Максим Арх - Регрессор в СССР. Лето 1977. Книга 1

– Нет, репетиции по плану.

– Хорошо.

– Короче, есть для тебя халтура. Пока на одну репетицию. Если не облажаетесь, возьму вас на постоянною работу. И даже денег платить буду.

– Денег? Денег, это – хорошо, но за что? – голос его был заинтересованный и в тоже время удивлённо настороженный.

– Одной замечательной леди, захотелось петь в группе…

– Погоди, Сергеич. У нас в группе я же пою, – напомнил мне оболтус.

– Хорошо, ладно, буду искать тогда кого-нибудь другого. Кого ни будь, кому семьсот баксов в месяц будут нужны.

– Сколько? Сколько ты платишь? – обалдели на другом конце провода.

– Нисколько, – обломал его я, – Напомни мне пожалуйста телефон Альберта, позвоню ему, может им деньги нужны.

– Ээээ… Сергеич… Ты чего? Не кипятись! У нас же серьёзный разговор. Я хотел просто узнать все нюансы, чтоб не возникло в дальнейшем непоняток. Ведь дело, как я понял, серьёзное намечается, – говорил лидер группы «МехоАвтоМаус».

Гена очень не любил своего бывшего друга, а ныне конкурента Альберта – лидера ансамбля «СмертоБРОдаунФайтер», с которым он разругался вдрызг несколько лет назад на почве музыкальных пристрастий – кто круче: группа «Burzum» или группа «Mayhem».

В своё время этот спор вели многие. А дело там было в том, что участник музыкального проекта «Burzum» Варг Викернес, играющего в жанре блэк-метал, в ночь на 11 августа 1993 года пришёл к дому Евронимуса – «Mayhem» в Осло, о чём-то с ним поговорил и нанёс ему несколько ударов ножом. Полиция обнаружила 2 раны на голове, 5 на шее и 16 на спине. Почему, для чего, зачем он это сделал, учитывая, что они были хорошо знакомы, осталось загадкой по сей день. Злые языки говорили, что один завидовал таланту другого. Прям Моцарт и Сальери, какой-то…

– В общем, девочка хочет петь, – приступил я к объяснению задачи, – Исполняйте все её желания и будет у вас счастье. Репетиции – два раза в неделю. Не приехали – увольнение без оплаты. Оплата в месяц пятьсот долларов каждому кроме тебя. Ты как лидер получаешь семьсот. Накосячите, ваши бошки, её папаша поотрывает.

– Согласен! – сразу же без раздумий согласился Гена. И правильно сделал, надо сказать! Такие деньги, конечно, он видел, и даже быть может не только в кино, но деньги, заработанные тяжёлым трудом – это одно, а вот деньги, полученные практически в нахаляву, за то, что занимаешься любимым делом, извините, это – совсем другое.

***

Вспоминал я это, когда за окном электрички проносились леса и поля Подмосковья.

В общем, всё тогда, сложилось неплохо. Все зарабатывали, а я получал ещё и немного счастья, общаясь с «клиенткой» тет-а-тет.

Правда, иногда это счастье было с элементами садомазохизма, в виде кипиша, типа: «Я тебя люблю», «женись на мне», «поехали в ЗАГС» …

«А ты кого хочешь, мальчика или девочку?»

«А ты?»

«Я никого не хочу, дети фигуру портят.»

«Ну и хорошо! Я тоже не хочу.»

«Ах ты старый козёл! Пользуешься мной как хочешь, а в ЗАГС даже не зовёшь! Ненавижу тебя!»

Ну, а потом, по законам жанра, светлые беззаботные деньки ушли и начались только напряги. И это не так, и это не сяк. И козёл я вонючий, и она себе другого найдет, помоложе и посимпатичней и не такого мерзавца как я.

«Да. Вы правы мадам. Мерзавец я и подлец! Старый и глупый. А подлецу, как известно, всё к лицу. Ищите себе помоложе и поумнее.»

Две недели молчания, а потом она решила приехать, записать песню.

– Мадам, неужели в Москве больше нет никаких студий? Неужели осталась только эта? «Жалкая, отвратительная и мерзкая обитель печали во главе с маньяком-шизофреником», как недавно Вы изволили выразится.

– Студии есть, но я хочу здесь. Я тут привыкла…

– Хорошо, вас запишет Андрей, а я откланиваюсь.

– Стой, мне надо её аранжировать, – сказала она.

– Неужели ваш ансамбль, не может её аранжировать? Этого не может быть, ибо в ансамбль тот подбирал людей я! А это значит, что там собрались профи! – говорил я с пафосом и высокомерием короля в изгнании.

– Я хочу, чтобы её посмотрел ты, – начинало канючить «создание».

– Извините, но мне некогда… Андрей!..

– Нет!! Ты куда? Не пущу! – проговорила она и повисла на моей шее, но я не сдавался и продолжал играть.

– Мадам, если вы забыли, вы называли меня…

– Прости. Я была не права. Прости, – чмок, чмок. – Ну прости, – чмок…

«Ну ладно, я не против».

И вот теперь она решила, что именно сегодня ей нужно очень срочно записать новый шедевр. И это несмотря на то, что я её предупреждал, что я не могу. Я ведь сказал ей, что уеду. Я сказал, не могу я. Не могу! Я к своим еду! К своим… на кладбище.

Выйдя из электрички, я даже не стал смотреть расписание автобусов, а пошёл к такси.

– Свободны? Сколько до Ключино? – поинтересовался я.

Водила правильно понял неправильно построенную фразу и объявил 250 руб.

– OK. Go. Только будьте любезны, остановите у продуктового магазина я быстренько схожу закуплю продуктов и вернусь.

Водитель вопросительно посмотрел на меня.

– Вам пиво или воды? – взглянув на него спросил я.

– Лучше сигарет, – сказал тот, поняв тот, что будет халява.

– Курение конечно яд, но, как говорится, хозяин – барин.

Через 10 минут я уже выходил из магазина с двумя сумками. Ну а через полчаса я был на своей горячо любимой и сильно забытой в ежедневной суете малой родине. Вы верите в это? В малую родину?

Мама с папой у меня родились и выросли в Москве. Все родственники со стороны папы – москвичи. Родственники мамы практически все москвичи. Мамина мама – моя бабушка, родилась в Подмосковной деревушке – Ключино . Всю свою жизнь она жила и работала в Москве. Когда же она вышла на пенсию, то перебиралась в деревню с самой ранней весны и жила там до самой поздней осени. Иногда же она оставалась на зиму. Дом у нас бревенчатый, старый, но добротный. Построен он был в 1901 году. В доме была большая русская печь, так что при наличии дров в нём можно было жить и зимой.

Я смотрел за окно автомобиля. Как же тут всё изменилось…

Поля, на которых мы когда-то рвали кукурузу и подсолнухи, превратились, я бы даже сказал, мутировали в заборы и дома. Там, где мы пацанами ловили рыбу и купались, теперь стоит запрет на купание, а рыбалка только за деньги. Там, где я у клуба целовался со своей первой любовью Наташей Зайцевой там… Да нет там этого клуба. Снесён он на хрен, за ненадобностью.

Администрации посёлка стало совершенно ясно, что клуб для сельской молодёжи больше не нужен, потому как нет больше сельской молодёжи. Вся деревня попёрла в города и землю, на которой стоит клуб, можно продать.

А в городах и без них происходит невероятная обыдловатость населения. Цель – деньги! Любыми способами, идя на всё, лишь бы зацепиться, лишь бы купить что-нибудь, только чтоб это было лучше, чем у подруги Светки из соседнего колхоза…