибуной словно живое воплощение символа Еврорейха — Имперского орла, осенившего своим крылом ещё Римскую Империю.

— Дамы и господа. Друзья, и товарищи по партии. Рад приветствовать вас в преддверии праздника Ночи и Большого жертвоприношения. Но повод, по которому я попросил вас всех собраться не очень радостный. Сегодня вы услышите много докладов с цифрами и доказательствами, но главное я скажу прямо сейчас, как лемму, которую мы с вами знаем давно. Советская Россия наш противник. Противник везде, в том числе и в идеологии и способе ведения хозяйства. Перед войной мы надеялись, что нанесём такое поражение Советам, что сможем разделить их территорию между заинтересованными сторонами.

Реальность оказалась жестокой и несправедливой. Русские неожиданным и варварским ударом уничтожили Большой Бункер, где тогда находилась вся верхушка нашего Рейха, а чуть позже стёрли и весь Берлин. Мы были вынуждены начать переговоры об окончании войны, так как войска были полностью деморализованы, и подавлены, и речь уже шла не о спасении самого Рейха, а о спасении всей Европы.