Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть I

За разговором топор раскалился, и я с большим трудом смог отрубить одно из лезвий, которое пошло на зубило. Дальше дело пошло быстрей! Флюсом послужила смесь очищенного песка и промытой золы с добавкой крови дракона. Может это не бура, но и не глина с песком, которую я пытался использовать сначала.

Издали с таким архаичным инструментом меня смело можно принять за кузнеца-тролля из какой-нибудь ролевой игрушки. Все стандартные операции – формировка прутка, оттягивание, в отсутствии оправок, наковальни с рогом, молота и нормальных кузнечных клещей зачастую превращались в неразрешимую проблему. Если бы не помощь Мартина, даже не знаю, как и справился. Во всяком случае, больше подобные фокусы исполнять не буду, как только получу нормальное железо, первым делом сделаю наковальню с рогом и набор оправок. Где это видано, три часа ковать небольшой топор!

Из всего железа вышли – небольшой топорик, струг, сверло, две стамески и лезвия для рубанков. Инструмент пересыпал смесью угля и толчёной кости и плотно утрамбовал.

– Не находите, что нам не хватает ещё пары рук?

– Несомненно, герр Ярослав!

– Полагаю, как только будет возможность, нужно привлечь к работе местных туземцев. Вот только, что предложить в обмен на работу?

– Герр Ярослав, уверяю вас, за хороший железный нож туземцы готовы работать целый месяц, главное не забыть поставить надсмотрщика с доброй плёткой.

Темнота незаметно опустилась на саванну, и к этому времени я замазал тигли уложив их в угли, а Мартина отправил спать. Подремать, как не крути, всё равно не выйдет – каждые пятнадцать, двадцать минут надо разогревать угли чтобы держать температуру, так что есть время что бы сделать бумеранг, заготовка уже который день меня дожидается, всё равно больше заняться нечем.

Произошедшие столкновения показали, что метательное оружие мне необходимо, и надо положа руку на сердце признать, что в обеих случая мне банально повезло. Чтобы шустро управляться с тем же копьём, придётся долго и упорно оттачивать навыки метания, не говоря про пращу или лук. Так что сделать метровой длины боевой бумеранг сам бог велел, уж им то точно не промахнёшься!

Большинство думает, что настоящие бумеранги это трёх-четырёх лопастные возвращаемые поделки, продающиеся в магазине сувениров. Однако, мягко говоря, это не совсем так. Настоящий охотничий или боевой бумеранг никогда, повторюсь, никогда не возвращается. Их существуют десятки разновидностей – для охоты на птиц, на кроликов, на гусей, боевые, которыми даже антилопу убить можно, есть даже подводный вариант бумеранга для охоты на рыбу, пробивающий на полметра толщу воды – каили называется. Длинный рычаг, вес до двух кило, при броске разгоняется до семидесяти километров в час, сила удара ужасная! По опыту аборигенов Австралии можно резюмировать, что девайс сей при попадании в голову, «сносит крышу» в самом что ни на есть прямом смысле, легко ломаются кости рук, рёбра, позвоночник. Бедренная кость обычно выдерживает, если удар пришёлся не прямо по суставу, но перелом обеспечен.

В коллекции моей дома помимо мечей есть пяток бумерангов, покупные, конечно, в основном, но парочку сделал собственноручно, так что представление об углах лопастей имею самое непосредственное. Буду делать «лиль-лиль», самую серьёзную разновидность бумеранга, используемую для охоты на крупную дичь. Напоминает палицу с широким толстым крылом на конце. Благодаря асимметрии, в полёте этот бумеранг превращается в аналог самолётного крыла, плюс возникает гироскопический эффект, стабилизирующий направление полёта, а авторотация заставляет его работать подобно тянущему пропеллеру. Получается, что он как бы тащит сам себя. Единственный минус – довольно высокие требования к отделке поверхностей, на изготовление бумеранга уходило до недели ручной шлифовки, полировки. Но мы зря что ли столько времени на станки убили? Расщепил заготовку, отсек лишне топором, после из молочая выточил три контршаблона для лопасти, а дальше дело техники: прикладываю шаблоны и рубанком потихоньку состругиваю лишнее, линзой делаю кромку. Несколько часов на доводку, ещё столько же на шлифовку и полировку. Проверил баланс, запустив орудие в баобаб, и после многочисленных доделок, под утро всё-таки добился стабильного полёта с низким гудящим звуком. Ура!!! Страшная вещь: длина метр с хвостиком, вес килограмма два с половиной, не самое тонкое дерево ломает на раз. Такой бумеранг кидают на семьдесят-восемьдесят метров максимум.

Уже поздним утром, закончив цементацию, закалил инструмент и произвёл отпуск.

– Ну что, Мартин, стамески готовы! Осталось только приладить рукояти и заточить.

– О, герр Ярослав, – Мартин напоминал объевшегося сметаной кота. – Вы просто волшебник! Хорошая, очень хорошая работа! Это, конечно, не бельгийская сталь, но никакого сравнения с топорами аборигенов. А рукояти делать не нужно, всё уже готово. Он вцепился в инструмент и принялся доводить его до ума, и только заменив лезвия в рубанках, взялся за доделку линеек и транспортиров. Я только немного помог ему, начертив с помощью нити шаблон круга для разметки градусов, все остальное время я посвятил работе с запасами глины. Тем более, исследовав обожжённые образцы, я определился с соотношением глины, туфа и полевого шпата. Так что до вечера только дробление, замес и лепка тиглей, трубок, котлов и множества других мелочей. К возвращению, подсохнут и мы уже сможем провести обжиг. Уже под вечер, когда я замочил кожи, залив жидкой закваской из трав, Мартин, наконец, доделал подставки, циркуль и другой инструмент потребный для съёмки местности и построения карт.

Усталые, но довольные проделанной работой, мы вернулись в бунгало на дереве, где я немедленно усадил Мартина за черчение карт, а сам взялся плести ранцы для табличек к завтрашнему походу.

– Хорошая работа, герр Ярослав! Не думал, что у вас всё так ловко выйдет! Топорик просто на загляденье, хоть и без проушин.

– А чем я, по-вашему, эту проушину пробивать буду? Не пальцем же!

– Нет! Нет! Вы не так меня поняли! – он примиряюще поднял руки вверх.

За чашечкой кофе с мёдом дела шли веселей. Я рассказал Мартину интересную историю, произошедшую на Камчатке с медведями попрошайками, а он о том, как гоняли со своей плантации пау (это павианы по-голландски), что повадились каждый вечер воровать батат.

– Зулусы называют их чакме, бывает, они похищают у путешественников пищу, а потом, отбежав на приличное расстояние, дразнят, пожирая награбленное на глазах.

– Так и у нас то же самое! – обрадовался я. – Они ещё на машины с туристами нападают и фотоаппараты у хозяев отнимают. Смешные, ходят с палками словно старики.