Олег Кожевников - Михаил II: Великий князь. Государь. Император [сборник litres]

– Как же так, Ники, если монархия падёт, этих генералов и политиков народ просто-напросто растерзает. Да среди них нет ни одного человека, который способен безропотно, как ты, нести такую ношу, как Россия. Тем более в такое время, как сейчас, когда война и разного рода экстремисты повылазили из своих щелей. Да ты святой, Ники, и потомки будут молиться на твой образ. За те муки, которые ты испытал, неся терновый венец верховной власти. Я не смогу так терпимо относиться к подданным, как ты. Может быть, передумаешь, брат, и отменишь своё отречение?

– Нет, Миша, моё решение выверенное и твёрдое. России нужен более жёсткий правитель. И я верю, что ты им сможешь стать и вырвешь щупальца у масонской гидры. Да, Миша, по информации, которой я обладаю, именно масоны мутят воду в империи. Они заняли многие ключевые посты, как в армии, так и в политике, и ведут страну к распаду. Я справиться с этой гидрой не могу, остаётся уповать на тебя.

Воспоминание о беседе с Николаем Вторым давало наводку на ту неведомую силу, которая тоже может быть причастна к нападению на дворец императора. Вот масоны способны незаметно для властей сформировать боеспособное подразделение. Если верить сведениям, которые изложены в папке Бунда, то, например, командующий Северо-Западным фронтом генерал Рузкий – активный масон. А именно в Пскове в зоне ответственности этого фронта Николая Второго вынудили подписать отречение. Да что там Рузкий, в материалах Бунда про начальника штаба русской армии генерала Алексеева написано, что он тоже имеет отношение к масонской ложе. А начальник штаба имел большое влияние на главнокомандующего Николая Второго и тоже выступал за отречение императора. Получается, что это масоны способствовали отречению Николая Второго. Так, может быть, они вообще против монархии в России? И сегодняшнее нападение – дело рук их ставленников?

Понять, кто стоит за сегодняшним нападением, жизненно важно и стоит бессонной ночи. Ведь если это германская операция, то вряд ли немецкий резидент способен мобилизовать хоть какие-то значимые силы, чтобы помешать завтрашним мероприятиям по коронации нового императора. Всё-таки боевые операции приходится проводить в столице враждебного государства, и нелегально заброшенные и обученные боевики понесли весьма значительные потери. А вот если это операция масонов, то завтра можно ожидать чего угодно – вплоть до мятежа лейб-гвардейцев. Надеяться можно только на подразделения, прибывшие со мной из Луцка. Так что устал не устал, в любом случае требуется лично допросить пленных. И молить Бога, чтобы они всё-таки были.

Я так себя настроил, что про себя начал читать молитву. И только прошептал «ежеси на небеси», в дверь заглянул Первухин, кроме роли денщика в данный момент выполняющий и обязанности адъютанта. Он доложил:

– Михаил Александрович, явился с докладом поручик Силин. Приглашать его в кабинет, или сказать, что у вас совещание?

Про себя я подумал: есть же Бог на свете; а вслух сказал:

– Приглашай! Поручику тоже полезно поучаствовать в нашем совещании.

Вошедший Силин начал свой доклад с конца, как бы отчитываясь в выполнении моего приказа об организации огневого мешка для пытающихся скрыться в лесу бандитов. Он, несколько шепелявя, этот дефект речи раньше почему-то себя не проявлял, заявил:

– Ваше величество, вы были правы, когда приказали установить пулемёт у кромки леса, где заканчивается забор усадьбы. Только успели установить пулемёт, как противник начал покидать позиции возле ворот и побежал в сторону леса. Они оставили только группу прикрытия, чтобы сдерживать бронеавтомобили. Огонь мы открыли совершенно неожиданно для противника и практически в упор. Положили всех пытающихся прорваться в лес.

Меня слова поручика вынудили воскликнуть:

– Что, пленных нет?

– Из толпы, которая побежала в лес, только раненые. Но зато из группы, оставшейся прикрывать отход, удалось взять в плен семерых, включая пулемётчика. Нейтрализация вражеской группы прикрытия произведена совместно с солдатами мехгруппы.

– Куда поместили пленных?

– Раненых перенесли в барак, в котором раньше содержались пациенты дислоцированного здесь госпиталя, а здоровые находятся сейчас под охраной в каретном сарае.

Ответы на вопросы, которые меня мучили, находились так близко, что я не дал Силину закончить свой доклад, заявив:

– Ваше подразделение справилось с задачей хорошо. Выношу, поручик, вам благодарность. Сейчас проводите меня к пленным, хочу задать им несколько вопросов.

И, повернувшись к своему адъютанту, приказал:

– Максим, найди унтер-офицера Угрюмова и вместе с ним идите в каретный сарай. Сам знаешь, для чего он нужен – будем допрашивать захваченных бандитов. Нужно брать их за жабры, пока они не отошли от боя.

И, обращаясь к Кацу, спросил:

– Господин Джонсон, вы как, не желаете присутствовать на допросе бандитов? Может быть, у вас тоже имеются к ним вопросы? Вообще-то вам лучше остаться в кабинете рядом с телефоном. Вдруг из Петрограда поступит важная информация от генерала Попова или барона Штакельберга.

Конечно, я несколько лукавил, говоря, что может поступить информация из Петрограда. По-любому на неё должен был реагировать император, а не Джонсон, с ним бы, допустим, барон Штакельберг даже говорить не стал. А сообщить мне, что из Петрограда звонили, сможет и Первухин, который останется дежурить у телефона. Просто своим вопросом я давал Кацу возможность выбрать – окунаться ли ему в реальную борьбу с её кровью, криками и соплями, или оставаться чистым и порядочным теоретиком. Мой друг, как обычно, ответил нестандартно и не так, как я думал. Глянув на меня, он чуть-чуть, чтобы это видел только я, скривил губы в улыбке и ответил:

– Ваше величество, вы же сами поручили мне подготовку к завтрашним мероприятиям. А в связи со стрельбой и возникшей неопределённостью я ещё даже в КНП не звонил. А подготовка вашей встречи с народом лежит именно на КНП. На ЧК КНП лежит обеспечение безопасности на Дворцовой площади и размещение стрелков на крышах домов вдоль следования кортежа вашего величества. Сегодняшнее нападение показало, как это важно. Не проконтролировал я и проведение работ по установке громкоговорителей на Дворцовой площади. Да много чего мною не выполнено из-за возникшей чрезвычайной ситуации. Так лучше я делом займусь, пока вы будете допрашивать задержанных бандитов.

Про себя я аплодировал Кацу за его техничный отказ от моего предложения, а на публику сказал другое:

– Правильно, господин Джонсон. Главное, чтобы завтра всё прошло гладко, без всяких срывов. А сегодняшнее нападение бандитов – это предупреждение нам всем, чтобы не расслаблялись.