Максим Арх - Регрессор в СССР. Лето 1977. Книга 1

В результате какого-то воздействия сторонней силы, я подвергся переброске в свое прошлое, без потери памяти… Обалдеть!..

Конечно, был и другой вариант, который как не прискорбно это сознавать, исключать было нельзя, – я сошёл с ума, всё это мне мерещится, а сейчас я в горячке хожу по деревне и пугаю мирно спящих граждан, пьяным видом и пистолетом. Я тяжело вздохнул… Будем всё-таки надеяться, что это перемещение сознания, а не «клиника».

Так как же возможно такое? Быть может, это какой-то сбой? Сбой в матрице мира? Что-то такое, что и представить себе никто не мог?! Что-то такое… – сейчас я произнесу, погодите не торопите, – такое, что даже представить себе могли только сёстры Вачовски?!

Сложно конечно было это произнести, но всё же смог!

«Да? А что тут такого интересного?» – спросите вы.

«А вы знаете кто это? Что это за сёстры такие? Нет? Дело в том, что были два брата-акробата, и любили они не бояр-аниме, а научную фантастику. И вот как-то решили они написать роман, который стал потом очень популярен и по нему даже сняли серию суперфильмов».

«Как называется?» – спросите вы.

«Да просто – «Матрица»», – отвечу я.

«Нет, Александр. Ты что-то перепутал. Или ты врёшь,» – скажите вы и напомните мне, что роман написали братья Вачовски. А я наберу воздуха и соглашаясь скажу:

«Да. Вы абсолютно правы. Были братья, а теперь стали сёстры. Толерантненько, правда?!»

«Ну ни х** себе! Во дела!» – воскликните вы и будете правы.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове, но ясности не прибавили.

Так, что же – сбой матрицы?..

Я сел на кровать и уставился на бабулю.

– Ну что ты сынок, ложись, ложись. Полежи немного, – говорила она. Не знаю почему, но бабуля, как правило, называл меня либо по имени, либо сынок. Внуком же почти никогда не называла.

Я встал и на ватных ногах подошел к зеркалу. Из зеркала на меня смотрел ребёнок. Всмотревшись в своё отражение, я понял – бесспорно это я. Это я, только очень молодой и смутно знакомый. Волосы над верхней губой – усы, только начали чернеть. Густые тёмные волосы на голове с причёской а-ля – «Beatles». Ровный нос, ещё не сломанный в драке. Карие глаза. В общем, обычный русский парень с обычной русской внешностью.

Обернулся на бабушку, которая смотрела на меня во все глаза и что-то прочитала.

– Саша, Саша, ложись. Что ты молчишь? Что ты молчишь Саша? Ты можешь дышать? Что это было Саша? Нужно немедленно к врачу. Нужно бежать звонить в скорую. Саша… – беспокоилась она.

… И ещё, и ещё… Я лёг.

– Всё нормально бабуль, не волнуйся.

– Ой Саша у тебя, что горло заболело? Какой у тебя грубый голос. Давай сейчас горячее молоко сделаю.

– Нет не болит. Всё хорошо. Не волнуйся, – успокаивал я как мог. Муть в глазах практически исчезла, в ушах перестала звенеть, и они стали нормально слышать.

«Ух… Вот это накрыло.» Всё. Вроде нормально. Отошёл. И хорошо, что отошел, в смысле, всё нормально, а не отошёл в мир иной.

– Бабуль! Всё! Успокойся, – сказал я и вновь встал на ноги. – Всё хорошо…

Я встал с кровати и прошел из сеней, где лежал в большую комнату. Посмотрел на стену. Там висел отрывной календарь. К чему-то подобному я уже приготовился, но всё же…

Посмотрев на календарь, я впал в ступор.

– Ба, – обратился подросток к стоявшей рядом бабушке, – скажи пожалуйста, сегодня какое число?

– 26 июля. А ты что забыл?

– А год 1977 от Рождества Христова? – спросил я уже всё поняв.

– Да-да. 1977 от Рождества… – тоже впала в ступор бабушка. – А ты что?.. Забыл? – забеспокоилась она.

– Нет. Всё нормально. Это я так – шучу… Просто я вспомнил тут кое-что… – попытался весело отшутится я, но весёлости в голосе не было… – Я тут вспомнил… Подумал и понял…

Так ведь, наверное, и деревенские ребята живы!.. И… И мама… Мама жива!.. Мама!.. О, Господи! Так ведь и Оля, жена моя погибшая, наверное, тоже жива… правда ей сейчас всего два годика, но всё равно – жива!..

Меня прошиб пот и это не скрылась от глаз бабушки.

– Что опять? Плохо?

– Нет, нет бабуль. Нам с тобой нужно поехать в Москву! К маме! Срочно! – выпалил я.

– Зачем? – удивилась та.

– Срочно!.. К маме!.. Как зачем?! – не понял её я. Мысли путались и скакали, голова кружилась. – К маме нужно очень! Очень, очень! Нужно! Понимаешь?!

– Эээ… поняла… Ну давай съездим. Правильно! Пусть там тебя посмотрят, – согласилась она, видя, что с внуком что-то не то.

Я уставился на бабулю и затем спросил:

– В смысле, посмотрят? – не сообразил я, а затем понял. – Ах да, врачи же… – ведь мама работает медсестрой в скорой помощи. Вот и действительно, пусть посмотрят, хуже не будет. К тому же, это неплохой повод поехать вместе с бабулей. А уж там…. А там я никого никогда никуда не отпущу. Вот Олю ещё найду, подожду пока вырастет, и всё. И будем жить! Жить! Все вместе! Всегда! Долго! Счастливо! Вечно!

Мысли носились и прыгали. Я подошел к ведру с колодезной водой, взял эмалированные ковшик, черпнул холодной воды – вкуснотища.

Для пацана, проводящего всё лето в деревне, вода являлось главным и приоритетным ресурсом. Носясь по всей округе, в жару и дождь, я всегда знал где есть глоток холодной воды – сени! Тут всегда стояли вёдра с водой и «грибом» – вкуснейшим напитком… Сердце сжалось.

«Как бы не умереть по-настоящему. Сердце то нерезиновое. Вон как колотится, аж «по ушам бьёт»,» – раздумывал я пока пил.

Эх… Возможно ли в это поверить. Я сюда вернулся… Вернулся спустя столько лет…

А сейчас нам предстоял путь в Москву 1977 года…

Просто так из деревни уехать было крайне сложно. Автобусы ходили по расписанию и нужно было подгадать так, чтобы автобус подошел к станции незадолго до приезда электрички. Электрички же были разные. «Голутвинская» и «Шиферная» – едут почти со всеми остановками, а значит и дольше, нежели «Рязанская». Та мчит с минимальным количеством остановок и в полтора раза быстрее приезжает в столицу.

Нужно сказать, что когда мы едем из деревни, то выходим не на Казанском вокзале, а значительно раньше – на станции Ждановская. Станция в 1989 году будет переименована в станцию Выхино. Ждановской она называлась в честь Андрея Александровича Жданова, советского государственного деятеля, члена Политбюро.

Что интересно, как член Политбюро и Секретариата ЦК, он отвечал за идеологию и внешнюю политику. Осуществлял руководство Управлением пропаганды и агитации и Отделом внешней политики. Заведующий Отделом внешней политики был – Михаил Андреевич Суслов.

Что ещё более интересно – после войны Жданов проводил линию компартии на идеологическом фронте в поддержку социалистического реализма. В августе 1946 г. выступил с докладом, в котором осуждались лирические стихи А. А. Ахматовой и сатирические рассказы Михаила Зощенко – «Приключения обезьяны». Зощенко был охарактеризован как «подонок литературы», а поэзия Ахматовой была признана Ждановым «совершенно далёкой от народа».