Андрей Земляной - Шаг вверх

— Джимми, вы же не скажете мне, что у вас что-то случилось?

— Да, господин полковник. — Стоявший рядом помощник президента США по национальной безопасности Джеймс Форрестол, напряжённо улыбнулся. — Это было бы совсем лишним.

— Сейчас господа. — Полковник кивнул и вышел из стеклянного помещения над залом управления.

Тем временем суета в Центре нарастала пока не перешла в панику. Первая ступень наотрез отказалась отделяться, а значит не могла стартовать вторая разгонная ступень. Уже полностью вышло время, когда можно было выправить траекторию полёта, и сейчас, неуправляемая ракета просто падала в район Сент-Луиса.

В обзорную комнату руководитель Центра влетел всклокоченный и помятый словно он провёл весь день в центрифуге.

— Господа, ракета потеряла управление и падает.

— Включайте самоуничтожение, полковник. — Министр обороны протянул Ирвингу специальный ключ.

Тот не мешкая выхватил пластинку со специальными отверстиями, и подбежал к инженеру, сидящему за отдельным пультом, и с силой загнал ключ в узкую щель на пульте.

Инженер сразу же откинул прозрачный колпак с кнопки и вдавил его так, словно хотел, чтобы кнопка осталась там навсегда.

В небе над Средним Западом вспыхнуло рукотворное солнце атомного взрыва.

Скандал на всех уровнях вышел грандиозный. Лишились своих постов и Макнамара и Форрестол а Аллен Даллес руководивший ЦРУ едва удержался на должности и то лишь потому, что не имел никакого допуска к секретам корабля Индепенденс.

Возня с радиоактивными осадками к счастью выпавшими в основном над Великими Озёрами, поиски виноватых и наказание непричастных заняли американцев настолько, что о сути и смысле запуска корабля никто и не вспоминал. Но когда вспомнили, президент США Джон Кеннеди подписал указ о начале программы запуска нового космического корабля Либерейтор (Освободитель).

Генеральные конструкторы и директоры заводов получив могучий пинок от самого Берии, конечно же задвигались в быстром темпе. Даже в Минсредмаше, клерки предпочитали передвигаться рысью, и только с документами в руках.

Но главная нагрузка легла на Солнечный, потому что только там не было утверждённого плана по выпуску, и можно было собрать вообще что угодно. А тут подоспел приказ о переводе ОКБ — 2, ОКБ — 3 и ОКБ 134 в Солнечный, вместе с производственной базой. Строители ещё не успели уехать, так что по паре цехов и производственных корпусов построили на одном дыхании, а квартир в городе было с большим запасом.

Летом 1962 весь клубок заводов и Конструкторских бюро, подчинённых Артузову, стал называться Министерством точного машиностроения, Артузов естественно стал министром, а Мечников первым заместителем, но тоже в ранге министра СССР. Занимался он преимущественно вопросами развития всего комплекса, и ползучей экспансией в другие сферы производства, потому как хотел в итоге преобразовать своё министерство в корпорацию нового типа вроде корейских чеболей которая будет заниматься всем что выгодно, плюс всё то, чем озаботит правительство. И в рамках этой программы построил и запустил маленький цех по производству высокочистых полупроводниковых диодов, и выпрямительных мостов. Далее, перешёл на пусковые тиристоры и вообще на сложные полупроводники, но только высокой мощности и быстродействия, для всякой силовой электроники.

Завод номер пять Минточмаша, постепенно отжал все заказы на силовую электронику и электротехнику у десятка предприятий для которых выпуск полупроводников был попутной продукцией. Да и не мог не отжать так как параметры приборов Пятого Завода всегда точно укладывались в ГОСТ, и были настолько высокого качества, что маркировались госприёмкой, как разрешённые к использованию в военной технике.

Весь секрет был в помещении, куда можно было попасть только раздевшись догола, приняв душ, и одевшись в специальный защитный костюм. Ну и конечно воздушные фильтры, не пропускавшие ничего кроме воздуха, полы залитые полимерной смолой, и многое другое. Плюс, конечно же, самые передовые технологии очистки металлов, которыми поделилась Академия Красной Звезды.

Собрав в одном месте все наработки по полупроводникам, Александр плавно перешёл к дискретным элементам высокой частоты, которых в СССР тоже не хватало, и тонкоплёночным сборкам — что-то вроде микросхем, но с гораздо меньшим количеством элементов и в более крупных корпусах.

Дело дошло до жалоб директоров других заводов, что их продукцию перестают брать.

Заслушивали жалобщиков на коллегии Совмина, где директора договорились до того, что нужно запретить Минточмашу заниматься полупроводниками.

— Я правильно вас понял, что вы предлагаете лишить военную промышленность качественных элементов, в угоду вашим бракованным деталям? — Булганин, обычно спокойный, вызверился так, что от него шарахнулись даже заместители. — Но постояв, успокоился, сел и тут же продиктовал приказ об увольнении всех трёх директоров, назначении на их место главных инженеров, и требовании к главным инженерам строго соблюдать ГОСТ.

— А иначе, пусть себе тоже шьют лагерную робу.

— Тоже? — Удивился Рокоссовский.

— Ну, этих — то сейчас под комплексную проверку, — Булганин кивнул на посеревших директоров. — а найдут на них сто процентов. Долго мы закрывали глаза на их художества. Ну как же. Незаменимые работники. Без электроники никуда. — Произнёс он странным голосом явно кого-то пародируя.

Так Минэлектронмаш, был фактически разогнан, а его производства передали Минточмашу.

Теперь у Артузова было целых семь заместителей по всем направлениям работ, и только один первый зам, который точно знал в какую сторону двигать эту махину.

Ещё одним проектом который двинул Александр был завод и конструкторское бюро занимавшееся звуковой техникой. Бытовой и профессиональной. Сказать, что в этой области был провал было нельзя, но общее качество техники в СССР было довольно низким. И потому что магнитофоны делались на убитом оборудовании, и потому что плёнка весьма низкого качества и ещё по сотне других причин. Александр смог сманить в КБ пятерых фанатов — самодельщиков, найдя их через журнал Радио. Пригласив их на экскурсию в Солнечный, Александр сразу повёз их в новый многоэтажный дом, где показал типовую трёхкомнатную квартиру, и бросил на стол пять ключей.

Не избалованные жизнью, и многократно битые мужики, так посмотрели на Александра, что тот на мгновение почувствовал себя искусителем.

Собственно, эти пятеро и стали ядром нового производственного центра «Волга».

Усилители, колонки, магнитофон второго, и первого класса, а затем бытовой магнитофон высшего класса и студийный магнитофон, с цифровым управлением двигателем, проигрыватель грампластинок, и другая аудиотехника с логотипом в виде ладьи на волне и надписи «Волга» сначала захватила рынок в СССР, порождая очереди и скандалы, а после выставки в Женеве, стала уходить почти полностью на экспорт. Но уже поспевал завод второй очереди, так что родная страна тоже не осталась без звука высокого класса.