Егорлык - Боевой 1918 год

От дороги до рощи, метров пятьсот. То есть, когда разведка нас обнаружит, до грузовиков (с учетом отрыва передового дозора) будет километра два с половиной-три. Это значит, что немцы успеют покинуть транспорт и занять оборону. А оно нам надо? Поэтому пулеметы были сняты с тачанок и замаскированы прямо в чистом поле, метрах в трехстах по обе стороны дороги. Дальше отойти не получалось, так как степь уже начала цвести, и трава сильно уменьшала обзор. При этом я очень просил пулеметчиков стараться бить грузовики в борт и сзади, по возможности не цепляя двигатель. Понятно, что там уж как получится так получится, но мне сильно хотелось затрофеить авто. До этого подобный транспорт был просто не нужен, так как я не представлял, где для него можно добыть ГСМ? Но в связи с тем, что батальон будет брать станцию и грузовики были именно с этой станции, вопросы с горючкой отпадали. У меня даже пара водил для такого дела есть! Или как их сейчас называют – шОфферов.

Тут, глядя как Михайловский, бегая вдалеке, проверяет маскировку своих машинок и раздает последние указания я хмыкнул. Ну да – наш пулеметный воевода, сегодня удивил с самого утра. Оно как получилось – после того как батальон вошел в село, началась нормальная рабочая суета. Чуть позже, я услышал шум каких-то разборок, в котором преобладал голос Виктора. Но не обратил внимания, так как в это время принимал доклад от разведки. А вот уже когда мы собрались выдвигались за околицу, вдруг увидел подходящего к нам свежезавербованного поручика. Тот шел не сам, а был тянут на буксире Михайловским. Сияющий Витька, подтолкнув поручика вперед, воскликнул:

– Товарищ Чур, вы посмотрите, кого я нашел!

Скептически хмыкнув, я поправил:

– Ну, положим, это я его нашел.

Но взводный, меня как будто не услышал:

– Позвольте вам представить – поручик, барон фон Берг, Евгений Генрихович! – при упоминании фона и барона, его спутник настороженно зыркнул на взводного, но Михайловский на это не обратил внимания, продолжая – Мой лучший друг и лучший пулеметчик, из тех, кого я видел! Я его еще с детства знаю и воевали мы вместе, с еще четырнадцатого. Это же просто виртуоз своего дела! Он…

Договорить я не дал, подняв перед собой ладонь и тем самым прерывая собеседника:

– Виктор Евсеевич, начнем с того, что это не поручик, а боец третьего взвода, Первого батальона морской пехоты Балтийского флота. – не дав собеседнику вставить слова, продолжил – Далее – этот человек пока, я подчеркиваю – пока не является нашим товарищем. При этом я помню свои слова о том, что поиск людей к вам во взвод, у нас в приоритете. Но здесь дело такое, что по возвращению из рейда данный боец может нас покинуть. И мне совершенно не нужно, чтобы наши наработки ведения боевых действий, попали к возможному противнику. Будучи рядовым в пехотном взводе, он, разумеется, узнает и увидит многое. Но именно ваш взвод, является основой нашей работы. И здесь он может узнать гораздо больше, чем надо. Только поэтому, не выясняя его предыдущих навыков, я направил поручика служить обычным бойцом.

И тут взводный меня удивил. Он даже не стал спорить или как-то виниться. Парень, глядя мне в глаза просто произнес:

– За Евгения Генриховича я ручаюсь. Своим словом и своей жизнью.

Несколько опешив от подобного поворота, я поднял руки:

– Понял. Если красный командир и орденоносец за кого-то ручается, то это очень весомый аргумент. И не принять его я не могу. Забирай бойца к себе. Только дай мне минуту с ним переговорить.

Михайловский козырнул и отвалил в сторону а я несколько секунд разглядывал фон барона. Блин! Вот никогда бы не сказал, что этот человек имеет какое-то отношение к немецкому дворянству. Сам смуглый и чернявый. Шрам на брови, делает рожу вообще какой-то бандитской. Но вид независимый, это да. И глаза не опускает. Прислушавшись к внутренним ощущениям, я не почувствовал антипатии. Скорее наоборот. Да и на допросе поручик вел себя нормально. Ладно, посмотрим, что получится. Только вот предостеречь парня все равно надо. Сделав шаг и подойдя вплотную к Бергу, я тихо произнес:

– Ты парень понял, что сейчас произошло? За тебя, Виктор Евсеевич, голову заложил. Не разочаруй его, а то придется вмешаться мне. Я совершенно не пугаю, просто поверь, что тогда род Бергов, начиная с тебя и до второго колена, исчезнет. Где бы он не находился. Хоть в Германии хоть в Аргентине. И если у тебя есть какие-то левые мысли, то лучше откажись от его предложения и возвращайся в третий взвод. Обещаю – репрессий никаких не будет…

И тут наглый поручик меня удивил. Приблизившись к моему уху, он так же тихо ответил:

– Иди ка ты на хер. Я за Витьку, сам кого хочешь порешу! Он мне словно брат и ты со своими угрозами, тут вообще ничего не решаешь!

Ух ты! Мощно задвинул! Я опять оглядел собеседника, который набычившись и сжав кулаки, теперь ожидал за свою дерзость, вообще чего угодно. Вплоть до того, что его прямо здесь пристрелят. Ведь вот так, в открытую, посылать командиров в принципе не рекомендуется, а уж как в нынешней ситуации, так и вообще. Но парень смел. Без базара. Поэтому я просто ухмыльнулся и хлопнув напряженного поручика по плечу, констатировал:

– Споемся! – после чего крикнул, обращаясь к Михайловскому – Виктор! Забирай своего человека!

А уже когда они вместе отходили от меня, добавил:

– Еще раз пошлешь – нос сломаю.

И больше не обращая ни них внимания, двинул к своей лошадке.

У нас все было готово к приему гостей и я, жуя травинку поглядывал на далекие клубы пыли, поднятые движущимся в нашу сторону транспортом. Поглядывал и думал, за счет чего у нас так легко всё получается? Ну поставил пулемет на тачанку тем самым придав ему мобильности. Это что – чудо оружие? Да нифига! Один пулемет – это конечно сила, но он особо не роляет. Может дело в том, что у меня они собраны в кулак? Ну да. Сосредоточенный огонь десятка пулеметов на небольшом участке фронта, это уже очень серьезно. Почему другие так не делают? Может, потому что мы действуем из засады, где сами выбираем кого и когда бить, а у них линия обороны, которую надо держать? И пулеметы – дефицит. А уж с патронами, так вообще швах.

Поэтому сейчас, как у блатного представителя ВЦИК, у меня и получается блистать на фоне остальных. Их и снабжают как бедных родственников, плюс разные солдатские комитеты воду мутят. Да еще и распри политические раздирают. Вот и получается, что мой батальон как тот Д'Артаньян – весь в белом, а остальные… ну остальные, в чем есть, в том есть. Но ладно красные и белые – у них там такой бардак, что черт ногу сломит. Только почему немцы, настолько вялые?

Я ведь намедни от эшелона бежал, да следы путал, имея в виду быстрое прибытие каких-нибудь подготовленных ягдгрупп на место крушения. И только потом дошло, что подобного в природе просто нет! Ни охраны железных дорог, ни противопартизанских подразделений, ни предателей-полицаев, ни тотального контроля местности, ни нормальной связи. Я же все со своими инстинктами справиться не могу и постоянно упускаю из вида что сейчас даже не середина двадцатого века, а его начало и противник просто не знает как себя вести в подобных случаях.