Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть I

За это время третий, относительно целый пленник раздобыл и приготовил обед: запёк на костре козлёнка, нарвал перьев дикого лука и достал лепёшки, по всей видимости трофейные, похожие по вкусу на кукурузные. Я жутко проголодался, так что умял всё в один присест.

Туземцы всячески показывали благодарность за оказанную помощь и что-то говорили, на что в ответ я кивал с понимающим видом. Язык их, без сомнения относится к семейству банту. Но его я практически не знал, так запомнил несколько слов, когда работал с представителями этого народа.

Разговоры «твоя моя не понимает» мне порядком надоели, и я пустил в ход тяжелую артиллерию – задействовал таблички с рисунками. Они мгновенно ускорили понимание и вызвали новый виток ажиотажа. Колдун и здоровяк рассматривали картинки, вырывали из рук, нюхали и передавали друг другу, прицыкивая от изумления языками. В итоге выяснилось, что они из одного племени – кевенги. Захватили их в поселении в пяти днях пути отсюда, на западе. Не удивительно, даже в моё время колдунов или идолов периодически похищают и требуют выкуп. Или не требует, а лишают племя защиты от злых духов. Вот такой интересный расклад. В нашем случае нападавшие и колдовские атрибуты прихватили и несколько знатных пленников. Их было больше, то ли неудачный побег, то ли их отбить хотели, но остались в живых только эти трое. Выяснил имена: колдуна звали Квеле, здоровяка – Нганго, а раненого стрелой воина – Меринго. Завязался какой-никакой диалог. Зазывали к себе. Отказался, объяснил, что у меня больной и я возвращаюсь в лагерь. Пригласил к себе. Расчёт нехитрый: они или пойдут со мной, или гарантированно потеряют раненного, так как без лечения он точно ласты склеит. По сути, выбора им не оставил, да и идти ко мне вдвое ближе. Пойдут, так пойдут, а нет, значит, не судьба. Где они живут, я уже примерно понял. После некоторых раздумий и споров со здоровяком, Квеле согласился. Так что, прихватив трофеи и больного на связке лиан, двинулись к реке, где меня с тревогой ожидал Джон.

Уже на месте, когда перегружал добро в корзину, Квеле случайно заметил в ней фиолетовый мох и пришёл от этого в необычайное возбуждение. Выхватив пучок и что-то крича, немедленно попросил развести огонь и пока мы доделывали плот, сварил ядрёно-синего цвета зелье из мха и каких-то порошков, и корня, похожего на женьшень синего цвета. Отваром напоил и Меринго, и Джона, отчего те почти сразу впали полубессознательное состояние. Подобного эффекта я, честно говоря, совершенно не ожидал. Какая-то дурь! Что это было вообще такое? Я сначала разозлился, но после подумал, что это правильно. Не факт, что раненные транспортировку по саванне без обезболивающего выдержат, а так хоть что-то. До полудня, пустив в расход моё старое средство передвижения, используя лианы и трофейные веревки, связали неказистый плот побольше, для всех, и отплыли вниз по течению.

По течению плыть проще и быстрее. В пути времени я не терял и мастерил крепкие волокуши для переноски больных, с ручками, с рёбрами жесткости, вязал гамак. Через два дня мы высадились у излучины, где я и начал своё путешествие по реке. Перенесли раненых через лес, а затем закрепили на волокушах, подвесив гамак с уклоном в сорок градусов, хоть какая-то амортизация.

Нганго тащил волокушу с привязанными к гамакам больными и частью трофеев, я же более тяжелый короб, полный корневищ и объёмной связкой очищенных стеблей папируса, притороченных сверху. Тяжело. А как подобрал припрятанные запасы шпинели, так и вовсе неподъёмно – центнера два с половиной, не меньше. Нашу инвалидную процессию замыкал старик Квеле, который едва поспевал за нами. Свои свертки с корешками и масками он никому не давал и упрямо тащил сам, словно от этого зависела его жизнь. Скорость немного поднялась, как только мы прошли участок с высокой травой. Взяли на пару километров западней моего старого пути, чтобы по краю обойти заросли колючих акаций. На жаре и так не самая быстрая скорость упала, но мы упорно, слово танки, шли вперёд. Только ближе к вечеру, в лучах заходящего солнца я узрел на горизонте наш оазис. Почти дошли! Если ничего не произойдет завтра будем на месте.

Выступили в темноте, чтобы днём пересидеть самую жару. С одной стороны неплохо, а с другой это сыграло со мной злую шутку. По ходу движения приходилось, оставляя корзину, уходить вперед, корректировать путь, находя относительно ровные, без кочек места. Потому, как не смотря на подвесную систему, переноска и тряска на больных сказывались не самым лучшим образом.

Расслабился, погремушку не взял, и на тебе – проворонил бросок мамбы, словно караулившей меня в зарослях. Повезло, укусила чуть ниже колена, как раз там, где веревки. Чуть выше и всё – каюк. И откуда их тут столько?! Вот хоть прям сейчас отлавливай и начинай иголкой с ядом царапать, иммунизацию проводить. А что, неплохой вариант и это всяко быстрей, чем сыворотку разрабатывать.

Уже в рассветных лучах, нос к носу столкнулся с молодым и довольно крупным львом. Всё произошло как в замедленном кино: расстояние не больше десяти метров, я сбрасываю волокуши, хватаюсь за копьё, вытаскиваю факел и пытаюсь его зажечь. Царь зверей с ледяным спокойствием смотрит на всю мою суету и, ничуть не испугавшись едва занявшегося пламени, зевает и, лениво развернувшись, уходит.

Шаг за шагом мы медленно, но неуклонно двигались на север. Раз в час – привал на пятнадцать минут и в эти моменты Нганго, схватив копьё, растворялся в зарослях. На этот раз он возвратился не с пустыми руками или, вернее, не с пустым ртом. Хрустел толстым, с наростами членистым стеблем ядрёно-зелёного цвета. Ну-ка, ну-ка. В пяти всплыло – Salicornia pachystachya или Солерос. Растение необычное и содержит в себе массу соли, его даже не солят, когда готовят. Также аккумулирует значительный объём щелочей, в первую очередь гидрокарбоната натрия, то бишь, обычной соды. В античных Персии и Римской империи его даже выращивали для нужд стеклодувов, как правило, растёт на солончаках. Данное предположение мы немедленно проверили, и Нганго отвёл меня к невысоким кустам солероса, росшего на свободных от слоновьей травы проплешинах. По большей части высохшие кусты и впрямь пристроились на коричневой почве с блестящими, на солнце кристалликами соли. Неплохо, во всяком случае – это лучшие солончаки, что встречались мне за всё время. Набрав немного стеблей, задерживаться не стали и продолжили путешествие.

К обеду нашлось объяснение необычному поведению льва – мы двигались параллельно большому стаду буйволов. Впереди – громадные самцы с лоснящейся на солнце шкурой, на многих из них в ряд сидели волоклюи, чем-то неуловимо смахивающие на скворцов. Посматривая по сторонам и лениво чирикая, они выклевывали паразитов из шкуры. В центре стада шли коровы с телятами, а по бокам – молодые бычки, отгонявшие гиен так и норовящих подловить молодых телят. Вот только буйволы необычные: свыше двух метров в холке плюс великанские рога с размахом не меньше трёх метров. Настоящие чудовища под полторы тонны весом. Гигантский длиннорогий буйвол во плоти или ещё один привет из далёкого прошлого, у нас, на Земле, вымер не так давно, во времена первых фараонов, а тут… Или я чего со временем путаю, или не понимаю, что здесь творится.