Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть I

На неделе навострился, на винтовом прессе, каждое утро выдавливать из плодов баобаба ярко-рубиновый сок, освежающий не хуже граната. Им обычно поливали шарики из мороженного, точнее сорбента из смеси фруктов пальмы дум и тамаринда, который всех научил делать Джон: плоды растереть, приготовить медовый сироп, медленно доведя его до кипения, после остудить и соединить с пюре. Массу размешать, перелить в формочки и положить на лёд, в термос, собранный из двух реторт, между стенок которых засыпали перлитовые шарики. Вихревой холодильник при полной загрузке вентилятора видывал чуть больше килограмма льда в час, на прохладительные напитки и мороженное хватало. Для получения кремовой консистенции добавить слабый раствор гуммиарабика. Через крышку продеть лопатку и каждые полчаса интенсивно перемешивать чтобы убрать крупные кусочки льда, как масса остынет деревянной ложкой сформировать шарики и подать в креманке. Умм… Пальчики оближешь!

Если же положить пару листков мяты, которую я по случаю стащил из запасов Квеле, полить сгущенным соком, да присыпать «псевдо-кешью» – обжаренной сердцевиной из косточки пальмы дум, да присесть на шезлонге, в тени, то чувствуешь себя как на курорте. Жаль моря нет поблизости, я бы не отказался окунуться. Так что Джон, кажется, нашел себе занятие по душе, и как выдаётся свободный вечер экспериментирует, добавляет в сорбент мякоть баобаба, взбивает миксером белок и посыпает его порошком кэроба. Вкусно, а главное, всех радуют сладости, даже нашим гостям пришлись по вкусу ледяные шарики.

Вроде всё хорошо. Едим как белые люди, но нет, всё им мало. Павел каждое утро до синевы брился остро отточенной бондарной скобой, приспособившись использовать пену для флотации, оставлял лишь роскошные, слегка подкрученные усы. Мартин же хотя и не рискнул воспользоваться столь экзотичным способом, в итоге выточил из акации очень качественные лезвия ножниц с держателями двух размеров и лезвие опасной бритвы. По образцам я изготовил формы для литья, а Мартин нарезал медный винт и обеспечил всех раскладной бритвой и ножницами.

Более того, эти хитрецы за месяц обмозговали и изготовили детали педального ткацкого станка с батоном, валами и челноком Кея. Хотя в плане его не было, ведь не было же! Они, правда, уверили меня, что это никак не повлияет на их основные занятия. Ну-ну посмотрим.

Когда же их станок собрали, результат превзошёл все ожидания. Скорость и производительность изготовления ткани возросла в восемь-десять раз – только успевай нити навивать на катушки. В итоге два дня мы потратили на обмундирование.

На кульмане я сделал выкройки тактических брюк с отстегиваемыми штанинам и шестью карманами по бокам и сзади, а также жилета-разгрузки. По болвану сделали широкополую панаму афганку с пристёгиваемой накидкой на шею и плечи. Для изготовления пуговиц выточили из рога цилиндра и нарезали пилой кружков. Вручили заготовки Меринго, который делал в них отверстия, стачивал вручную края и полировал. На штаны я нашил кожаные лоскуты из буйволовой кожи для защиты колен, отдельно сделал неплохую альпинистскую обвязку. Нововведения оценили, особенно когда я изготовил пружинную швейную машинку для обмётки. Штаны и жилеты, дабы опробовать красители из солей, окрасили, применив шаблоны в камуфляжную окраску жёлто-болотного цвета.

Пока народ занимался кройкой и шитьём, воспользовавшись линейкой Дробышева, я строил карты и посматривал на небо. С каждым днём Солнце в своём движении по эклиптике всё приближалось к небесному экватору, пока наконец оно не пересекло его, а затем переместилось в северное полушарие. День стал равен ночи, и я смог определить координаты точки осеннего равноденствия и высчитать звёздные сутки. Наконец, я смогу измерять прямое восхождение звёзд, то есть, угол между направлением на точку весеннего равноденствия и плоскостью круга склонения светила, а значит, уже завтра можно начинать вводить координаты звёзд в Ключ. Появилась точная дата – двадцатое марта. Согласно зарубкам мы тут ровно девяносто один день, а значит, что перенесли нас аккурат восемнадцатого декабря. Точная дата также позволила уточнить широту.

Иван же, как только была собрана ратификационная колонна, быстро получил спирт высокой чистоты и сейчас занимался изготовлением пигментов на продажу. Однако, о своём любимом деле тоже не забывал и получил из браги отличного качества мягкий самогон. Большую часть он пустил на настойки – сушеные бутоны цветов, корешки от Квеле, плоды пальмы дум и баобаба, тамаринд, мёд, хурму, пажитника чтобы снизить резкость запаха. В этом деле он был настоящий профессионал, к тому же он использовал какой-то лечебный корень, придающий настойке насыщенный чёрный цвет, и, несмотря на мой запрет, сделал настой на фиолетовом мхе и даже опробовал его, в чём не сразу признался. Оказалось, что в малой концентрации он вызывал эйфорию, повышение трудоспособности, ощущение счастья, смех, освобождение от чувства угнетённости. Если увеличить концентрацию, то появляются слуховые и цветовые галлюцинации, исчезает ощущение пространства и времени и возникает чувство, что душа покинула тело и наблюдает за ним со стороны. Иван всё это старательно у себя в журнале записывал, я случайно увидел и вставил ему по первое число. То-то я смотрю Квеле к нему зачастил, он оказывается дегустатором заделался, а в ответ предлагал для настоя самые разные корешки. Он, кстати, мне уже сказал, что желает в подарок настой усумби, так он фиолетовый мох называл, для себя и для вождя.

В итоге, стопарик настоя мха, я всё же накатил. Часа два держало, потянуло на творчество, и я разродился картиной по мотивам творчества Ван Гога – «звёздная ночь». Рисовал деревушку Мартина, подробно описанную им, часовня, мельница и силуэт мужчины и женщины на берегу реки, державшие за руки маленького мальчика. Всем картина пришлась по душе понравилось, особенно Мартину, который был растроган до слёз и попросил оставить её себе.

Последнюю неделю, долгими вечерами мы занимались лишь раскраской ваз, и только Павел всё чаще задерживался у верстака, пытаясь изготовить гитару. Порой, когда мне надоедали простые рисунки на вазах, и тянуло на творчество я, закрепив лист, рисовал. В итоге разродился на две картины – зал Телепорта и намного более детализированный вид саванны днём с высоты нашего убежища. На наших африканских друзей картины производили не меньшее впечатление, чем окраска шариков, и Квеле запросил себе картину со слоном. Жадный, все тащит до чего руки дотянутся.

Несмотря на накопившуюся усталость, мы стиснули зубы и в последние три дня изготовили средства защиты и нападения: копья, болты, щиты, пять ручных и один стационарный арбалет, установленный на шарнир. Из оставшихся от изготовления лопастей кусков циновок, соорудили тент, для чего платформу оснастили дугами. На платформу буера потихоньку начали загружать керамику для продажи, оборудование для флотации, мельницы, доски, инструмент, дистиллятор, запасы продуктов. Теперь необходимость изготовить тару и переделать оборудования для обогащения сдерживала наш отход.