Владимир Мищенко - Записки дворянина

– Вы очень часто бываете правы. С вами, сэр, трудно спорить. – Король опять, не погодам, оказался не просто мудрым, умным, но ещё и прекрасным актёром, играя со мною в простого барона и обычного светского собеседника. У этого малыша мне и самому есть чему поучиться.

– Да, сир, иногда и в головы военных залетают умные мысли. Главное, чтобы они там подольше оставались и о них могли узнать окружающие.

– Шутите, барон.

– Да, сир. И в каждой моей шутке есть доля шутки. Ведь у меня пока нет персонального какого-нибудь князя, герцога или хотя бы виконта, записывающего за мной мой искромётный юмор и свежие мысли. А чуть задержал эти мысли в голове, так они начинают закисать, словно старый эль, бьют тебе по голове, а потом уже и ты по чьей-то. Таковы мы – простые вояки, которым кроме сражений, битв и моря крови ничего и не надо. Но зато уж своих королей мы защищаем не щадя своей, да и чужой жизни.

– Я рад, что в России такие преданные своей Родине дворяне.

– И не только Родине, но и другим достойным этого людям, сир.

– Познакомьтесь, барон. Мой главный распорядитель герцог де ля Рошель, мой кузен по дядюшке – французскому королю. Мой обер-камергер герцог де Кале. То же француз. О нём я вам уже говорил. И мой духовник кардинал де Пуатье. Да, тоже кардинал, как и наш раздатчик милостыни. Кардинал де Пуатье недавно был нашим главным маршалом, но принял сам и стал нашим духовником. Чем я очень доволен, т.к. он может ответить не только на духовные просьбы, но и высказаться и по светским вопросам.

– Рад познакомиться, ваше Высокопреосвященство.

– Можете называть меня ваше преподобие, сие, впрочем, неважно. Можете просто – падре. Мы все едины перед Богом, и незачем кичиться в мелочах.

– Вам, падре, было бы очень трудно у нас в России. У нас священники очень трепетно относятся к тому, что им дал не Бог, но их церковный начальник. Вас бы посчитали за еретика и сослали куда-нибудь в Сибирь проповедовать медведям.

– Так у вас и такое служение есть?!

– А как же. Если нет прихожан, то проповедуют медведям. Такая у нас страна. Мы аж сами иногда обалдеваем. Так и живём.

– К нам надолго, барон?

– Пока не определился. Путешествую, смотрю, иногда спасаю. Везде есть хорошие люди.

– Вы правы, сын мой. Возлюби ближнего своего.

– Полностью с вами согласен, падре. Извините, но мне так привычнее вас называть.

– Не стоит извиняться, тем более это я сам вам предложил.

– Барон, я надеюсь, мы с вами ещё увидимся?

– Непременно, ваше Величество. А сейчас, извините, я уже был на коне, когда ваш посыльный передал мне вашу просьбу, ваше пожелание увидеть меня, поэтому я вынужден откланяться. У меня деловая встреча и уже опаздываю к назначенному сроку.

– Барон! Это король!

– Ничего, ничего, герцог. Барон не является моим вассалом и вправе жить так, как ему заблагорассудится. Как, впрочем, и моим вассалам, когда они не заняты на службе короля.

– Благодарю вас, ваше Величество. Честь имею. До встречи. – И кивнув, как равному, вышел.

– Ну и нахал.– Успел услышать за спиной, судя по голосу, главного распорядителя.

– Да, я такой.– Мысленно похвалил я себя.– Иначе нельзя – должность не позволяет.

***

Сборы профессионального военного, ставшего полупрофессиональным путешественником, недолги. Закинув вещи на крытую телегу, что здесь называют кэбом, я, в сопровождении двух моих оставшихся телохранителей, отправился покорять столицу. Чтобы они не маячили перед глазами, пришлось купить им лошадей. Логично, охрана должна прикрывать снаружи, а не дрыхнуть вместе со мною на лавочке, к тому же жёсткой.

По моим подсчётам первый шок, а потом и ажиотаж после прочтения Указа в столице прошёл, кто-то пребывает в тихом трансе, кому-то всё по барабану, т.к. они прекрасно знают своё место у трона или недалеко от трона. А ласковый жеребёнок, как известно, может сосать сиську у двух матерей сразу. Короче, это уже их проблемы, а я – новоиспечённый король еду принимать эти тяжкие бразды правления. Раньше я был простым пенсионером, способным поехать хоть куда, хоть на рыбалку, хоть к тёще, вглубь, в Саратов или ещё дальше, например, в провинциальный, глухой Коктебель, что на крымском побережье. А теперь я вынужден, и не буду, а уже, круглосуточно думать о делах и проблемах моего королевства, едрид ангидрид. Но, как сказал сир Карлуша, надо чтобы моё королевство хоть чем-то отличалось от его. Но чем? Может, покрасить всех коров в российский триколор? Неплохо, но это дополнительные траты, чего допускать на данном этапе становления моей власти нежелательно. Перемены нужны, но с минимальными денежными затратами. Такие, чтоб только бумажку написать и хватит. А Указ этот мой будет.. э-э-э… о переименовании королевства в царство. Точно. Придётся только переделать, стоп, печать осталась и останется у Карлуши, т.е. мне всё равно заказывать новую печать. Отлично. Вот, что значит, военная смекалка. Напишу Указ, и все махом из королевства переедут в царство. Сначала в моё – земное, а потом – в небесное. Главное, не оказаться таким правителем, у которого все подданные сбегут вновь в королевство. Хоть я и стал на пенсии гуманистом и либералом, но придётся таких, не желающих жить в моей гуманной и либеральной стране, нещадно казнить и вешать, до тех пор, пока у них не появится такое желание. Кстати, и перепись сразу сделаю, надо же знать с кого налоги взимаю, чтоб никто не уклонился от оказания уважения моему величеству в виде подати, налогов и прочего в денежном и натуральном выражении. Везде должен быть контроль, учёт и порядок. И ещё немецкая пунктуальность. Хотя и в предыдущих трёх пунктах германцы тоже являются для нас образцом для подражания. И, конечно, армия. Повысить денежное содержание офицерам и солдатам, чтобы повысить их преданность мне, как Верховному Главнокомандующему, который поведёт их в бой. Чушь какая-то. Не в какой бой я их не поведу. Глупо. Давно уже прошли времена, когда короли водили за собой войска в бой и погибали там. Максимум, чего они добивались – это выигрывали бой, но войну так не выиграешь, т.к. в пылу боя не видишь, где тебе заходят во фланг, а то вообще и в тыл. Умный в гору не пойдёт, умный посыльного пошлёт. Короче, как в армии, военный порядок, военная дисциплина, а всех этих холуёв и лизоблюдов – в отхожее место. Щаз-з, в том-то и беда, что царство это тебе не казарма, и взял его ты не штурмом и приступом, а цивилизованным способом, вот и мучайся, как баба с коробом полном яиц. Нет, топтаться по яйцам – это как-то не по-мужски.

– Уважаемый,– прокричал я кучеру, с трудом высовываясь из узкого окна,– за сколько можно доскакать нам до столицы?

– Ваша милость,– радостно прокричал мне в ответ кучер, – дак, смотря, на чём ехать. Ежели, например, карьером скакать – то быстро, галопом – чуток помедленнее, вы ж, ваша милость, посмотрите на этих лошадок. Они, конечно, хорошие, могут долго скакать рысью. Могут, конечно, и карьером, но недолго, а потом издохнут, и придётся кэб толкать вашим людям аж до ближайшей деревушки, что примерно в пятнадцати милях отсюда. Но и там мы лошадей хороших не купим, потому как дороги они больно. Их же, окаянных, из-за моря нам привозят. Не дай Бог издохнет – беда. Но у нас, слава Богу, войн нет. Мой кузен живет в Ливерпуле. Это Англия, может, вы слышали, ваша милость, так там, как война, так всех лошадей милорд забирает. Хоть караул кричи. Но им хорошо, к ним то норманны вторгнутся, то шведы, а они все на лошадях. А нам-то как быть? Вот так и выживаем, ваша милость.