Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть I

***

Утром я решился продолжить поход уже вверх по реке. Ходить было тяжело, а благодаря почти полному отсутствию течения я смог плыть на лодке и вполне успешно тянуть за собой небольшой плотик с набранными запасами. Вечером, проплыв чуть больше пятнадцати километров, расположился в удобном месте: с одной стороны – пологий берег, не заросший лесом, с другой – крутой обрыв. Обследовав местность, обнаружил запасы неплохой глины, а в реке виднелись наносы песка, промыв который в лотке на самом дне обнаружил несколько черных песчинок – железо! Видимо его вымывает выше по течению.

Прогулка далась нелегко и к вечеру рана открылась и пульсировала дикой болью. Мне ничего не осталась, кроме как прибегнуть к последнему средству – прижиганию. Раскалив докрасна нож и ещё раз почистив рану, я хорошенько прижёг её, едва не потеряв сознание от боли.

– А-а-а-а!!! Твою же дивизию! Да кто бы ты не был, я найду на тебя управу, а шкуру под ноги, под ноги!

Последующие дни я почти не вылезал на берег, приноровился проплывать чуть больше двадцати километров. Пробы брал по ходу движения из многочисленных наносов вдоль берега, а вечерами составлял карту, хотя и без неё было понятно, что речка, немного петляя, течёт почти параллельно границе леса и саванны, градусов на пятнадцать отклоняясь на юг.

На ночь вытаскивал лодку и спал прямо в ней, подвесив между деревьев. Несколько раз встречал толстых гиппопотамов в зарослях тростника, с интересом копавшихся в иле. Стараюсь держаться от них подальше, моя лодочка им, как слону дробинка. Только на пятый день отмотав уже в целом больше сотни километров на запад, я всё-таки вычислил едва заметный овражек, уходивший на север, думаю отсюда в сезон дождей и сносит в реку железный песок. Придётся проверить.

Как следует обосновавшись на новом месте и выспавшись, оставил большую часть запасов на берегу и налегке захромал вверх по овражку. За это время рана немного утихла, и я смог сносно передвигаться налегке. К обеду вышел из леса, и передо мной снова открылась просторная саванна, усеянная зелёными холмами. Вскоре в овражке обнаружились наносы окаменевшего ила с примесями чёрного песка, точнее чёрного пескообразного магнетита. Наконец-то! Пусть коренные залежи железа я не нашёл, но это даже лучше. В этой смеси приличного качества железа не меньше процента. Смело можно добывать, главное, дробить ничего не надо, только промывать. Как же мне доставить всё это? Или, может, лучше наоборот – доставлять воду сюда? Нет, всё же далековато.

Пока прикидывал что да как, почувствовал резкий укол в руку, словно меня кто-то укусил. Вот чёрт! Да это же мой браслет! Тут кто-то из наших! Разобраться в какую сторону идти труда не составило, чем ближе к цели, тем чаще покалывания. Сигнал сложный и я не поленился, расшифровал. Вышла правда какая-то абра-кадабра: девятый, две тысячи восьмисот сорок, азимут триста двадцать пять. Впрочем, я довольно скоро во всём разобрался. Совершенно точно, указывалось расстояние, по мере продвижения оно уменьшалось, в градусах – направление движения, а девять – это скорее всего номер человека, или ключа. Направление запад-запад, идти не далеко и наш девятый обнаружился на широкой акации. Только он был не один, вокруг дерева хохоча, словно ведьмы с Чёртовой горы, крутились и подпрыгивали гиены, и жадно поглядывали на свисающую с веток ногу не в силах до неё дотянуться. Всего три зверя, но зато какие странные. На вид обычные гиены, полосатые, но размеры, размеры, Карл! Впрочем, после ископаемого крокодила меня этим не удивить, по всей видимости, Ванька серьёзно просчитался, отличий от Земли тут было намного больше. Ну и как прикажете товарища вызволять? У меня из оружия копье, молот, топор да бумеранг. Есть правда запас факелов. Внимательно понаблюдав издалека, я увидел, что клиент наш не шевелится – значит, с высокой степенью вероятности, он уже отдал концы. Чёрт, но не бросать же возможно ещё живого человека, что-нибудь придумаю! Темнеет. Ладно, была не была, где наша не пропадала! Прорвусь с огнём, а там, если гиены не убегут, то разожгу костёр по кругу и переночуем внутри, а утром уже по обстоятельствам. Набрал запас хвороста и плотно перемотал руки и ноги – хоть какая-то защита. Разобрал свои волокуши и привязал их за спиной, взял щит. Запалив разом все три факела, с криками побежал к дереву. Гиены, как я и думал, изначально трусливые создания, насторожились, сбились в кучу, но не спешили убегать. Ну и твари! Наклонив огромные мерзкие морды, скалились, рычали, но опасливо смотрели на огонь и не решались наброситься. Это дало время привязать факел на длинную палку и поджечь его прежде, чем меня атаковали. Заходили по одной, стараясь зацепить меня в рывке, а я, наоборот, пытался разорвать дистанцию отходя под защиту дерева. Установилось хрупкое равновесие, но я понимал, что это не на долго. В один из моментов я рискнул и, резко подавшись вперёд, хорошо так ткнул факелом в ближнюю зверюгу. Густая шерсть занялась, гиена завизжала, захрюкала и, резко развернувшись, ринулась на меня, я сунул второй факел прямо в морду временно ослепив зверя. Она завертелась словно юла и пронзительно заверещала. Две другие не стали ввязываться в бой и отбежали подальше. Не теряя времени, я снял с пояса топор и с размаху обрушил его на спину зверюги, раздался хруст, и гиена, жалобно скуля, пыталась уползти, истекая кровью и волоча задние ноги. На несколько минут наступила передышка, благодаря которой я разбросал хворост у дерева. Немного мха и травы, и вот огненная стена отделяет меня от гиен и можно перевести дух. Снова визг, рычание, какая-то возня, в темноте много не увидишь, но похожее, сородичи без всяких угрызений совести разделывались с подбитой гиеной утоляя зверский голод. Тьфу, на редкость мерзкие создания! Ни стыда, ни совести. Хотя, о чём это я? Мне им спасибо сказать надо, может набьют свои ненасытные утробы и мою скромную тушку оставят в покое.

Рана на моей ноге открылась, из-под повязки сочилась кровь. Вот любишь во всякие авантюры ввязываться, а потом ещё удивляешься: почему это пришельцы именно тебя выбрали?

Раскочегарив костёр, залез на дерево. Там, на широкой ветви, лежал парень хрупкого телосложения лет восемнадцати, хотя, мы тут все одного возраста. Видимо, он чудом не свалился с дерева, когда потерял сознание, и то лишь потому, что нога застряла между ветвей. Тяжёлое дыхание, мертвенно бледное лицо покрыто испариной, пульс едва прощупывается, попытки привести его в чувство ни к чему не привели. Он лишь бессвязно бормотал и подёргивался. Гиен было не видно, и я решил спускаться на землю. Девятого аккуратно обвязал верёвкой, опустил на землю, уложил на волокуши и более внимательно осмотрел. Вся правая ступня у него была чёрной. Едва заметная ранка на большом пальце – две точки, от укуса. Змея? Похоже. Без ампутации он и до утра не дотянет. Я не просто так говорю, знаю.