Сергей Быков. - История

День за днём мне становилось все хуже. Меня бросало то в жар, то в холод. Глаза не только слезились, но и сильно болели, десна кровоточили. Нестерпимо ломили кости. Внутри тоже всё не, слава богу, но вычленить в этом оркестре боли что-то конкретно я даже нипытался. В один из этих бесконечных дней, когда Соле меняла у меня на лбу очередной прохладный компресс я вдруг услышал её полувсхлип-полувздох. С трудом сосредоточив на ней свой взгляд, я увидел огромные испуганные глаза и что-то на раскрытой ладошке. Я всё никак не мог сообразить,что же это такое, а когда сообразил… провёл рукой по голове и долго смотрел на прядь собственных волос, оставшихся в кулаке. Ещё через день у меня выпал первый зуб….

Дальше стало только хуже.

– Хатак. – пока уменя ещё были силы хотя бы говорить, я решил попрощаться со всеми. – Хатак, подойди.

– Я здесь, мой друг, здесь. – Мутный овал лица без определённых деталей склонился надо мной.

– Хатак, я знаю, что со мной. Увы, эту болезнь мне не одолеть.

– Ты же Великий шаман Горький Камень! Неужели ты не сможешь победить злых духов напавших на тебя. Борись Пётр! Не сдавайся!

– Не стоит приписывать духам того что, они не делали, мой друг, они тут не причём. Это очень редкая болезнь. Когда время течёт обычным чередом, то и человек движется вместе с ним. Рождается, растёт, взрослеет, стареет и умирает в свой срок. Но иногда… что-то происходит не так. И тогда человек внешне выглядит словно ребенок, до самой старости, а иногда стремительно стареет и умирает, будучи молодым. Никто не знает, почему это происходит.

Я думаю,.. это портал берёт плату с меня полной мерой, за то, что увидел небывалое, за то, что встретил тебя мой друг, за Соле, за Белку и Хвата, за то что, дерзнул…. Может быть.

– Какой портал, Пётр! Укажи где он прячется, и мы с Хватом пойдём и убьём его!

– Господи Хатак! Какойже ты всё-таки первобытный. – Я криво улыбнулся – Лучше слушай. Я быстро старею и скоро это старение убьёт меня, поэтому….

Договорить мне не дали. Что-то припало мне на грудь тихо всхлипывая. Соле!

– Дядя Пётр! Дядя Пётр! Не умирай! – глотая слёзы бормотала она – Ты самый Великий шаман изо всех шаманов. Не дай этой старости убить тебя! Побори её! Побори, не умирай!

– Тихо, девочка моя, тихо, моё Солнце. – Я гладил слабою рукой пушистые волосы – Тихо. Можно умереть, не достигнув старости но, нельзя состариться и не умереть. Не плачь… и дай мне сказать важное. Пока у меня есть силы.

– Хатак!

– Я слушаю тебя, мой друг.

– Прости старый, но видно не судьба мне сдержать свои обещания и научить тебя всему, что ты хотел. Слишком мало судьба отмеряла нам сроку но, я всё же счастлив что, наши пути пересеклись.

– Это настоящее чудо Пётр. – тихо промолвил Хатак.

– Ты даже не представляешь насколько, мой друг. Даже не представляешь…. Но, всё это теперь не важно. Это – лирика….

– А теперь о важном. Теперь ты знаешь силу горького камня. Знаешь силу глины. Я показал, как можно жить на одном месте и не умереть с голоду, как сажать и убирать урожай, как строить землянки и мебель… я много чего показал. С теми знаниями и умениями которые у вас есть, с тем оружием и инструментами вас примет любое племя. Когда я… когда вы перезимуете, вы решите, уходить или остаться здесь жить и дальше. Хват!

– Я здесь учитель!

– И ты прости, что не успел научить тебя хоть чему-нибудь стоящему.

– Не говорите так, учитель! Вы столь…

– Молчи! – чуть повысил я голос – Молчи… и не забывай хотя бы то, что успел выучить.

– Соле. Девочка моя. Ты теперь главная женщина нашего племени. – я слабо улыбнулся. – Хорошо корми наших мужчин. И следи, чтобы они мыли руки перед едой, и не давай им ходить в обносках.

– Теперь ты, Белка. Хатак и Хват научат тебя всему что нужно. Я знаю, из тебя получится великий охотник и боец. И мой последний подарок тебе – это взрослое имя. Отныне и вовеки веков, я шаам Хори Каман нарекаю тебя – Ярило. Это одно из названий солнца, как и у твоей сестры, только мужское имя. Коротко – Яр. Яр – значит ярый,яркий, огненный.

Откуда-то из темноты слышались сдержанные всхлипы, но никто меня не перебивал.

– Хатак, ты – старший. После того как… возьмёшь мою Прелесть. – Я устало замолк и закрыл глаза. Потом я почувствовал, как меня кто-то взял за руку и слегка сжал ладонь.

– Не сдавайся Пётр. – Тихо промолвил Хатак.

– Я не сдаюсь.

Ещё несколько дней я прибывал в пограничном состоянии между явью и бредом. Я чихал, кашлял, иногда вместе сослюнями изо рта вылетали зубы. Кажется, парочку я проглотил.Меня била лихорадка, я – то горел, то мёрз. Организм с трудом принимал только бульон или тертые овощи, а через некоторое время норовил вернуть даже и эту малость обратно. Я уже совсем ослеп и перестал слышать. Дышал тяжело и редко. И всёникак не умирал.

Потом я впал в кому.

Запах! Целые клубы сложносоставных запахов. Вонь собственного немытого тела, аромат сгорающих сосновых поленьев, дразнящий запах горохового супа и копчёного сала, мокрая шерсть, чадящий в светильниках жир и много, многое другое. Вот что, разбудило меня. И всё настолько чётко, настолько пронзительно что, первая мысль которая меня посетила, меня же и удивила. «Так вот в каком мире живут собаки», а вторя «Чтоб я сдох, если я ещё не умер!»

Яслегка повернулся.Положив на руки голову, в свете тускло горящих жировиков за столом, тихо посапывая, спала Соле. Я вдруг осознал, что я не только всё замечательно вижу но, и прекрасно слышу. А ещё мне жутко хотелось пить, я попытался облизать пересохшие губы и неожиданно наткнулся языком на острые шпеньки зубов торчащих в деснах. Что за чёрт! Я же помню, как они повылетали к Бененой маме. Зрение, слух, зубы – что, вообще происходит?

Видно моё кряхтение и сипение разбудило девочку. Подняв голову, она несколько секунд, прищурившись, всматривалась в полумрак, соображая, что её разбудило. А когда сообразила.

– Дядя Пётр! – схватив пиалу с водой, она мгновенно оказалась возле меня – Дядя Пётр ты очнулся! Из аккуратно поднесённой пиалы внутрь меня хлынула прохладная чистая вода. Блаженство! То, что надо! Слаще мёда и хмельнее зелена вина!

– Я сейчас! – крикнула Соле и унеслась в темноту землянки. – Яр! Яр! Дядя Пётр очнулся!

Да-а, с этим освещением как у негра в ж, надо что-то делать – мелькнула у меня мысль, и тут же – Что, это? Я поди помирать раздумал, раз о делах беспокоюсь!

Хлопнула дверь, шаги, загрохотали, посыпавшись на пол поленья, и возле меня нарисовались брат с сестрой.

– Дядя Пётр, ты жив? – будто не веря глазам, воскликнул Яр.

– Шшиф – просипел я – фоты! Ещё!

– Я сейчас! – мухой умчалась Соле.